твоей окончательной смерти. А с ней, — он прервался, поджимая губы. — Что ж, ее душа не оправдала моих ожиданий. Бросить ее в темницу без еды и воды будет лучшим наказанием за предательство. Она будет умирать и возрождаться бесконечное количество раз, не способная получить покой. К тебе судьба будет милосерднее.

Я просто оцепенела от расписанной Главием перспективы. Теперь проигрывать этому безумцу было делом не только жизни и смерти, а чего-то гораздо большего.

Я не успела переварить всю полученную информацию, как вражеские лучники натянули тетиву и открыли огонь по нашим войскам. Пришлось срочно отступать, бегом возвращаясь на изначальные позиции.

— Этот псих начал войну! Какого Прооборотня, он вообще творит! — орал Блейк, прикрывая мою голову руками от летящих стрел.

Асуры не стали ждать следующего залпа, а ринулись в бой, сметая первые шеренги мечников и конницы. До лучников нужно было еще добраться.

— Нельзя воевать! Нельзя! — вспоминая разговор Пестрого с Нираем, я отлично понимала, что потери с той стороны никак не повлияют на их военную мощь. Вторая волна будет не менее сильной, а вот мы не успеем собрать силы. Нужно было остановить бой. Но как?

— И что прикажешь делать? — кричал Виг, подхватывая лук и начиная отстреливать врага в ответ. — Скрыться под твоим заклинанием и бежать⁈

Бежать? Нет, не бежать. Атаковать!

— Виг, ты гений! — я бросилась на шею орлу, который выстрелил из-за этого мимо цели, и крепко поцеловала в щеку.

Не было гарантий, что это сработает, но попытаться стоило. Я встала за спинами товарищей, которые быстро смекнули, что я вновь творю безумство, закрыла глаза и начала скандировать в своей голове один и тот же текст:

«Все наше войско невидимо, неслышимо, никак незаметно!» — и так по кругу, пока я не начала почти кричать эти слова, и меня не вырвали из этого транса теплые руки Снежной. Пантера крепко обнимала меня и призывала посмотреть на поле боя.

С нашей стороны потери были минимальны, а вот войска противника стояли на месте и дезориентировано крутились из стороны в сторону, нанося хаотичные удары по воздуху. Их легко обезвреживали кадеты и асуры. Все союзники оставались абсолютно невидимы для врага.

— А я надеялся размяться, — шепнул на ухо подкравшийся со спины Алис. — Ты как всегда оригинальна.

— Но сработало же! — бесконтрольно улыбаясь, ответила я и получила долгий и страстный поцелуй от любимого.

Последним, что было необходимо сделать, это обезвредить Главия. Тут я вызвалась добровольцем. Я подошла к отцу и размашисто зарядила кулаком ему в челюсть. Потом еще и еще. Пестрый пытался понять, откуда на него сыплется град ударов и блокировать их, но не выходило.

— Кто ты⁈ — рычал сквозь окровавленный рот король.

— Твоя кровиночка, папа, — выплюнула слова я и продолжила наносить удары. Он услышал меня, ибо я желала, чтобы он слышал.

— Ты! — взревел попугай. — Чертово иномирское отродье. Это я вытащил тебя из другого ми… — удар ногой по голове отлично справился со своей задачей остановить любую вербальную деятельность со стороны мужчины.

Я обернулась, надеясь, что Алис и друзья, которые стояли позади, не расслышали последние булькающие реплики Пестрого, или хотя бы не поняли их смысл. Так и было. О чем-то догадался только один, и это был глава.

Ну, вот и раскрылось то, что я так не хотела рассказывать. А с другой стороны, хорошо, что больше не будет секретов. Ведь я изменилась. Я не Хлоя, я больше не способна поступить так же бесчеловечно. Да и была ли я когда-нибудь на это способна? Смотря на девочку, как в зеркало, я не замечала, что кроме сходства, между нами было и различие. Я ценила образовавшиеся связи, хоть и пыталась это отрицать для собственного успокоения. Я не такая. Я заботливая, любящая и верная. Хитрая, вредная, находчивая и грубая, но добрая. Во мне много недостатков, но еще больше хороших черт, и только я выбираю, какой буду в тот или иной момент. Всегда побеждает волк, которого ты кормишь. Я бы немного перефразировала: побеждает тот волк, которого ты выбираешь в данный момент.

* * *

— Лети! — в сарай влетела Мила, чуть не срывая ворота с петель.

— Что такое? — я поднялась из-за стола и встретила девушку на полпути.

— Экзамены! — выдавила, отдышавшись Снежная.

