застройки опустевшего пространства. Когда я начал всерьез перебирать возможные варианты, одна идея оказала на меня сильное влияние: я считал, что необходимо вновь вернуть доминирующее присутствие стены – высокой, угрожающих размеров, настоящей – той, которую я знал. Мейр Бен-Дов, археолог, который руководил раскопками, проводившимися поблизости, и с которым я тесно сотрудничал, взял меня посмотреть некоторые шахты, которые выкопал в 1867 году Чарлз Уоррен, британский археолог. Шахты показали, что стена Ирода находится в идеальном состоянии на участке глубиной 9 м от современной поверхности вплоть до булыжников, которыми вымощена дорога Ирода, когда-то проходившая вдоль стены.

Мой план 1974 г., согласно которому предполагалось обнажить Западную стену до ее основания времен Ирода и создать террасированную пешеходную зону, ведущую к этому основанию

Что может быть логичнее, думал я, чем восстановить Западную стену до ее истинной высоты, выкопав 9 м и обнажив настоящее основание стены и первоначальную улицу? Образовалась бы площадка, на которой люди могли бы стоять и молиться, – улица из больших прочных булыжников, которые были частью города во времена Второго храма. В связи с этим возникал вопрос, что делать с площадью и на каком участке прилегающей территории тоже будет необходимо провести раскопки. Выемка грунта на глубину 9 м на всей площади привела бы к скале на дальнем конце, где начинается Еврейский квартал, а также в процессе могло обнаружиться множество древних строений, скрытых под землей на протяжении многих веков. Более важным было то, что, как я подозревал, нетронутая коренная порода поднимается вверх по направлению к Еврейскому кварталу.

Объяснение концепции Западной стены президенту Израиля Эфраиму Кациру, 1975 г. Тедди Коллек – справа

В какой-то момент Бен-Дов спросил меня: «Что бы вы сделали, будь вы архитектором Ирода?» Работая на Тедди Коллека, в каком-то смысле я и был таким архитектором. Я читал книгу «Иудейская война» Иосифа Флавия, еврейского историка эпохи Древнего Рима, и погрузился в его описание Иерусалима I века. В конце концов пришло решение – просто следовать за коренной породой. Иными словами, мы должны были восстановить участок близко к его предполагаемому облику во времена Ирода, когда город плавно поднимался террасами, соединенными лестницами, вверх от стены и первоначальной улицы к тому крутому откосу, где в наши дни располагается Еврейский квартал. Такой проект позволял превратить участок в большое пространство, похожее на амфитеатр. Западная стена вновь обрела бы впечатляющие размеры, став видимой во всю высоту, и к тем, кто стоит рядом с ней, вновь вернулось бы ощущение уединенности. Ближайший к стене участок был бы зарезервирован для молящихся, тогда как общественные пространства на поднимающихся террасах вмещали бы около ста тысяч человек. Территория могла бы стать местом проведения религиозных фестивалей и национальных собраний.

Таков был основной план, и некоторое время его с энтузиазмом воспринимали в большинстве кругов, включая религиозный истеблишмент. Помню, как Луис Кан озвучил свои опасения, когда я представил модель ему и остальным членам Комитета Иерусалима. По его мнению, проект выглядел «напыщенным». В нем было слишком много арок. Кан предложил «спокойствие». Возможно, проект казался напыщенным, если смотреть на модель сверху, но я порекомендовал Кану присесть и посмотреть, насколько по-иному все воспринимается на уровне земли. И все же его комментарий заставил меня переосмыслить проект: судя по всему, дизайн надо сделать более спокойным.

Следующие несколько лет оказались трудными, и связанный со стеной проект так и не был реализован. Вопросы дизайна – торжественность или спокойствие – волновали меньше всего. Недоверие между израильскими археологами и религиозным истеблишментом, особенно раввинами, которые с особым рвением проявляли власть в отношении вопросов, касающихся стены, имело долгую историю. Археологи стремились сохранить значимые находки, которые обнаруживали при раскопках, а раввины боялись посягательств на площадку для молитв. Недоверие росло и оказалось непреодолимым. Сейчас ясно, что с самого начала было ошибкой сосредоточить так много власти в руках Министерства по делам религий – ошибкой, которую, вероятно, никогда не исправить в условиях коалиционной политики Израиля. Пока продолжалось планирование и обсуждения, премьер-министры менялись один за другим: Голда Меир, Ицхак Рабин и Менахем Бегин. Правительство Бегина сильно зависело от религиозных партий. Такая атмосфера не способствовала достижению согласия в том, что касается смелых планов. Посетите Западную стену сегодня – и увидите, что пустая площадь выглядит так же, как и пятьдесят лет назад.

Строение в районе Гош в иерусалимском Еврейском квартале: вверху – вид в 1967 г., внизу – после реконструкции, 1978 г.

* * *

Однако того же не скажешь о Еврейском квартале, или Мамилле, районе, который находится за городскими стенами после Яффских ворот – эти участки были успешно преобразованы. Мой офис в Иерусалиме сначала находился в Еврейском квартале, и из этого здания мы наблюдали за работами по реконструкции и восстановлению. Я открыл офис при серьезной поддержке Иегуды Тамира, одной из тех влиятельных фигур, которые умело управляют как в личной, так и в общественной сферах. Тамир был застройщиком, который возглавлял корпорацию, созданную правительством для перестройки Еврейского квартала, и я оказался вовлечен в эту работу благодаря его настойчивости и умению убеждать.

В зону нашей ответственности входили два особых участка: Блок 38, расположенный на откосе и выходящий на Западную стену, и так называемый район Гош – участок, примыкающий к Армянскому кварталу. Работа в Еврейском квартале была связана с решением двух разных задач. Одна заключалась в проектировании новых зданий на месте старых в том случае, когда от существующих строений остались одни руины либо они не подлежали восстановлению. А вторая задача состояла в том, чтобы сохранить все, что можно восстановить, – иногда с перепланировкой единого пространства здания в несколько отдельных квартир. Это были здания преимущественно османского периода – каменные, со сложными сводами, куполами и аркадами. Демонтаж и перестройка таких зданий подарили мне невероятно полезный опыт, и я уезжал с глубоким пониманием вернакулярной архитектуры города. Иногда я чувствовал себя студентом-медиком, который изучает органы и сухожилия трупа для того, чтобы понять их функциональное назначение. Вместе с пониманием пришли догадки и вдохновение. Например, мы переосмыслили древние купола с точки зрения современности – не просто сделали их прозрачными, чтобы они мягко светились изнутри по ночам, но и снабдили изогнутой раздвигающейся стороной, которую можно открывать при хорошей погоде. Теперь по вечерам, глядя на Старый город с Оливковой горы, можно увидеть светящиеся купола среди традиционных.

По мере завершения зданий,