– Ничего себе шип! Неудивительно, чтоГоярын проснулся в январе, – присвистнул Баб-Ягун.

Все трое – Таня, Ванька и Баб-Ягун – сидели вкомнате и разглядывали лежащий перед ними медный шип.

Его конец был очень тонким и расширялся лишь кпротивоположному краю. Острие же шипа было таким острым, что, когда Ванькадотронулся до него, на пальце у него мигом выступила капелька крови. Ванькапоморщился и слизнул ее.

– Вот сволочи! Не пойму, комупонадобилось портить Гоярына? Чем он им насолил? – сказал он.

– Может, это как-то связано с чемпионатомпо драконболу? – предположила Таня. – Кому-то очень хочется, чтобы мыпроиграли. Вот он и решил подстраховаться. Если не дать Гоярыну спать, онвыбьется из сил и не сможет играть…

Баб-Ягун пожал плечами.

– Так-то оно так, но пока жеребьевкапрошла только на первую игру. Еще непонятно, какие команды будут встречатьсямежду собой дальше. Значит, это могли сделать только бабаи. Но бабаи и без тогоубеждены, что выиграют. Все ставят на них, а их дракон, по слухам, ничуть нехуже Гоярына. А раз так, то зачем им рисковать?

Таня подумала, что Ягун, скорее всего, прав.Да и потом, как бабаи смогли бы пробраться в Тибидохс, защищенный заклинаниемперехода? Попытайся кто-то сделать это, это сразу стало бы известно Сарданапалуи Поклепу. Нет, незамеченным в Тибидохс не попасть, это железно.

– Мне другое интересно, – добавилБаб-Ягун. – Кто мог вогнать шип в шею Гоярыну и, главное, как ему этоудалось?

– Как удалось? Запросто. Взмахнул шипом и– раз! Попадись только мне этот тип в руки! Он бы у меня носом все ступеньки вБольшой Башне пересчитал! – с негодованием произнес Ванька.

– Я не о том… – перебил егоБаб-Ягун. – Вообрази: ты подкрадываешься к Гоярыну и вонзаешь в него этуколючку. Что сделает Гоярын, почувствовав боль?

– Сожжет огнем, – подсказала Таня.

– Точно, мамочка моя бабуся… Причем сожжетмоментально. Даже если вымазаться упырьей желчью, все равно поджаришься. А тутон никого не поджарил. Значит, одно из двух: или Гоярын хорошо знал того, ктовогнал в него этот шип, или это был сильный маг – такой маг, который можетмоментально переместиться в пространстве.

– Вроде Чумы-дель-Торт? – спросилаТаня.

Она почему-то опять вспомнила фигуру воранжевом плаще, замершую на краю крыши. Теперь ей казалось, что эти событиякак-то связаны. Не могут быть не связаны.

«Ты не представляешь, чьему призраку тыпомешала появиться… Ты тысячу раз пожалеешь!» – прохрипел, исчезая, КорольПривидений. Чей это был призрак? И ведь не может же призрак, к тому же так и непоявившийся, вонзить шип в дракона?

– Это могла быть Чума-дель-Торт? –повторила Таня.

Баб-Ягун поежился и пугливо втянул голову вплечи. Никто в Тибидохсе не осмеливался называть страшную волшебницу по имени.

– Могла… Ведь ее костей так и не нашли!Она просто испарилась и все. И никто до сих пор не знает, жива она илимертва, – неохотно подтвердил он. – Но мог быть и кто-то другой. ВТибидохсе много сильных магов.

Таня снова взяла в руки медный шип и приняласьпристально его разглядывать, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. На еговыпуклой шляпке она разглядела небольшой отпечаток – крошечный знак, похожий напаука. Глубокий оттиск в центре и четыре коротких полоски по бокам. Именно онии придавали знаку сходство с пауком.

– Ты когда-нибудь видел такой? –спросила она у Ваньки.

Валялкин покачал головой.

– Не-а, не видел. Давай сбегаем вбиблиотеку и спросим у Абдуллы… – предложил он.

Вспомнив сурового библиотечного джинна,обожавшего накладывать на всех должников проклятия, Таня поежилась.

Сквозь потолок в комнату, хрюкая от смеха,просочился поручик Ржевский. Бестолковый призрак вечно сидел без дела и обожалшататься по Тибидохсу в поисках компании. Или, если компании не найдется, чтобыпросто довести кого-нибудь до белого каления. Это было ничуть не менее приятно.

– Привет, юные недоучки! Хотите анекдот? –предложил он и, не дожидаясь согласия, продолжил: – Один лопухоид говоритдругому: «Знаешь, я учусь играть на барабане!» – «Да? И как успехи?» –«Отличные успехи! Сосед уже повесился!»

Никто не улыбнулся. Если, конечно, не считатьсамого рассказчика. Сам поручик буквально затрясся от хохота и стек по стене напол, превратившись в большую лужу. Лужа забурлила. Потом на ней поочереднооткрылись два любопытных глаза и уставились на шип, который Таня держала вруках.

– Ого, какой кинжальчик! – сказалон. – Славная штучка! Я уже у кого-то видел точно такой. Никто не хочетвоткнуть мне его в спину? Я не прочь пополнить свою коллекцию симпатичныхножичков. Так никто?..

Если раньше Таня слушала поручика вполуха,терпеливо дожидаясь, пока он отчалит, то теперь что-то заставило еевстрепенуться. Дело в том, что только что призрак сказал нечто интересное.

– Где ты его видел? Где? –набросились на него.

Лужа, начавшая уже выбулькивать очереднойанекдот, даже растерялась.

– Кого видел?

– Шип! Ты только что сказал, что видел укого-то шип!

– Ах да, шип… Я еще, помнится, спросил:«А зачем он тебе?» Но мне не ответили. И даже, кажется, запустили в меня «Дрыгусом-брыгусом»,так что мне пришлось срочно сваливать.

– Но кто его держал? Кто? Кто запустил втебя «Дрыгусом»?

Приняв свой обычный вид, призрак сдернул ссебя голову и стал в ней шарить. Не нашарив ничего стоящего, он схватил ее заоба уха и потряс, как если бы хотел, чтобы оттуда что-то выпало.

– Забыл! – удрученно сказалон. – Ну просто намертво! Но кто-то такой, довольно неожиданный! Вот уж недумал, что такая почтенная персона запустит в меня «Дрыгусом».

Ржевский, подвывая, принялся летать покомнате. Потом просунул голову сквозь дверь и, гоготнув, прошептал:

– Вас, между прочим, подслушивают…

Баб-Ягун подкрался к двери и сильно толкнулее. Дверь ударилась обо что-то твердое. Кто-то громко взвизгнул, упал, но сразуже вскочил и бросился наутек. Таня, выскочившая в коридор вслед за Баб-Ягуном,увидела только исчезнувшую за поворотом спину.

– Кто это был? – спросила она уБаб-Ягуна.