— Ну где же вы? — простонала в отчаянии я, зарываясь в траву лицом.

— Кто-то идет со стороны леса! — распространился шепот по шеренгам и достиг наших ушей.

Неужели смогли?

Я уже готова была выдохнуть с облегчением, но воздух застрял в горле, вызывая кашель. Это была не Мила. Со всех сторон к нам двигались воины в черных одеждах — наемники из самой смертоносной организации «Воины ночи». Главий не доверял союзникам. Настолько, что опустошил половину казны, лишь бы обзавестись подобной смертоносной армией. Этого никто не ожидал, об этом не докладывал Фогель. Возможно, его ранение было серьезнее, чем писала Снежная, и они не успели выведать эту информацию. Но если это так, то смогли ли они вызволить Аглаю из плена?

— Мы окружены, — прошипел Виг, вскакивая на ноги. Больше не было смысла скрываться. Воины ночи давно поняли, что перед ними не союзники, и объединяться с Главием эльфы не собираются.

— Неужели ты думал, Девятихвостый, что сумеешь провести меня? — безумно улыбаясь, выкрикнул Пестрый.

Он подошел достаточно близко, чтобы его было слышно. За свою жизнь король не боялся — его охраняло не меньше десятка наемников-магов, накрыв мужчину щитом. Лучшие из лучших. А такие выпускались только из одной академии — Замка. Собственно именно бывшие заключенные Истины основали орден воинов ночи. Из-за метки верности они не могли атаковать никого из кадетов, но вот защищать нашего врага им это не мешало, да и эльфов прикончат без труда. Все же после шести лет отработки во внешнем мире и официального выпуска из академии метка обязывала своего носителя только не нападать на своих и не распространять информацию об обучении.

— Мы в жопе, — красноречиво обозначил наше положение Блейк.

Марион тут же встал между мной и наемниками, а Виг и Блейк закрыли собой со стороны птиц. Харитион, Филя и Лана стояли рядом. Все были крайне напряжены и не ждали ничего хорошего. Пестрый не собирался вести переговоры, он пришел истреблять. Однако у нас все еще оставался один козырь в рукаве — асуры. Никто не ожидает, что древняя раса перевоплотится и пойдет в бой крайне агрессивными малиолями. Этого Главий никак не мог знать, поэтому так беспечно и подвел свою армию к нам. Наши не смогут так просто подойти к врагу, но вот асуры в два прыжка настигнут первые шеренги. Однако вестей от парочки шпионов все еще не было. Так и не ясно, сумели они освободить ректора, или задание провалено. Пока по этому вопросу не было ясности, не стоило разыгрывать карту с асурами. Пусть противник думает, что побеждает, это и будет его ошибкой.

А пока Нирай пытался вести переговоры, которые продвигались практически никак, нам оставалось ждать и надеяться, что Мила и Фогель все же вытащат Аглаю и приведут сюда.

* * *

— Зачем ты написала, что я ранен? Со мной все отлично, — возмущался демон, прихрамывая. Он шел позади пантеры и бубнил весь путь от деревеньки, в которой они вынужденно заночевали из-за плохого состояния Аглаи.

— Потому что ты ранен, — в очередной раз ответила Снежная, придерживая за талию волчицу. Кажется, у женщины были сломаны ребра — каждый раз, когда Мила чуть сильнее сжимала хватку, та вздрагивала и тихонечко стонала.

— Это всего лишь трещина в кости, — не соглашался с девушкой Фогель, еле поспевая за напарницей.

— Ты вывалился из окна башни, когда просвечивал своими глазами покои короля. Это серьезно, — напомнила пантера, останавливаясь и осматриваясь. Нужно было понять, правильно ли они идут.

— Лишние стены мешали разглядеть детали! Кто же знал, что подоконник в комнате принцессы такой скользкий, — продолжал ворчать демон.

Этот разговор помогал обоим не сойти с ума от волнения. Они безбожно опаздывали на место встречи, а магический вестник мог выдать их местоположение преследователям, что отправились по следам сбежавшего ректора Замка. Связи со своими не было. Оставалось полагаться только на удачу и смекалку их товарищей.

— Вчера ты даже стоять на двух ногах не мог, что говорить о твоем состоянии, когда я отправляла сообщение. На тебя страшно было смотреть, — честно призналась пантера. От воспоминаний об окровавленном лице Фогеля, его неестественно вывернутой ноге и пустых белых глазах тошнота подкатила к горлу. Слишком неприятное и пугающее зрелище.

