Несколько месяцев пролетели как один день. Мы закончили гастроли 3 июля 1977 года в мюнхенском «Олимпиахалле», отдыхали весь август и в сентябре начали писать новый альбом. Саймону исполнился один год.

Фанатов Genesis становилось с каждым днем все больше и больше. Мы уже выступали на больших аренах, и моя карьера действительно удалась. Однако дома обстановка становилась все более напряженной из-за того, что меня почти там не было. Энди должна была заботиться о двух маленьких детях и явно была недовольна тем, что привязана к дому.

К тому времени стало также заметно и недовольство Стива. Он выпустил сольный альбом, но, вместо того чтобы разрядить обстановку, это только накалило ее. Он хотел больше песен в альбомах Genesis. Что здорово одному, другому смерть: трансформация Genesis неожиданно открыла новые перспективы в написании песен – в то время как я все больше набирался опыта в этом ремесле, Стив все еще не получал того пространства для творчества, которое он, по его мнению, заслуживал.

Тем летом мы были в Лондоне и сводили Seconds Out – концертный альбом, записанный в течение четырех концертов подряд в Парижском дворце спорта в июне. Я ехал на машине из Куин Эннс Гроув в Trident и в Ноттинг-Хилле увидел Стива, стоявшего на улице.

«Тебя подкинуть до студии, Стив?»

«Эм, нет, я позвоню потом».

Я приехал в студию и рассказал о той странной встрече.

«О, он тебе не сказал? Он ушел из группы», – ответил Майк.

Думаю, Стив слишком стеснялся сказать мне об этом. Но позже я узнал: он боялся, что я как раз мог стать тем, кто мог бы отговорить его.

Итак, Стив ушел. Мы потеряли еще одного бойца. Но если мы пережили потерю вокалиста, значит, переживем и потерю гитариста. Мы упорно продолжали работу, в то время как Майк усердно играл и на басе, и на соло-гитаре.

Той осенью мы снова приехали записываться в Хилваренбек и к концу года завершили работу над нашим следующим альбомом – …And Then There Were Three… После выхода этого альбома Genesis достиг апогея своей популярности. Идея играть втроем сработала на ура, как и сработала идея сделать меня вокалистом. Мы чувствовали, что могли выйти на новый уровень, сделать прорыв в своей музыке. Но для этого нужно было приготовиться много гастролировать – даже больше, чем до этого.

Домашний очаг? Он постепенно затухал, но иногда резко загорался. Заботясь о двух маленьких детях, Энди проводила очень много времени одна. В те редкие моменты, когда я был дома хотя бы более-менее длительное время, атмосфера была напряженной. Мы с Энди не могли обменяться и парой предложений, чтобы не поругаться. Мы любили друг друга, но иногда становилось очевидно, что мы друг другу не нравимся.

В отношениях жизненно важно, чтобы партнеры дополняли друг друга. В нашем браке такого не было. Я не параноик и не суеверен, но Энди действительно стала выглядеть как-то странно, или, возможно, кто-то сказал мне что-то о ней, и я начал постоянно, внимательно, изматывающе ее подозревать. Я не мог с этим справиться, и мы стали все больше отдаляться друг от друга.

На самом деле мы оба плохо с этим справлялись. Я уезжал то в одно место, то в другое. Из барабанщика я превратился в рок-звезду, но в душе я все еще был семейным человеком и преданным отцом. Я смотрел на лежащего в детской кроватке Саймона и думал: «А ведь ты совсем не понимаешь, что происходит». Но, размышляя об этом серьезнее, я осознавал, что тоже ничего не понимаю. Я хотел, чтобы у моих детей был отец и нормальная семья. Но все складывалось не лучшим образом для нас. Успех Genesis мешал нашему счастью.

Прошло почти четыре года с тех пор, как мы с Энди снова сошлись в Ванкувере. В течение этих лет мы пережили кардинальные перемены в жизни: переезд на другой конец мира, брак и появление на свет детей, уход фронтмена, карьерный взлет барабанщика, превращение любимой студентами культовой группы в международный рок-феномен. Когда я стал вокалистом, моя профессиональная жизнь изменилась так сильно, как я не мог себе и представить. Но моя новая роль также привела и к крушению сферы личного.

Жалею ли я о том, во что превратилась группа и что она сделала со мной? Я не могу сказать «да». У меня не было выбора. Я должен был делать то, что я делал.

или О том, как многочисленные американские туры разрушили мой первый брак, дали импульс моей сольной карьере и создали In The Air Tonight

Начало 1978 года, и, что красноречиво описывал наш последний альбом, …And Then There Were Three…[36]

Тони Бэнкс, Майк Резерфорд и я только что закончили записываться, и Тони Смит позвал нас, чтобы провести встречу группы. Обычно во время них мы попивали чай, немного ворчали и обсуждали наше будущее. Для этого мы, как правило, собирались в нашем головном офисе в Лондоне.

Встречи Genesis всегда были хорошей площадкой для споров и дискуссий. Обычно Смит предлагал что-нибудь, и я отвечал ему: «Сколько раз можно тебе повторять, что я не собираюсь выступать на … (далее шло название тура, какое-нибудь обязательное выступление по рекламному контракту, концерт Top of the Pops и т. д.). И кстати, несмотря на твой график, в месяце все равно остается четыре недели, а не пять, так что мы не сможем успеть сделать все, что ты запланировал». И затем я замолкал.

Но один раз мы пришли к единому мнению (наверное, потому что нас просто стало меньше и поэтому найти компромисс было проще): мы недостаточно часто появлялись на американском радио. Недостаточно, чтобы взорвать мегаполисы США: Нью-Йорк, Филадельфию, Чикаго, Лос-Анджелес. И мы никак не могли стать популярными в тех городах, потому что мы на самом деле не были рок-н-роллом. Мы были старательными (иногда – чересчур), частенько добренькими длинноволосыми англичанами, которые каким-то образом заставили публику ходить на наши концерты и смотреть на наши выступления.

Итак, если Genesis хотел стать популярным на юге и в центре США, ему нужно было пробовать делать что-то иначе. Нам нужно было набраться решимости и ехать в глубь Америки, охватывать так называемый второй и третий рынки.

Короче говоря: чтобы завоевать Америку, нам нужно выступать по всей Америке.

Конечно, мы даже не думали, что Америка победит нас. Особенно – победит одного из нас, разрушив его брак.

Смит и наш давний агент Марк Фаррелл тщательно распланировали для нас насыщенный тур по США. А потом еще один. А потом еще. А потом было еще три тура в Америке, которые шли прямо друг за другом. И два тура в Европе. И один тур по Японии в конце.

Я сказал «ОК» и снова замолк.

Я приехал домой и рассказал об этом Энди. Дорогая, отличные новости – у Genesis появился отличный шанс совершить серьезный тур по Америке… С карьерной точки зрения возить свою задницу по гастролям большую часть года было действительно логично. А с эмоциональной, личной, с позиции интересов нашего брака? Скажем так, я не совсем учитывал этот фактор.