потом и кровью, шум толпы начинал затихать. Грегор уже обнимал за плечи маленького Лефти, возбужденно пританцовывая. Мика скромно встал чуть поодаль.

Тиберий подходил к каждому новому оруженосцу. И когда очередь дошла до Лефти, он поприветствовал его ласковой улыбкой.

— Вот он, наш юный герой! Ты сегодня всех удивил. Я с большим удовольствием наблюдал за твоими поединками. Твоя родня должно быть тобой гордится! — сказал он с горящими глазами.

Мика, забыв про зависть, испытал необычное чувство радости за брата, услышав такие слова от паладина, которым он всегда восхищался. Он с благоговением посмотрел на Тиберия и тот поймал его взгляд, изучил стражника, но как будто не узнал и пошел дальше.

Грегор, сияя от счастья, поднял руку Лефти вверх и вместе с ним обернулся кругом, словно пытался всем вокруг показать, что это их общая победа. Его взгляд скользнул по Мике, но не задержался. На его лице больше не было ненависти, безграничное счастье не оставляло и шанса другим эмоциям.

Лефти избавился от руки деда и, сделав несколько шагов, обнял Мику так сильно, что тот едва устоял.

— Братишка, как хорошо видеть тебя здесь! Прости меня, мне запрещали писать тебе, говорили, что ты позор нашей семьи и можешь дурно на меня влиять, — сказал Лефти с влажными глазами.

Для Мики эти слова были куда важней бессмысленной победы. Он поздравил брата с победой ответными объятиями. Нескрываемо счастливый Грегор стоял рядом, тщетно стараясь оторвать своего победителя от брата-неудачника.

Внезапно, к ним подошел сам Гаррет. Мика по привычке встал смирно, однако он не вызывал интереса у капитана.

— Лефти? Тебя просят проследовать за паладинами, — сказал он, указывая на группу паладинов, стоящих неподалеку, в окружении других победителей.

— Я должен идти. Увидимся позже, — сказал Лефти брату и деду, исчезая в толпе паладинов.

Остались только Грегор и Мика. Они стояли рядом, сгорая от молчаливой напряженности. Ни одно слово не было произнесено, хотя множество разных витало в воздухе, среди этих слов не было ни одного приличного.

Грегор медленно повернулся к Мике, его глаза излучали гнев и обиду.

— Даже не думай что-нибудь испортить в этот раз! — прошипел он, прежде чем медленно уйти.

Мика продолжал нести свою службу на арене, но остаток дня превратился в однообразную и скучную рутину. Внутри него зарождалось ощущение некоторой пустоты. Однако это было отличная возможность погрузиться в мысли и задуматься о своей жизни. Он размышлял о своих мечтах, целях и пути, который он выбрал. Лефти занял его место в рядах оруженосцев и теперь получит шанс стать в один ряд с великими защитниками человечества. А вечером ему предстояла встреча с Алианой, которая уже давно захватила его сердце.

Освободившись от бессмысленной работы, Мика быстро добрался до дома и торопливо сменил одежду, надеясь показать себя в наилучшем свете перед благородными людьми. Он выбрал красивый синий кафтан Стефана, свои льняные брюки почти без заплат и странную шляпу, которую нашел в вещах алхимика. Вскоре он насладился легким перекусом из вчерашнего хлеба, и, не забыл захватить платок Алианы, отправился в дорогу.

Сердце билось сильнее по мере того, как Мика приближался к дому верховного жреца Гидеона. На какой-то момент он даже забыл, что никто его там не ждет, и что он идет туда не для сладких воркований с прекрасной девушкой. Перед ним стояла серьезная задача, и нельзя было терять единственную зацепку в деле Энни.

На склоне холма, где небеса и земля сливались в объятиях, простирался Верхний квартал, где у подножия замка короля Мерквуда стояли лишь роскошные особняки влиятельных особ. Вокруг квартала простирался барьер из вековых деревьев, покрывающий своими ветвями небо, защищая святое пространство от посторонних глаз. Широкий проход, подобно городским воротам, охраняли два стражника и пропускали только тех, кто на их взгляд был достоин. Один из них, подозрительно осмотрел Мику, но сразу узнал в нем коллегу, и с оттенком неодобрения проводил его взглядом, не захотев задавать вопросы.

Внутри Верхнего квартала царило великолепие, подобно симфонии, воплощенной мастерами-менестрелями. Узоры на фасадах домов сияли как россыпь драгоценных камней, а витражи великолепными красками отражались миллионом цветов, разукрашивая каменную мостовую. Каждый уголок этого места дышал магией и волшебством, каждая деталь обладала своим неповторимым местом и смыслом. Замок короля возвышался совсем рядом, заботливо приобнимая квартал.

Но даже среди этого великолепия, среди изысканных особняков и волшебных усадеб, дом верховного жреца выделялся своей роскошью и великолепием. Его мощные стены, украшенные витыми резными узорами из неведомых камней, простирались ввысь. Фасад, обволакиваемый бархатистым мхом времени, блестел изумрудным светом. Два монаха, стройные и непоколебимые, стояли перед входом, словно они были живыми стражами духовного порога.

Стоя перед ними, Мика, мгновенно потерял всю свою уверенность и рвение. Он просто молча ожидал, когда к нему обратятся.

Секунды тянулись медленно, как вечность, пока монахи не скрестили свои взгляды на Мике. Они пронзали его изучающим взором, измеряя его намерения и подлинность. Наконец, один из монахов, произнес слова, пропитанные пренебрежением:

— Тебе не место в священной обители героев.

— Я стражник Микаэль, — поприветствовал монаха Мика. — Я жду встречи с Алианой Д'Аркмор.

— Тебя ожидают?

— Я полагаю, что в какой-то мере… — ответил Мика с некоторым колебанием.

— Позови стражу с ворот, пусть проводят стражника Микаэля к капитану Гаррету, — сказал первый монах своему напарнику.

— Подождите, подождите! — запротестовал Мика, пока охранник не успел даже дернуться. — У меня есть приглашение!

— У стражника Микаэля есть приглашение от леди Алианы, когда ее великий отец отсутствует дома?

— Да, вот! — Мика достал серебристый шелковый платок. — Она мне его сама дала.

Монахи довольно долго смотрели на Мику, нелепо размахивающего платком.

— Он говорит правду, — наконец отозвался первый, словно, в самом деле, он мог отличить правду ото лжи.

— Давай его сюда, я передам леди Алиане, — добавил второй и протянул руку.

— Нет. Проводи его в сад, — приказал первый. — Я не думаю, что стражник Микаэль назвался настоящим именем и при этом замыслил дурное.

Сжимая платок в потной ладони, Мика проследовал за монахом вдоль живой изгороди и оказался во внутреннем дворе усадьбы, где его окружили восхитительные красоты. Небольшой