— Я же уже объяснял, что такие демоны, как я, восстанавливаются очень быстро. Убить нас тяжело, покалечить еще сложнее. Поэтому было совершено лишним писать о моей травме. Так ты только ввела их в заблуждение относительно моего состояния, — казалось, Фогель получал истинное удовольствие от подобных диалогов, пытаясь доказать рациональность претензии к Миле.

— Она поступила, как должна была, — прохрипела Аглая, сплевывая кровь под ноги.

Стоило бы взять повозку, поскольку верхом перевозить ее благородие нельзя было — травмы были серьезные, а тряска могла только усугубить положение. По-хорошему Аглае и ходить было противопоказано, но если быть откровенными до конца, то Снежная практически несла бывшую пленницу на себе. Через какое-то время девушка и вовсе посадила женщину себе на спину, подхватив ту под ноги и наклонившись вперед, чтобы слабая Вирх не свалилась на землю. Идею с повозкой все равно пришлось отмести, так как теперь их путь пролегал через лес. Пришлось оставить и коня, и небольшую открытую телегу у постоялого двора в деревне. Это сильно замедлило путников, но выбора не было. Чтобы незамеченными покинуть земли птиц и выйти к своим через эльфийский лес, нужно было продолжать путь на своих двоих.

— А вы должны были сообщить о том, что одно из ваших ребер проткнуло легкое, и вы кашляете кровью. Мила вас на плечо закинула, когда вытаскивала из камеры, — злился демон. Даже громче стал шагать и почти поравнялся со Снежной. — Из-за этого пришлось вас экстренно лечить, и мы потеряли почти сутки.

— Кто бы говорил. Не я могу видеть сквозь плоть и камни. Как это ты упустил из виду мое тяжелое состояние? — подначивала демона ректор, криво улыбаясь. На ее лице озорство боролось с искажающей черты болью.

— Я несколько недель пялился в открытое окно! Моим глазам нужен был покой, — вспылил Фогель, совершенно забывая про ногу. Шел он совершенно нормально.

— Судя по тому, что ты вывалился из этого окна, отдых тебе определенно необходим, — продолжила подшучивать ее благородие, безвольно опустив голову на плечо пантеры.

На некоторое время разговор прекратился, пока демон не нашел новый повод разорвать молчание. Так легче было продолжать путь, он не казался таким бесконечным, как в тишине.

— Ты, кстати, так и не ответила мне, откуда так хорошо знаешь столицу и королевский дворец? Да и в башню принцессы легко нашла вход, будто точно знала, где он должен быть, — демон решил в этот раз добиться ответа, а не как раньше — дать Снежной возможность промолчать или перевести тему.

Девушка долго не отвечала, но это не было похоже на игнорирование. Создавалось ощущение, что она собирается с мыслями.

— Я раньше жила в этом дворце, — коротко бросила Мила и снова замолчала.

— Погоди, в твоем деле написано, что тебя сослали за попытку убийства монарха, однако это было ложное обвинение. Поправь меня, если я не прав, но в реальности тебя подставила королева за то, что король предпочитал видеть рядом с собой танцовщицу из знаменитой труппы, а не ее.

— Все так, — сквозь зубы произнесла Снежная.

— То есть, ты была фавориткой Главия⁈ — Фогель обогнал девушку и встал перед ней, пытаясь заглянуть в ее обращенное к земле лицо. — Это правда?

— Чистая, — подтвердила за пантеру Аглая. Она, в отличие от демона, всем телом ощущала напряжение девушки, на спине которой полулежала.

Фогель присвистнул и отошел в сторону, продолжая идти наравне с блондинкой.

— Полагаю, наша пташка об этом не знает.

Мила тут же вскинула голову и вперила свой напряженный взгляд прямо в демона.

— Ты ей ничего не скажешь, — грозно прошипела пантера. Ее зрачок недобро сузился.

— Не моя тайна, не мне и рассказывать, — легко ответил парень и решил больше не затрагивать эту тему.

Как Миле удалось вляпаться в самого жестокого короля из всех, девушка и сама не могла внятно сказать. Деньги, внимание, влюбленный взгляд — ей всегда это нравилось, и она не отказывала себе в подобных отношениях. Не отказала и в тот раз, а потом не знала, как выйти из той ловушки, в которую добровольно зашла. Месть королевы, мачехи Лети, была неожиданной, но Мила соврет, если скажет, что никогда не благодарила судьбу за то, что