– Как вы догадались? Даже Красуля не поняла, что этот дефект я сделал умышленно.

– Зачем?

– Уж больно хорошо получился маточник. Мои штемпели по качеству исполнения оказались выше казначейских, вот я и оставил «подпись».

– Я так и подумал, – кивнул Андрей. – А металлурга давно знаете?

– Да лет десять. Ещё на Желтугинских приисках[40] познакомились.

– И как он?

– Трусоват, но дело своё знает отменно. Учился в горном институте, не окончил. Рванул на Дальний Восток за золотом. После Желтуги мотался по разным приискам, но нигде не прижился. Тут встретил меня, я уже на Красулю работал, я его и рекомендовал. Он так-то – ничего, только запойный. В угаре пропивается до нитки. Если бы не эта его пагубная страсть, давно бы в миллионщиках ходил.

– Вороват?

– Нет, это ни-ни. Пропивает только своё или если кто в долг даст.

– Платили-то хоть нормально?

– Нормально, только золотом. А мы ещё по Желтуге знаем, что взять золото – полдела, главное – его вынести. Вот и сидели. Округу-то банда хунхузов пасёт. Выбраться можно только на лодке, да и как сюда добраться, только Красуля и её люди знают.

– Знали, – поправил Гравёра Андрей. – Ах, ты ж! Совсем забыл! Давайте-ка, пока не стемнело, сбегаем к лодке.

– А как же Гришка? Может, возьмём с собой?

– Пусть здесь полежит. У меня ещё один клиент есть, нужно сначала с ним разобраться. Ну что? Побежали…

Обратный путь к лодке оказался короче. Осторожничать было незачем, поэтому Андрей с Гравёром пошли быстрым шагом и уже через полчаса стояли у связанного голого бандита. Его нагревшееся на солнце тело облепила мошкара. Андрей вытащил кляп.

– Су-у-ка! – прохрипел бандит, – я думал, ты меня здесь подыхать бросил. Лучше пристрели, но больше эту тряпку в глотку не пихай.

– Пристрелить я тебя всегда успею. Ты дорогу до города хорошо знаешь?

– Конечно, я ведь на заимку постоянно грузы возил.

– Если нас вывезешь, отпущу.

– Вывезу! – торопливо согласился бандит.

– Ты меня, мил человек, не понял. Я сказал не к хунхузам отвезти, а в город. И моё обещание оставить тебя в лесу ещё в силе.

– Да понял я, понял. Но я ходил только днём. Ниже по реке есть опасный перекат: ночью не пройдём, а днём его пасут хунхузы. Меня и Ваську пропускали, потому что знают в лицо.

– Ты сказал, хунхузы контролируют перекат днём. А как же ночью?

– Так перекат же. Кто по нему ночью рискнёт идти? Перевернёт лодку, а потом за груз отвечай. Нет, ходим только днём.

– Ну ладно. Сейчас я тебе развяжу ноги, и мы дружненько прогуляемся до заимки и обратно. Согласен? Или тебя здесь оставить, пока мы не вернёмся?

– Нет, начальник! Я с вами!

– Какой я тебе начальник? Давай руки, и смотри, без фокусов.

Троица дружно потопала на заимку. Андрей торопился, солнце грозило вот-вот спрятаться за верхушки елей.

– Кирилл Иванович, показывайте, где золото, заготовки, важная оснастка. Через полчаса уходим. Можете поговорить с Гришкой, если он со мной, пусть помогает. Нет – скатертью дорога.

– А ты ему пулю в затылок, – криво усмехнулся развязанный бандит.

– Заткнись, Сивый, – обрезал трепача Гравёр. – Не видишь, перед тобой благородный человек?

– Я сам разберусь, Кирилл Иванович. – Обернувшись к Сивому, Андрей добавил: – Можно и пулю, а могу и отпустить. Только что он один в тайге делать будет?

И Сивый, и Гравёр поняли, что Гришке отказываться не стоит, ничего хорошего из этого не выйдет.

Дальше всё пошло в темпе вальса. Оказывается, на заимке имелась и лошадь, и телега. Гришку развязали и отправили запрягать лошадь.

Пока остальные таскали тяжёлые мешки с золотым шлихом, Андрей собрал в кучу всё найденное оружие. Вооружать пассажиров он не хотел, поэтому спрятал его за домом. С собой захватил лишь саблю. Старенькая, неказистая, но как дополнение к его пистолетам всё лучше, чем ножи. Патронов набралось на одну неполную обойму, поэтому он решил беречь их на крайний случай.

С гуртовального станка сняли оснастку, а остальное оборудование привели в негодность. Груза оказалось вроде бы немного, но вот его вес озадачивал.

Уже садились в телегу, когда Гришка отчаянно махнул рукой и нырнул в лес. Андрей поднял ствол.

– Не надо, Андрей Инокентьевич, он за своим золотишком метнулся, – остановил его Гравёр.

– Под вашу ответственность, Кирилл Иванович, – опустил пистолет Андрей. Уйдёт, и чёрт с ним, подумал он, главное, маточники, штемпели, гуртовальная оснастка и гравёр – у меня. Без этого новое производство не наладить.

Через пару минут из кустов выскочил Гришка и довольно показал увесистый мешок.

– Больше года пахал, как оставить?

– Бери вожжи, поехали. Солнце почти зашло, – поторопил Андрей.

Когда подъехали к реке, солнце полностью скрылось за деревьями. Лодку загрузили быстро, но Андрей медлил. Он хотел дождаться, когда луна подсветит реку. Наконец её жёлтый, надкушенный бок полностью выкатился из-за деревьев и щедро расплескал серебро света на речную гладь.

– Заводи, – скомандовал Андрей.

Мотор взревел. Сивый включил передачу, двигатель сразу сбросил обороты и глухо заурчал. Поехали.

Лодка уверенно побежала по течению. Стремительная вода несла её мимо больших валунов и свисающих с берега веток. Заросшие лесом берега ночью выглядели единой тёмной стеной с проступающими призрачными очертаниями скалистых мысов и исполинских деревьев. По воде пополз туман. Теперь казалось, что лодка не идёт по воде, а плывёт по клубящемуся туману. Там, где русло реки становилось ýже и скалистые берега скрывали петляющую реку от луны, приходилось идти на ощупь. Все тревожно молчали.

Сивый напряжённо всматривался вперёд, но видимость была никакой. Пришлось сбросить ход и посадить на нос лодки Гришку. Тот свесился с носа плоскодонки, стараясь разглядеть в воде крупные камни или брёвна-топляки. Пару раз днище за что-то цеплялось, тогда Сивый резко перекладывал руль, уводя лодку от препятствия. Теперь уже все пассажиры лодки напряжённо вглядывались за борт, указывая рулевому на опасность. Туман становился плотнее. Берега совсем пропали из вида, и лишь шум воды на перекате говорил о приближающейся опасности.