— Ну, экзамены? И что? Мы неделю, как вернулись с фронта. Нас освободили, — спокойно пояснила я.

— А вот и нет! Мы сдаем промежуточные вместе с остальными!

— Но мы же с самого начала учебного года были на миссиях и занимались спасением академии. Где, черт возьми, почести, уважение и автоматом лучшие оценки⁈ — моему возмущению не было предела.

— Распоряжение главы и совета, — невесело сообщила девушка, подхватывая капризничающую малышку из кроватки. Крошке уже было почти полгода. — Их не волнует даже то, что у меня младенец на руках.

— Их это не остановило еще тогда, когда тебя отправили на миссию через несколько недель после родов, — зло прошипела я, направляясь к выходу.

— Что, закатишь главе очередной скандал? — усмехнулась Лана, спускаясь со второго этажа. Она дремала весь день и только проснулась. — Это ничего не изменит.

— Ошибаешься. Это заставит страдать не только нас, но и одного лишенного любви и ласки лиса, — я подмигнула девчонкам и направилась в кабинет ректора.

Аглая шла на поправку, поэтому вскоре ненавистное место ректора снова вернется к законному хозяину, а лис к своим обычным обязанностям главы.

Пестрого тоже подлечили, только теперь он сидит в темнице Кары и думает над своим плохим поведением. Очевидно, что ближайшие пять лет ему предстоит обитать на горе, которую он так хотел захватить. И выпустят его только после согласия получить метку-ошейник, как у Кары. Так он навсегда останется верным и лояльным к Замку, его обитателям и выходцам из академии. Естественно, пока гордый король сопротивляется, но это дело времени, когда наш Глен его сломает. Оказывается, в пустых и запутанных разговорах он просто бог. Даже интересно, насколько хватит папочкиного терпения.

Королевство птиц унаследует мой младший брат, сын мачехи. Я как раз планировала навестить родственника и заключить с ним перемирие. Все-таки у Гарания было не меньше причин ненавидеть отца, чем у меня. Мальчишка знал, кто погубил его мать, и это могло стать личным подспорьем для союза против одного безумного старика. А еще он пошел в мать. Сокол, а не попугай, что стояло отдельным пунктом в списке достоинств брата. И пусть семнадцать — это слишком юный возраст для короля, но я с большим удовольствием стану его регентом.

Я толкнула дверь в кабинет ректора без стука, ведь я была зла и на взводе для расшаркиваний. Та ударилась о стену с грохотом. Алис даже не среагировал, продолжая что-то писать.

— Мы не будем сдавать экзамены! Я требую автомат всем, кто участвовал в битве, — непреклонно сообщила я, складывая руки на груди.

— Это будет большая часть академии, мелкая. Ты пытаешься сорвать промежуточные? — он все еще не смотрел на меня.

— Пусть освободят тех, кто с начала года участвовал миссиях и шпионаже. Это будет честно!

Алис поставил точку на бумаге и отложил перо в сторону. Наконец, его взгляд поднялся на меня.

— Нет, Лети, это будет фаворитизмом, который не приветствуется в этой академии, — спокойно пояснил глава.

— Ты издеваешься? Я буквально спасла академию от уничтожения, а ты хочешь заставить меня сдавать проклятые экзамены⁈

— Они не проклятые, всего-то немного сложные, — лис улыбался. Его забавляла вся эта ситуация.

Меня не забавляла, меня злила. Однако я взяла себя в руки и напомнила сама себе, что я умная женщина, и любую ситуацию могу повернуть в свою сторону.

— Хорошо, сэр. Экзамены, так экзамены, — я покорно сложила руки в замок перед грудью, отдавая таким образом честь. Я уже стояла в дверях, когда решила оставить последнее слово за собой. — Надеюсь, увидимся мы с вами не скоро, учитывая, что вы покидаете должность ректора через неделю.

— Что? Но как же ужин? — кажется, глава, наконец, осознал, у кого в руках истинная власть.

— Никакого фаворитизма, сэр. У меня экзамены на носу, а потом практика и новый семестр, — спокойно пояснила я.

— Ты собираешься игнорировать меня все экзамены? Ну что за ребячество. Лучше приходи ко мне и отдохни. Я сделаю тебе массаж, — Алис медленно выплыл из-за стола и уже хотел притянуть меня к себе, как я отступила в коридор и уже оттуда припечатала:

— Сэр, что вы себе позволяете? Я приличный кадет академии. Мне еще предстоит учиться три с половиной года. Как не стыдно дискредитировать юную протеже? — я поцокала языком и зашагала по коридору к лестнице. И не важно,