– Она… э-э… я точно не помню, что онасказала… смысл был такой, чтобы он дунул на меня! Она натравила его! Это жеясно! – выкрикнул Поклеп.

Он устремил на Медузию яростный взгляд, но онане слишком испугалась его ледяных буравчиков.

– То есть вы утверждаете, что ТатьянаГроттер крикнула примерно так: «Гоярын, дунь на Поклеп Поклепыча так, чтобы он,как кегельный мяч, пролетел по воздуху триста метров, посшибал все строительныелеса и впечатался носом в раму кабинета Сарданапала», – уточнила Медузия.

Сарданапал невольно улыбнулся.

– А ведь, правда, все так и было, –сказал он. – Поклеп, разбив стекло, влетел прямо ко мне в кабинет, а нашее у него висела оконная рама. И он прямо с ходу заорал: «Я сотру эту Гроттерв порошок! Она меня чуть не прикончила!»

Медузия подошла совсем близко к Тане и приселарядом с ней на корточки.

– Теперь мы выслушаем тебя, –продолжала она. – Что ты можешь сказать в свое оправдание? Заметь, чторечь теперь идет о твоей дальнейшей судьбе. Останешься ли ты среди нас или…сама знаешь, каким может быть это «или»…

У Тани запершило в горле.

– Я… я не хотела… – пробормоталаона. – Я только помню, что меня ослепили фонарем. Потом я испугалась, чтоГоярын испепелит Поклеп Поклепыча. Гоярын стал раздуваться, стал огромный, какгора… И я что-то крикнула, а вот что, уже не помню…

Голос у нее сорвался. Она замолчала, поняв,что сейчас разрыдается. Медузия ободряюще положила руку Тане на плечо.

– Милая девочка! Ты не помнишь, зато этопомнит один из джиннов, – сказала она. – Ты крикнула: «Только неогнем! Лучше дымом!» Другими словами, ты понимала, что дракон уже не может невыдохнуть, иначе он просто взорвется. Огонь или дым – что-то одно… Поклеп, тыхотел бы, чтобы на тебя дохнули огнем?

Завуч хмуро промолчал.

– Значит, не хотел бы? – уточнилаМедузия. – Учитывая, что ты был не защищен упырьей желчью, ты немедленнопревратился бы в пепел – вот и все дела. В данном случае дым был куда какпредпочтительнее, несмотря даже на то, что рама в кабинете почтенного академикадо сих пор не вставлена…

– А я боюсь сквозняков! – добавилСарданапал.

Взбешенный Поклеп ощутил, что жертву уводят унего прямо из-под носа.

– Но она отправилась ночью в ангар! Онане имела права вообще туда идти! – крикнул Поклеп. – Мы искали ее повсему Тибидохсу! Мы подняли на поиски всю школу!

– А вот это уже серьезныйпроступок, – согласился Сарданапал. – И за него Таня Гроттер,безусловно, понесет наказание. Мы с доцентом Горгоновой обдумаем, какое именно.Но в мир к лопухоидам она сослана не будет, это уже ясно…

Разочарованный Поклеп Поклепыч даже подскочилна месте. Его маленькие глазки выкатились от злости и стали совсем рыбьими.Похоже, он ожидал совсем другого решения.

– Вы делаете большую ошибку, Сарданапал!Эта Гроттер… мало вам, что она уже выпустила титанов? Она нарушает все школьныеправила, своевольничает… Если ее не наказать, скоро тут в школе все будутходить по потолку, не только привидения!

– И неудивительно! Ведь даже почтенныезавучи подают им такой пример, вышибая головами рамы! – негромко сказалаМедузия.

– ЧТО? Я ПОДАЮ ПРИМЕР?

На миг Тане показалось, что Поклеп сейчасбросится на Медузию, но этого не произошло. Завуч резко отвернулся и отошел кокну, угрожающе прошипев:

– Ладно! Я еще разберусь с этой Гроттер!Я глаз с нее не спущу! Вы поймете, как глупо верить этой девчонке…

Таня растерянно посмотрела на Сарданапала, ией почудилось, что академик ободряюще подмигнул ей, словно призывая ее особенноне волноваться. Однако, когда он заговорил, голос его был строже, чем обычно:

– Ступай на занятия! Мы сообщим, какоевзыскание будет на тебя наложено. И впредь попытайся относиться к школьнымправилам с большим уважением!

Золотой сфинкс, мягко ступая, пошел по ковру,провожая девочку к дверям. Медузия вышла вслед за ней.

– Погоди! Мой смычок еще у тебя? –спросила она.

– Да, – подтвердила Таня, опасаясь,что Медузия заберет его в наказание за проступок.

– Не бойся. Я не отниму у тебя смычок,хотя, возможно, и стоило бы лишить тебя полетов. Но мы, тем не менее, выберемтебе другое, более приемлемое наказание, – успокоила ее доцентГоргонова. – Я хотела спросить тебя о другом. Как ведет себя смычок ввоздухе?

Таня попыталась вспомнить свои ощущения.

– Он отличный. Лучше прежнего, но я ещене совсем к нему привыкла. Он очень своенравный… Иногда мне кажется, что он сампринимает решения, куда лететь и что делать. Будто бы не я управляю им, а онмной, – сказала Таня.

Медузия задумчиво облизала губы.

– Но, когда ты сконцентрируешься, тывсе-таки берешь над ним верх? – уточнила она.

– Когда сконцентрируюсь, да.

– Ясно, – кивнула Горгонова. –Почему-то мне так и показалось, когда я недавно случайно видела вашутренировку… Больше ты ни о чем не хочешь рассказать?

– Да нет, ни о чем.

– Тогда удачи. И постарайся быть болеедисциплинированной. Если ты совершишь действительно серьезный проступок, мы сСарданапалом не сможем выгородить тебя, имей в виду!

Преподавательница нежитеведения, прищурившись,посмотрела на Таню и вернулась в кабинет.

А Таня вдруг сообразила, что ничего нерассказала Медузии о шипе, который обнаружила в шее у Гоярына. О шипе, которыйтеперь, спрятанный, лежал у нее под матрасом. Девочка хотела вернуться вкабинет к академику, но золотой сфинкс, успевший уже вспрыгнуть на двери,слегка оскалился, всем своим видом показывая, что не пустит ее.

Таня пожала плечами и, обозвав про себясфинкса глупой кошкой, помчалась на снятие сглаза. Зубодериха терпеть не моглаопоздавших. Против самых злостных она даже применяла торопыжный сглаз. Всесглаженные до конца дня могли перемещаться только бегом, причем в такой спешке,что врезались носами в косяки дверей и опрокидывали стулья. Был даже случай,когда один туповатый второклассник, поклонник Гробыни, едва не захлебнулсясупом, второпях пытаясь поглощать его сразу двумя ложками.

С другой стороны, склеповские поклонникивсегда бывали с приветом. Некоторых из них даже сглаживать не требовалось.