На тот момент у Genesis (после ухода Питера) была все та же проблема: где найти нового вокалиста. Мы выставили объявление в Melody Maker: «Требуется вокалист в группу наподобие Genesis. Мы надеялись, что такая формулировка сохраняла нас в тайне и ловко скрывала от прессы.

Получилось так, что мы получили четыреста откликов. Я не верил такой цифре. Может, офис Тони Смита проделал больше работы, чем мне казалось.

У нас был выбор из самых разнообразных артистов. Целые ящики магнитофонной ленты. Парни, которые пели наши песни. Играли на гитаре наши песни. Некоторые ребята играли немного на фортепиано, немного на гитаре, немного на том, немного на другом. Были те, кто пел Фрэнка Синатру и Pink Floyd. Мы отсекали лишних, чтобы выделить несколько достойных кандидатов и пригласить их на прослушивания.

Одновременно с этим мы спрятались от всех в подвале Мориса Плака на Черчфилд-роуд, в Ист-Эктоне, который был мне знаком еще со времен уроков по игре на ударных, и погрузились в написание песен для седьмого альбома. Впервые мы делали это вчетвером, однако Стив отсутствовал в самом начале – он заканчивал свой первый сольный альбом Voyage of the Acolyte. Я чувствовал, что ему хотелось бы больше участвовать в написании текстов песен, ведь Тони, Майк и Питер оставили за собой это право, и, честно говоря, они делали это лучше, чем Стив. И уж точно гораздо лучше, чем я. Но до The Lamb я едва ли когда писал что-либо, поэтому я ни на что и не претендовал. Однако Стив хотел больше творческого самовыражения, поэтому он решил написать сольный альбом, и мы совсем не были против. Мы с Майком даже поучаствовали в его альбоме, и я любезно спел главную вокальную партию в Star of Sirius. Все было в довольно дружелюбном ключе.

В самом начале работы без Питера мы быстро – к нашему большому облегчению – осознали, что сможем отлично справиться и без него. Написание песен проходило так же, как и прежде, и у нас получалось неплохо. У нас уже была готова песня Dance on a Volcano даже до того, как Стив вернулся в работу. Затем мы написали Squonk и Los Endos – мощное начало альбома, который мы впоследствии назвали A Trick of the Tail.

И вдруг произошла катастрофа: Питер снова появился на обложке Melody Maker – «Гэбриел уходит из Genesis». Новость утекла до того, как мы нашли Питеру замену.

В музыкальном кругу пошли слухи о том, что это конец Genesis. Конечно, это было похоже на правду: как может группа пережить потерю лидера группы, особенно такого харизматичного и креативного, как Питер Гэбриел? Нам нужно было очень быстро решить все проблемы – до того как люди перестанут воспринимать нас в качестве живой, действующей группы; иначе будет уже слишком поздно что-либо с этим сделать.

Вся второсортная пресса и известные людям факты помогали укрепить мнение о том, что Genesis уже не сможет действовать на том же уровне. Незадолго до всего этого, в октябре 1975 года, до того, как мы успели хотя бы начать записывать A Trick of the Tail, вышел альбом Стива. Кроме того, именно в этот период времени я начал искать работу в другой группе, что также никак не улучшило всю сложившуюся ситуацию.

Мои неоднозначные отношения с Brand Х начались в конце 1974 года, когда мне позвонил Ричард Уильямс. Он руководил A&R на Island Records, а до этого писал статьи в Melody Maker. Он рассказал мне, что у него была на примете любопытная группа – джем-бенд, которую он еще не подписал на тот момент, и они искали нового барабанщика.

Я пришел к ним на репетицию, и мы неплохо повеселились. Оказалось, что Brand Х играла скорее фанк, а не джаз. У них был вокалист, но большую часть времени ему не находилось работы, поэтому он прыгал за конги (и я каждый раз с содроганием вспоминал Фила Спектора). Было много импровизации вокруг одного ритма и одного аккорда. Много часов импровизации.

Тем не менее мне понравились эти ребята и та свобода, которую они предлагали, поэтому я согласился работать в Brand Х на, так сказать, полставки, хотя я и понятия не имел, во что я ввязываюсь. Концертов у них не было, а о записи альбома ходили только туманные предположения. А вскоре вокалист и гитарист попрощались с группой, и в ней остались только басист Перси Джонс, клавишник Робин Ламли, гитарист Джон Гудсол и я.

Когда мы начали играть вчетвером, Brand Х моментально преобразилась. Мы играли фьюжн и джаз-рок, и некоторые наши композиции, на мой взгляд, были слишком затянутыми. Но мы сделали несколько интересных записей, самыми значимыми из которых были первые две: Unorthodox Behaviour (1976) и Moroccan Roll (1977).

Но на тот момент – осень 1975 года – участники Genesis (без Питера) чувствовали небывалую сплоченность. Мы все думали об одном: мы покажем им всем. Все держалось на Питере, да? Он написал все тексты? Что ж, если голова лиса исчезла, то это не значит, что мы тоже исчезнем. Да, нам нужно найти нового вокалиста, но материал, с которым он будет работать, бесподобен. Слухи о распаде Genesis явно преувеличены.

Мы ускорили темп игры и каждый понедельник прослушивали четыре-пять потенциальных вокалистов нашей группы. Я показывал им вокальные партии, напевая их под тихие инструментальные партии Майка, Тони и Стива. Мы выбрали несколько кусочков, которые должны были показать, насколько кандидат был талантлив. Это была песня Firth of Fifth из Selling England by the Pound, The Knife из Trespass, а также несколько пробных партий, чтобы определить диапазон и точность голоса. Это были всего лишь отрывки, но они уже требовали многого от потенциального вокалиста. Мы были разборчивой группой, и новый ведущий вокалист должен был ничем не уступать Питеру.

Мы не просто искали человека с отличным голосом. Мы спрашивали себя, подбирая кандидатов: сможет ли он плодотворно работать с нами над написанием песен? Что он привнесет в группу? Мы пытались понять, хотели бы мы, чтобы этот человек стал частью нашей семьи. Потому что на тот момент Genesis, прижатый к стенке, был очень сплоченной группой. Мы были братьями.

Мне начинали нравиться прослушивания по понедельникам, так как у меня была возможность петь. Мы с самого начала договорились, что в новом альбоме я исполню ведущие вокальные партии в парочке песен – в Entangled, например, или в Ripples. Но я знал, что никогда не смогу справиться с Dance on a Volcano, Squonk или с более сложным материалом.

Тогда мы даже не обсуждали это: мы искали нового вокалиста и делали все возможное. Мне и в голову не могло прийти – как и другим участникам группы, – что я хотя бы немного подхожу на роль ведущего вокалиста.

Не в последнюю очередь потому, что мы только что закончили The Lamb Lies Down on Broadway – масштабный, смелый двойной альбом с большим количеством вокала (сложного вокала) и театральной составляющей. Как я, черт побери, мог вытянуть нечто подобное? Никак. Честно говоря, мне это было даже не интересно. Мне было хорошо на втором плане.

Но я был готов вытащить свой козырь: я снова предложил нам стать инструментальной группой. Но, к сожалению, эта идея была быстро откинута в сторону. Тони и Майк страстно любили писать тексты песен; то есть у нас могли быть только песни с текстом, который кто-то должен был исполнять. Более того, они хотели писать хиты – синглы, которые доходили бы до вершины музыкальных чартов. Они всегда хотели именно этого, всегда хотели писать, как The Kinks и The Beatles. И это невозможно без вокалиста и песен с текстом.