Обновки умещаются в багажник. Я падаю на привычное место.

Вечереет. Финальный маршрут — до дома. Поясницу тянет, я устала. Салон бизнес-класса слишком удобен, глаза сами закрываются. Сквозь сонную пелену слышу голос Марата:

— Не будем тянуть Касьяна за бубенцы, Белоснежка. Предлагаю завтра отправиться в Мадрид.

— Угу…

А дальше не помню ничего. Даже сон не запоминаю. Открываю глаза лишь у ворот дома. Стемнело почти. Щурюсь, пытаюсь прийти в осознанность. Шатко выползаю из тачки. Ничего не хочу, лишь в ванную и в постельку.

На территории особняка маленькие лампочки освещают дорожку. Плетусь впереди. Загруженный пакетами Марат снова плюется в Альпийскую горку.

— Ты теперь постоянно будешь это делать? Как некрасиво, Райнер!

Переполненная возмущением, я открываю входную дверь. Голодный Касьян недоволен. Он успел сожрать весь корм и теперь требует еще. Краем глаза замечаю испорченную штору. Надеюсь, Райнер не заметит.

Марат скидывает кроссовки и пакеты у порога. Идет мыть руки. Кормлю Касьяна, а после в комнате наверху меняю трикотажное платье на халат. Я принимаю душ, при помощи спрея расчесываю волосы.

— Кушать! — доносится с первого этажа.

Заботливый Райнер вознамерился мои пятьдесят килограммов веса превратить в семьдесят. В кухне пахнет жареным мясом и еще чем-то. Марат лишь в шортах. Любуюсь спортивным телом, широкой спиной. Роскошный миллионер и у плиты. Не сказка ли? Сказка вдвойне, когда на столе появляется кусок румяного стейка. Жирного, сочного. Потираю ладошки.

— Это не тебе, — отодвигает тарелку.

— С чего бы?

— На!

Морщусь:

— Но я не хочу есть котлеты на пару. Я хочу жирный стейк.

Нет, со сказкой я погорячилась. Марат слишком щепетилен к моей беременности. Я понимаю, он волнуется и, наверное, изучил не один сайт на эту тему, пока оставался один. У Марата ужин из ресторана, у меня из кафе здоровой пищи. Невкусной. Заталкиваю в рот быстрее, дабы не растягивать “удовольствие”.

— Витамины. — Марат подталкивает мне светло-зеленую коробочку. Следит.

— Не переживай, под язык не спрячу и за углом не выплюну.

Оставляю мужчину в компании стейка и Касьяна. Чувствую легкую боль в коленях, шаркаю ногами к лестнице. Пересчитываю ступени, толкаю дверь спальни. Валюсь ниц на овальную кровать. Даже в пижаму переодеваться неохота. Забираюсь под одеяло.

Я снова почти уснула, но фирменные подкрадули Райнера слышны еще с коридора. Мне кажется, он тише двигается днем, нежели когда старается не разбудить.

— Спишь, Белоснежка?

— Уже нет.

— Включи лампу.

Со вздохом тянусь к маленькой кнопочке, и комнату заполняет теплый оранжевый свет. Господин Райнер у зеркала поправляет влажные после душа волосы. По глазам и лицу понимаю его намерение. Поспать мне еще долго не удастся. Марат делает вид, что ему пофиг. Просто так вошел в спальню, облаченный в одно лишь полотенце.

— Марат…

— М?

Оборачивается, высокомерно приподнимает бровь.

— Иди ко мне.

— Только не выключай свет, Белоснежка. Я хочу видеть тебя полностью. Хочу тебя…

Он на достаточном расстоянии от меня, но его тихий шепот будто обжигает. Дыхание перехватывает, руки больше не подвластны мне, сами тянутся к поясу халата. Теплый оранжевый свет очерчивает тело Марата и делает почти смуглым. Поблескивает в каплях еще не высохшей влаги после душа. На груди, плечах, прессе. С придыханием вновь и вновь повторяю имя Райнера. Соприкасаясь, чувствую холод от его тела. Свежий аромат геля. Даже губы холодные. Пальцами дотрагиваюсь до еще мокрых волос, порчу укладку. Теперь начинаю дрожать я, но не от холода.

— Будь со мной нежен, Марат.

Кожу пробирает мурашками от контраста температур наших тел. Капельки воды стекают по волосам Марата, падают на плечо, спину. Стекают по моим запястьям. Глубоко вдыхая, не могу насытиться приятным мужским ароматом.

— Так вкусно пахнешь, Райнер.

Тихо говорю в полуоткрытые губы Марата, забираю себе его приглушенный стон. Воздушное одеяло летит на пол. Лопатками прижимаюсь к еще не разогретой простыне. Запрокидываю голову, и хрустальная люстра мелькает вспышками — я будто слепну от чувственных прикосновений и бешеного коктейля эмоций. Немного щекотно.

— Приподнимись, Белоснежка.

Махровый халат скользит по коже и через мгновенье рывком отправляется в компанию к одеялу. Укладываюсь на мягкую подушку. Марат отстраняется, и я вижу, как сияют его глаза в свете одинокой лампы. Совсем черные глаза переливаются огненно-оранжевыми бликами. Марат улыбается, любуется мной с головы до ног.

— Какая ты красивая, Белоснежка… — Закусываю губу, отвожу взгляд в сторону. — Не стесняйся, Марусь.

Вздрагиваю, когда сильные мощные руки Марата оказываются по обе стороны от моего лица. Под весом Райнера прогибается матрас. На секунду забываю, как дышать.

Стены комнаты сливаются в мутную пелену. Остаются только темные, пламенные глаза напротив. Постель еще новая, однако скрипит. Марат — спортивный, здоровенный мужчина — расшатывает дизайнерскую мебель. Содрогаюсь вместе с кроватью при каждом его движении. Всхлипываю.

Наши тела переплетаются воедино, и Марат уже не холодный. Мне тоже становится жарко, влажные светлые прядки прилипают к коже. Он убирает их в сторону, освобождая мое лицо. Сканирует, насквозь просвечивает взглядом. Волнуюсь сильнее.

— Марат.

— Ну, если ты такая застенчивая, Марусь…

Комната словно переворачивается. Теперь я вижу лишь шелковую темно-бардовую подушку и деревянное изголовье кровати. Колени скользят по простыне. Теперь я не вижу Марата, только ощущаю спиной его взгляд.

В комнате совсем душно. И мне снова придется принимать ванну. Но так даже приятнее. Это лучшее завершение вечера.

Сердцебиение никак не хочет приходить в норму. Ноги слишком напряжены. Почти сваливаюсь с кровати, подбираю с пола халат, выскальзываю из спальни. Даже неловко, откровенное смущение вперемешку с ванильным девичьим счастьем. Наспех споласкиваюсь под прохладным душем. Успокаиваю тело и мысли.

Я возвращаюсь в комнату, а Марат уже лег лицом в подушку. Он устал за сегодня и очень быстро вырубился. Мои шаги — не подкрадули Райнера, а тихие движения. Осторожно укладываюсь на краешке, выключаю свет. Под миллионерское сопение расслабляюсь и, наконец, засыпаю.

* * *

Утром первым делом намереваюсь разбудить Марата щекоткой. Еще с закрытыми глазами протягиваю руку… но постель оказывается пуста. На ощупь беру телефон с прикроватной тумбочки. Только семь утра.