– Горячая картошка, карагаевская, только с огня.

Картошка и впрямь была горячей. И вкусной. Вкусными были и малосольные огурцы, и сало («свинки – той породы, что старый граф привез из Англии»), и, конечно, самогон («картофельный первак, сама баба Кука на травах настаивала»). Самогона налили немного, с пониманием – за рулем. Граммов двадцать.

Что ж, двадцать граммов не волк, двадцать граммов можно и принять.

Если от меня ждали каких-то слов, типа «я ваш отец, вы мои дети», или наоборот «служу трудовому народу», то напрасно. Я выпил, закусил, то ж сделал и Влад, и через пять минут мы удалились, как те самые свиньи – по-английски. Закуска, травы или двадцатиграммовая доза тому причиной, но опьянения я не ощущал, хотя и ехал медленно, двадцать километров в час, и потому успел затормозить, увидев, что через дорогу ползут змеи. Много. Потоком.

– Вот и белочка! – сказал Влад.

– Где белочка? А, ты о той белочке… Нет, вряд ли. С чего бы это вдруг у обоих одновременно, да белочка?

– Мы ж не знаем, на какой траве настоян самогон, – резонно возразил Влад. – Пусть не белочка, а обыкновенные глюки.

– А вот проверим, – я достал телефон и сделал несколько снимков. – Телефон трезвый, его не обманешь.

Но и я, и Влад знали, что змеи настоящие. Просто не торопились это признавать.

Гадюки? Великоваты для гадюк – метра полтора в длину каждая. И толстые, как губернаторы. Темно-зелёные, в цвет подлеска.

– Старый граф завез откуда-нибудь, ну, не знаю, из Патагонии, что ли. Чтобы по климату подходила, – предположил Влад. – У вас, графьёв, свои причуды. Чтобы никто в рощу войти не смел, грибов не рвал, лес не рубил.

– Мы-то вон, грибов насобирали вволю.

– Первый и последний раз.

– Да ладно. Это ужики, безобидные и весёлые.

– Ага, ужики.

Поток иссяк, последняя змея переползла дорогу и скрылась в кустарнике.

– Сколько их было? Сотня?

– Не меньше, – ответил я. Сто двадцать четыре, подсказывал внутренний голос, но пусть и останется внутренним.

– И куда они ползут? И что они едят? Им же еды немеряно нужно.

– Змеи обыкновенно едят мышей, лягушек, птенцов, насекомых и прочую мелкую живность. В случае голода друг дружку. А куда ползут, не знаю. Заморозок предчувствуют и в какую-нибудь нору забиваются? Или на ристалище? Будут выбирать короля змей путем взаимного пожирания? Не знаю, – повторил я, и мы продолжили прерванный полёт. В смысле поездку. Десять минут – и дома.

Я позвал Влада в кабинет, посмотреть на архивный документ.

Бумага выглядела достаточно старой, но и только. А вот написанное – или нарисованное – озадачило. Закорючки, рисунки, иероглифы, и всё как-то несерьёзно.

– Словно пятиклассник играл в таинственное общество «Черная Рука», – сказал Влад. – Или из киношки, “Гарри Поттер и русские колдуны”

– Или наоборот, «Черная Рука» подделывается под ребяческие шалости, а на самом деле написан рецепт изготовления динамита или гибких пуль, – предположил я. – А пуще – зашифровали месторасположение клада Ермака.

– Ну да, версту пройдёшь – алмаз найдёшь, другую пройдёшь, изумруд найдёшь, третью пройдёшь – ничего не найдёшь… Это я в книжке читал, – пояснил Влад, чтобы я не подумал, будто он сам сочинил.

Мы замолчали, настраиваясь на серьезный лад. Но рисунки и символы – или руны? я в этом профан, – всё равно не складывались в понятное послание. Не в серьёзе, видно, дело.

– Похоже на египетские иероглифы, – наконец, сказал Влад.

– Или на пиктографическое письмо исчезнувших народов доколумбовой Америки, – я вернул лист в папку, а папке спрятал в пустой ящик стола. Нужно подумать. Всё, что следует, мозг воспринял, и теперь в фоновом режиме будет обрабатывать.

– Грибы… – сказал Влад.

– Что грибы?

– Грибы нужно на кухню отдать. Пожарить или замариновать, не знаю.

Мы вернулись в гараж, достали грибы, вышло два больших ведра, немало, и отнесли Анне Егоровне. Она на кухне наставляла женщину лет сорока.

– У нас пополнение, – сказала Анна Егоровна. – Людмила Сергеевна Мануковская, повар из кафе “Робинзон”. По семейным обстоятельствам вернулась в Кунгуевку, где жили её деды и прадеды.

– По семейным обстоятельствам? – переспросил я.

– Муж под залог квартиры занял деньги. Автомобиль купить хотел, “Вольво”. И купил. Но разбил и сам разбился. Квартира была записана на мужа, пришлось продать, чтобы вернуть долг, да ещё проценты. А жить на съемной в мои годы глупо, – ответила Людмила Сергеевна. Говорила она четко, чисто, грамотно. – Работы не боюсь, но особенно люблю настаивать водки и наливки, печь пироги и выращивать овощи. Цветы тоже. Это из работы.

– А вне работы? У нас, пожалуй, скучновато.

– Вне работы сочиняю дамские детективы.

– Успешно?

– Издано три книги, все – под редакционными псевдонимами.

– Денежно?

– Нет. Я не Агата Кристи. Обыкновенная труженица.

– Вы в каком институте учились? – спросил я.

– В технологическом. Специальность “виноградарство и виноделие”. Закончила с отличием.

– И?

– Наш завод закрыли. Звали в подпольные цеха, но не пошла – слишком много криминала. Проучилась на повара и пошла работать в кафе. Понравилось: и сытнее, и денег больше.

– Значит, мы с вами почти коллеги. Я – студент-недоучка и официант.

Она промолчала.

– Хорошо, ещё один вопрос. Вот наша добыча – я поставил на стол ведро с грибами, Влад рядом – своё. – Что будем делать?

Людмила Сергеевна посмотрела один гриб, второй, пятый.

– Сушить. Сушить натуральным образом, погода тёплая, место сухое. Сушеные грибы хорошо будет зимой добавлять в первые блюда или грибную подливку сделать.

– Ну, сушить, так сушить. И да, подайте, будьте добры в мезонин какой-нибудь закуски. На двоих. Мы немного перехватили в Кунгуевка, но именно немного.

– Закуски к водке? К вину?

– Пожалуй, к вину. Но тогда и само вино не забудьте.

– Какое?

– На ваш выбор. Мы с товарищем солдаты, к винным изыскам не приучены. Чтобы и не сладко, и не кисло, и с ног не сразу валило – нам и довольно.

– Это можно. Кода подавать?

– Минут через тридцать. К трем часам.

– А обедать, стало быть, не будете? По полной программе?

– По полной не будем. С учетом этого и закуски.

Мы оставили женщин на кухне.

– Воля твоя, барин, а радио не мешало бы завести. Телевизор – ладно, можно и обойтись, а радио пригодилось бы. “ВЭФ”, “Океан”, а лучше бы всеволновой приемник, – сказал Влад. – Он, радиоприемник, не роскошь, а средство несения культуры в массы.

– Хорошо. Поищем и радиоприемник. Но сначала перекусим.

Мы сидели в мезонине. Влад читал “Тактику ведения допроса”, я, взяв со стола бинокль, смотрел в окна. Сначала в одно, потом в другое, третье. Зрение мое остро, по крайней мере здесь,