— Вы… поможете мне его увидеть?

— Я давно интересуюсь способами перемещения в другой мир. Но найти прореху между мирами очень сложно, а пройти в неё и вовсе не возможно. Вот просто подсмотреть — легко. Только без того, кто пришёл оттуда, не обойтись.

Лод взял со стола маленький, с ладонь, кинжал с костяной рукояткой. Глядя, как огоньки отражённых свечей бликами пляшут в лезвии, заточенном с одной стороны, я лихорадочно обдумывала то, что услышала.

Прореха между мирами? Значит, они существуют с обеих сторон?

И дело лишь за тем, чтобы найти одну и суметь пройти?..

— Нужно немного твоей крови, — сказал Лод. — Согласна?

Я без слов протянула руку.

— Вызови в памяти образ того, кого хочешь увидеть, — сжав мою ладонь своей, колдун развернул её тыльной стороной кверху. Ловко надрезал мне кончик большого пальца, даже больно почти не было. — Представь его, ярко и отчётливо. Сможешь?

— Не вопрос.

— Хорошо, — не выпуская моей руки, Лод прижал порезанный палец к нижнему краю зеркала. — Начинай. И смотри в зеркало.

Я прикрыла глаза, глядя на отражение собственного лица. Вспомнила Сашку: солнце, путающееся в ониксовых кудрях, васильковую синеву взгляда, приветливый взмах руки и улыбка… Сашка, Сашка…

Моё отражение дрогнуло и пошло рябью, размылось в бледной перламутровой дымке, расползавшейся от кровавого пятна под моим пальцем, за пару секунд затянувшей зеркало целиком.

И когда стекло вновь сделалось прозрачным — в нём отражалось совсем не то, что должно было.

Я склонила голову, жадно всматриваясь в крохотную зеркальную копию Сашкиной комнаты. Друг сидел за компом в шортах и майке, время от времени прихлёбывая из подаренной мною кружки. Чай… казалось, я чувствую запах шоколада. Чай мы любили один и тот же, сладкий, со вкусными ароматизаторами. И конечно, опять играет! Ну хоть выглядит неплохо. Следов слёз и смертной тоски по бесследно пропавшей подруге незаметно. Хм, интересно, он вообще заметил, что меня нет?..

Странно, но я не ощутила и следа той тоски, что сжимала горло в первый день моего заключения. Лишь сердце забилось рваным ритмом, частыми ударами, эхом дрожи в коленях… только вот не из-за Сашки — из-за того, чья ладонь с нежной осторожностью прижимала мою руку к стеклу. Чьё дыхание теплом щекотало волосы, ухо, шею, кто склонился так близко, стремясь увидеть то же, что видела я…

Проклятый, трижды проклятый Лодберг из рода Миркрихэйр.

И стоило мне это осознать, как зеркальная картинка снова пошла рябью.

— Ненадолго ты сосредоточилась, — мягко заметил Лод, когда в стекле вновь проявилось отражение моего лица.

Очень злого.

— Голова немного другим забита. — Я стряхнула его руку резко и ожесточённо, как таракана.

Сосредоточишься тут! Ну почему, почему его присутствие заставляет меня чувствовать себя героиней паршивого любовного романа, где абстрактная «она» с первого взгляда возжелала абстрактного «его»? Из таких мы с Сашкой иногда читали отрывки вслух жеманными, издевательски приторными голосами, в исполнении которых и без того убогие тексты вызывали желание смеяться до икоты. Особенно любили постельные сцены — где то и дело встречались шедевры в духе «его губы путешествовали по её телу» или «его пальцы ласкали её горошину между ног». Далее обычно следовал полный набор шаблонов, клише и анатомических подробностей, повествующих, что, куда и зачем абстрактный «он» засунул абстрактной «ей», и сцены эти зачастую выдавали не только тоску авторов по отсутствующим в их жизни интимным отношениям, но ещё и незнание элементарной человеческой анатомии.

Мне и в страшном сне не могло присниться, что я когда-нибудь буду исполнять главную роль в подобном убожестве.

— Чем же это? Мыслями о побеге? — Лод отступил на шаг. — Так и не выбросила эту глупость из головы?

Я почти не слышала.

Я предаю Сашку. Предаю свою любовь, выстраданную безнадёжностью, ставшую частью меня самой. И ради кого? Ради чего?..

Пора с этим кончать. И чем скорее, тем лучше.

Взгляд мой остановился на кинжале, запачканном моей кровью. Кинжале, который Лод неосмотрительно положил на стол, рядом с гексаграммой.

Совсем рядом с моей рукой.

В этот миг я и поняла, как должна поступить.

Когда я вошла, Криста валялась на кровати.

Но, увидев меня, вскочила.

— Ты… — она растерянно посмотрела на мои руки, залитые кровью по локоть: одна сжата в кулак, в другой — маленький кинжал с костяной рукояткой, — что…

Я молча разжала ладонь.

Продемонстрировав серебряное кольцо с золотой рунной насечкой.

Глаза Кристы расширились на пол-лица.

— Неужели ты…

— Не будем об этом, — сухо бросила я.

Надела кольцо на палец, чтобы не потерять, и стремительно направилась в ванную.

Когда я вернулась, мои руки были чисты. Лишь из свежего пореза на большом пальце сочилась кровь, да на вороте блузки бурели подозрительные разводы. Криста так и топталась у кровати — беспомощной овечкой в безмолвном недоумении.

Присев на корточки, я ухватила её юбку за подол. Деловито вспоров кинжалом тонкую ткань, принялась укорачивать платье до колена.

— Повернись. Так бежать будет удобнее.

— Мы что, убегаем?! Сейчас?!

— Ты, кажется, именно этого от меня добивалась? — Когда криво обрезанная ткань полетела в сторону, я запустила руку в своё скромное декольте. Достала оттуда мензурку со сверкающей белой пыльцой, внимательно присмотрелась к оттенку. Синеватый… то, что нужно. — Бери меня за руку.

— Давай сначала ошейники снимем! — Криста нетерпеливо коснулась ладонью опостылевшей серебряной безделушки. — У тебя же есть кольцо!

— Мы не сможем. Чтобы снять ошейник, понадобится твой Дэн.

— Но поче…

— Нет времени объяснять, — сказала я, чувствуя себя шаблонным персонажем. — Просто слушай меня, ладно? И подойди ближе.

Недовольно поджав губки, Криста всё же взялась за мои пальцы.

Встав к сокамернице вплотную, я большим пальцем откупорила крышку мензурки. Резкое движение — и пыльца взметнулась над нашими головами сверкающим облачком.

А потом опустилась вниз невесомым белым дождём.

— Ой! — взвизгнула Криста, в ужасе глядя на меня.

— Спокойно, это всего лишь невидимость. — Я знала, что она видит: я, начиная с головы, постепенно становлюсь прозрачной. Я на её примере сейчас созерцала то же. — Но, поскольку мы друг друга не видим, ты крепко держишь меня за руку и идёшь за мной. Я полностью пропала из виду?