Когда в мою дверь постучали, я испуганно вздрогнула и быстро проговорила:

– Мамуль, мне пора, работа не волк, сама понимаешь. Люблю, целую!

– И я тебя, милая. Буду вас с Максимкой ждать, – сказала и положила трубку.

Стоп! С каким Максимкой? Откуда? Я что, сама ей имя выложила? Когда?

Цепочка вопросов была прервана повторным стуком в дверь, и, вздохнув, я пошла ее открывать.

«Сегодня в 23:00 под твоим балконом. Не опаздывай. И оденься удобнее»

Короткая записка, переданная мне знакомой девчушкой с рыжими волосами. Я видела ее как-то утром на кухне.

Коротко поблагодарив связную, закрыла дверь и опустилась прямиком на пушистую кровать.

И чего мне стоит ожидать?

Меня пугала и в то же время манила эта неизвестность.

Множество вопросов крутилось в голове, и я предвкушала момент, когда, наконец, найду на них ответы.

Чтобы ни придумал этот пижон, я просто так не сдамся!

Но моя уверенность таяла с приближением заветного часа. Переодевшись в джинсы и найденную в закромах гардероба бледно-розовую кофточку, ровно в назначенное время выглянула с балкона.

Темнота непривычно обволокла меня, и глаза долго пытались привыкнуть к кромешной тьме. Странно, но фонарь, что обычно светил мне в окна, сегодня «спал».

Негромкий свист коснулся моих ушей, и я не сразу поняла, что это меня так зовут. Наклонившись ниже, прищурилась и увидела промелькнувшие знаменитые полоски белого света на штанинах брюк.

– Стрельцова, спускайся, чего ждешь!

– Что-о-о? Не-е-ет! – замотала я головой, округлив глаза.

– Не бойся, я тебя подхвачу. Тут не высоко, – а затем, немного подумав, зачем-то пояснил, – не выше, чем на том суку на дереве.

– Надо, сам поднимайся, но я на такое не подписывалась, – шикнула я в ответ, отрицательно замотав головой, как будто он мог это увидеть. Всю жизнь мечтала получить подобное предложение!

– Стрельцова, не заставляй меня повышать голос. Если я поднимусь, то оказавшись один на один с тобой в комнате, за себя не ручаюсь. Поверь мне, сейчас безопаснее будет ночь провести на свежем воздухе.

– А ты умеешь уговаривать, – ехидно произнесла я, а сама крепче схватилась за перила, чтобы перебросить через них ногу.

– Ну за что мне все это?! – взвыла мысленно я, оказавшись по ту сторону перил.

– Правильно, вот так. А теперь садись и свесь ноги, – скомандовал он.

Конечно, ему хорошо, он на твердой земле стоит.

– Да что ты такое говоришь! Может мне еще в колодец прыгнуть?

– Нет, не хотел бы за тобой лезть в воду. Плавать не умею.

– К-как это? – прекратив скалиться, искренне удивилась я. – Мальчишки же все умеют плавать, – это новое открытие придало мне сил, и я медленно перенесла руки на балконные балюстрады, и,  крепко сжав их, присела на оттопыренный край, свешивая ноги.

– Воды боюсь. Видишь, Мышка, у всех свои слабости. Так, правильно, я тебя держу, теперь отпускай руки.

– Н-не могу, – я еще сильнее вцепилась в перекладину. – Я тут останусь.

– И утром Виктория не досчитается одного негритенка (ссылка??), – попытался пошутить он. – Давай, Стрельцова, ты же у меня по дереву недавно лазила и прыгала отменно.

– Это было на адреналине, я тогда, видимо, не только шлем, но и голову потеряла.

– Надеюсь, из-за любви ко мне?

– Что-о-о? – я была ошарашена этим предположением и невольно ослабила хватку.

Максу не требовалось более, он легонько дернул мои ноги вниз, на себя, и вот я уже в крепких мужских объятьях, большими глазами смотрю на своего Ромео.

– Ну, вот и все, а ты боялась, – прохрипел его голос, а я как завороженная продолжала смотреть в эти бездонные глаза, погружаясь в самое пекло.

Медленно опуская меня на землю, этот искуситель ухитряется своими руками разбудить мое тело, отчего я непроизвольно выгибаю спину навстречу к нему.

Он не торопится отпускать меня и держит в крепких объятьях. Улыбается, отчего голые участки моего тела покрываются приятными мурашками. Мне приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы отступить.

Я веду себя как трусиха, но впервые я хочу продолжения, и это  пугает меня.

Макс был прав, нам нельзя находиться вместе в одной комнате.

– Так на что я подписалась, приняв твою помощь с ковром? – попыталась я таким образом начертить новые границы между нами.

Макс вздрогнул и, понимающе приподняв уголки губ, повернулся и махнул в сторону растущих рядом кустовых карликовых деревьев.

– Сейчас увидишь, – хитро подмигнул он мне, и взяв за руку, повел туда.

– Ого, – чуть ли не присвистнула я, не ожидая увидеть подобное, –  это же…

– Наши сегодняшние помощники, – подвел он ближе наших железных коней и вручил мне самый маленький из велосипедов.

Мы покатили их в сторону небольшой дорожки, а затем, юркнув в заранее приоткрытую щель в воротах, сели и не спеша поехали по освещенной улице.

Как только первые лучи искусственного освещения коснулись нас, я оглянулась на чуть позади едущего Макса и от удивления чуть не свалилась в кювет. В отличие от моего маленького, но достаточно пузатого темно-синего велосипеда, мужчине достался ярко-розовый со звездочками на велосипедных спицах.

Смотрелось это нелепо и, хрюкнув от напирающего смеха, я отвернулась, чтобы Макс не заметил, какой произвел на меня эффект, но безрезультатно.

– Смейся, смейся, Стрельцова, и тогда на обратном пути стоя будешь ехать.

– Это почему еще? – тихонечко посмеиваясь, спросила я.

– Увидишь, – коротко ответил он и бросил такой многозначительный взгляд, что я решила не дразнить больше этого зверя. Ну, хотя бы пока не вернемся назад.

Всю дорогу я улыбалась чему-то. Ощущение счастья и эйфории заполонило меня, стоило ногам коснуться педалей велосипеда.

Вспомнилось, как когда-то в далеком детстве папа учил меня кататься на подаренном им двухколесном велосипеде. Я тогда жутко боялась, вцепилась мертвой хваткой в руль и при первом же повороте свалилась на дорогу.

До сих пор на коленке есть небольшой белый шрам, который напоминает мне о моем подвиге.

После первого же неудачного опыта я не бросила учиться езде, а даже наоборот, тот случай подстегнул меня стать лучшей, и уже через несколько лет я присоединилась к велогоночному флешмобу, проводимому в нашем городе каждый год. И даже занимала призовые места.

Макс вернул мне это светлое чувство и унес в прошлое, и сейчас, оглядываясь на этого крупного мужчину, сидящего на детском  розовом велосипеде, я чувствовала благодарность и еще большее желание быть рядом с ним.