Венди тоже повернулась к нему, и Черри оцепенела. Их встречи она точно не хотела. Черри обуяла слепая ярость. Как она смеет заставлять ее так себя чувствовать, переживать эту панику, стресс и ставить все ее будущее под угрозу? Почему она не оставит Черри в покое? Она старалась не поддаваться охватившей ее злости и не срываться на матери, но про себя представляла, как выталкивает ее и выкидывает за дверь, силой, на улицу. Черри одернула себя. Фантазия отрезвила ее, как пощечина, и, в ужасе от самой себя, она стерла ее из головы. Нет, нельзя выходить из себя, только не сейчас.

Не глядя в ее сторону, Черри нервно указала на мать, даже не рукой, а одними кончиками пальцев, не глядя на нее.

– Это моя мама, – процедила она сквозь зубы.

Дэниел подошел и пожал Венди руку, а Черри внимательно наблюдала за его реакцией, но не разглядела ничего, кроме его обычного дружелюбного обаяния, разве что с оттенком легкого удивления.

– Рад познакомиться. Прошу прощения, я перепутал дни или время?

Венди повернулась к Черри, ожидая объяснений, с лукавой улыбкой на лице. Разумеется, ее мать догадалась, что Дэниел не просто друг.

– Мама, – сказала она с предупреждающей ноткой в голосе, тоном, который говорил: «Не позорь меня», – это Дэниел.

– Дэниел. Как я рада наконец познакомиться. Черри столько о тебе рассказывала.

Это была чистая ложь, потому что Черри вообще не упоминала при ней о Дэниеле. Она была благодарна, что хоть тут могла вздохнуть спокойно, но чувств к матери это не смягчило.

– Вы пришли взять Черри на обед? – спросил он.

Черри хотела вклиниться, замять это, предложить матери встретиться в другой раз, но Венди оказалась быстрее.

– Я хотела сделать сюрприз, – сказала она. – Но, кажется, сюрприз оказался не таким, как я рассчитывала.

– Ну, тогда я вас…

– Нет-нет, – быстро остановила его Черри. – Мама, у нас с Дэниелом уже были планы.

– Мы всегда можем перенести, – сказал он.

– Вот что, – Венди расплылась в улыбке. – Давайте сходим на обед все вместе? Так я смогу познакомиться с молодым человеком моей девочки.

Это был худший обед в жизни Черри. Все, что она старательно скрывала, вышло наружу: квартира в Кройдоне, работа в гипермаркете, «миленькие» откровения о ее детстве, а ее мама, увлеченная рассказами, расцвела, как Черри никогда прежде ее не видела. У Венди на щеках играл веселый румянец от счастья, и если бы Черри задумалась об этом, то поняла бы, что ее переполняла гордость за своего ребенка. Но Черри ничего не видела за собственным клокочущим недовольством оттого, что ее мать хорошо проводит время за ее счет. После истории о том, как Черри сидела за кассой под конец маминой смены, весело играя в «магазин» и обещая, что станет продавщицей, когда вырастет, Черри метнула в нее такой обозленный взгляд, что Венди оборвалась на полуслове и сменила тему.

Черри люто ненавидела собственную мать. Еда застревала в горле, а тарелка неумолимо плыла перед глазами. Дэниел был все так же вежлив и даже смеялся несколько раз, но Черри чувствовала, что он шокирован некоторыми рассказами ее матери и хочет побыстрее устраниться.

Дойдя до точки, когда она не могла больше этого выносить, Черри скрылась в туалете и постояла там, набрав в раковину воды. Она глубоко опустила в нее руки, разглядывая свое отражение. Ей хотелось плакать злыми горькими слезами от отчаяния, но она не могла, потому что нужно было возвращаться и смотреть, как ходячая катастрофа в виде ее матери ровняет с землей все то, что она построила. Это была ее жизнь, Венди вламывалась в ее жизнь. Она сжала кулаки и испустила протяжный стон, негодуя от слепоты ее матери, не понимающей, что она здесь лишняя, что она в одиночку уничтожает единственное, что было дорого Черри в жизни. Она пожелала ей смерти. Она пожелала, чтобы Венди попала в ту же аварию, которая убила ее отца. На короткое мгновение она представила себе, какой была бы ее жизнь, если бы последние шесть лет в ней не было матери. Может, по первости это доставило бы хлопот с опекунами, но это бы недолго продлилось, зато потом Черри смогла бы заново выстроить жизнь без багажа, который ей приходилось сейчас таскать за собой. Она задумалась, застрахована ли ее мать и выплатил бы ей магазин какую-нибудь компенсацию. Может, она могла бы жить не в Тутинге, а в районе получше. Пузырь фантазий лопнул, и Черри постепенно осознала, что находится в туалете уже довольно долго, так что она старательно вытерла руки и вернулась за столик. Мать наблюдала за ней, но Черри не смотрела в ее сторону.

– Ты в порядке, родная?

– Да.

Пока она была в туалете, посуду убрали со стола, и Дэниел взял меню.

– Десерт?

Черри показалось, что Венди вот-вот согласится, и опередила ее:

– Мне пора возвращаться на работу.

Дэниел расплатился, несмотря на все возражения Венди, и они ушли. Под дождем Дэниел и Венди вызвались проводить ее до офиса, но Черри остановила их чуть поодаль.

– Не нужно провожать меня до порога, – отрезала она, и мать посмотрела на нее обиженно. Она притянула дочь к себе и крепко обняла одной рукой. Во второй руке она держала зонтик, который стукнулся о зонт Черри. Черри почувствовала, что на щеке остался отпечаток помады, но сдержала брезгливость и не стала стирать его на месте. Она не хотела, чтобы мать оставляла на ней свои следы.

– Была рада повидаться, – грустно сказала Венди, и Черри скупо улыбнулась.

– И я.

Венди повернулась к Дэниелу, и Черри поморщилась, когда она щедро обняла и его. Вообще, с ним она вела себя более раскованно, чем с родной дочерью, о чем Черри сожалела. Она понимала, что ее поведение было возмутительным, но ничего не могла с собой поделать.

– Спасибо за прекрасный обед, – сказала Венди. – Поверить не могу, что Черри столько времени держала тебя в секрете.

Она отстранилась и, в последний раз посмотрев на дочь, поняла, что пора уходить. Черри смотрела ей вслед. Венди шла к метро, продолжая зачерпывать босоножками грязную воду из луж. Черри не хотела смотреть на Дэниела, чтобы не видеть в его глазах отчуждение, желание сбежать теперь, когда ее маска была бесцеремонно сорвана с нее.

– Мы так и не успели купить постель, – заметил он.

– Нет.

– Ну и неважно. В другой раз.

Первый отказ. Неопределенное обещание на будущее, которое никогда не воплотится в жизнь. Черри страдальчески стояла на тротуаре, не зная, как пошевелиться и не желая играть свою роль в их расставании.

– Тебе разве не пора возвращаться? Уже два, – напомнил он.

А теперь он хотел от нее избавиться. Она видит его в последний раз. Черри встретилась с ним взглядом.

– Эй, что случилось?

– Ничего.

– Ты же не расстраиваешься из-за простыней? Я знаю, как ты хотела их выбрать, но я подумал, что провести время с твоей мамой важнее. Особенно после того, что она так далеко ехала к тебе.