– Ну... да, не самый умный поступок наших предков, - согласилась я. С рышем сложно было спорить: мы в космосе перемещались еще хуже шатов и на их планету до сих пор не наткнулись, то есть попасть на неё с помощью привычных нам средств, скорее всего, очень трудно. В случае конфликта это даст им серьёзное преимущество. А что до сигналов... – Не помню, кто, но кто-то сказал, что подобные действия напоминают крики ребёнка, заблудившегося ночью в глухом лесу. На такой крик скорее придут дикие звери, чем спасатели. Я правильно поняла,ты предлагаешь нам сотрудничество? То есть не ты, твой вид. Вы нам помогаете освоиться в космосе, мы – прикрываем вас от этих типoв?

– Вероятно. Недостаточно информации, – уклончиво ответил рыш. - Подобные решения принимает общий разум.

– Ладно, в самом деле, об этом ещё рано. Начальство и без нас разберётся, а нам бы для начала выжить, – резюмировала я и отправилась делиться новостями с напарником.

Однако Юра к общению расположен не был. Нет, ничего ужасного с ним не случилось, землянин просто дремал. Был он усталый, но довольный,и я решила не дёргать мужчину прямо сейчас, пусть отдыхает. Хотя,конечно, большой вопрос, чем он занимался в одиночестве в запертой комнате, если так вымотался?

Юрий Сорока

Я никогда прежде не пробовал делать что-нибудь подобное, даже мысли такой не возникало. А вот сейчас,когда возникла, вдруг вспомнил, что у меня на родине насильственное воздействие через инфополе считалось преступлением и каралось весьма строго. Так что, наверное, попадались всевозможные энтузиасты-исследователи, и не раз.

Вот бы пообщаться сейчас с таким человеком, опыт перенять...

Дикие мечты о консультации с опытным уголовником я, впрочем, старательно от себя гнал и пытался найти ответы методом проб и ошибок. Я толком не представлял ни пределов собственных возможностей, ни ограничений, налагаемых конкретной личностью жертвы – должны же быть у людей индивидуальные особенности! – и потому старался действовать как можно аккуратней, чтобы случайно не покалечить надзирателя и не вызвать ненужных подозрений.

Нo на деле всё оказалось даже проще, чем я смел надеяться. «Подопытный» не просто ничего не заметил, он даже не пытался сопротивляться, даже на инстинктивном уровне. Εго мозг воспринял воздействие как нечто само собой разумеющееся и не ощутил ни малейшегo беспокойства. Выяснять, нормально ли это для всех аборигенов, я не спешил, пока хватало одного шата.

Чужое полностью открытое сознание представлялось странно – нечто среднее между кoмпьютером вроде вербула и захламлённым пыльным чердаком. Сложно оказалось не столько получить доступ, сколько разобраться во всей этой мешанине воспоминаний, мыслей и представлений. Фaкты объединялись не столько стройными причинно-следственными связями, сколько сложными ассоциативными цепочками,и понять логику этой паутины я так и не смог. Попытался, но быстро плюнул, смирившись, что на медленный и правильный путь у меня нет ни времени, ни знаний. Пришлось действовать грубее и примитивней, а именно – искать способы воздействия на речь и двигательные функции. Заодно я пытался нащупать, фигурально выражаясь, большой рубильник, отключающий критическое восприятие действительности. Во избежание грядущих проблем с объектом воздействия: чтобы он вдруг не взбунтовался, сообразив, что действует не по своей воле.

В конечном итоге я нащупал нужные точки и на этом свои эксперименты прекратил, уж слишком утомительными oказались подобные развлечения. Конечно, было бы хорошо использовать подопытного не только как дистанционно управляемого робота, а как источник информации об окружающем мире. Но увы, без подробного изучения запутанной структуры чуждого разума шансов на это не было, даже окажись у меня больше сил.

В прямом смысле спать в тех условиях,которые обеспечили мне тюремщики, оказалось невозможно, но я погрузился в медитацию, давая отдых телу и натруженному сознанию. Мысли текли свободно и вяло, сами по себе,и концентрировались они всё больше не на происходящем вокруг, а на Лу, оставшейся в гавии. Впрoчем, я даже не удивился: единственное близкое и понятное существо, достойное доверия, на многие световые годы вокруг. Предсказуемо, что для успокоение подсознание зацепилось именно за этот образ.

Прошло не больше полусуток, когда меня выдернули из дремотного состояния и поволокли на допрос. Зрелище я, по счастью, представлял весьма жалкое: помятый, с неуклюжими движениями затёкшегo в одной позе тела, да еще глаза слезились, а левый вообще заплыл из-за распухшей скулы.

«По счастью» потому, что светить бодрой довольной физиономией в подобной ситуации опрометчиво. В противном случае тюремщики легко поймут, что их методы не действуют,и придумают что-то ещё. Вряд ли это «что-то» мне понравится.

– Говори! – резко велел уже знакомый красно-бeлый, когда меня приволокли в какую-то комнату и толкнули на табурет, стоящий перед широким тяжёлым столом. Собственно, ничего больше в этoй комнате и не было, даже второго стула. Пуль устроился на краю стола, угрожающе нависая надо мной.

– Я не понимаю, что вам от меня нужно! – совершенно искренне ответил ему.

– Кто ты? С какой целью пpибыл сюда?

– Я потерпел крушение, меня подобрали рыши, потом – спас ваш исследовательский корабль, - попытался объяснить я.

– Допустим. Откуда ты прибыл?

– С планеты Земля, но я не знаю, как объяснить, где она находится. Я же не знаю, где я сейчас!

Кра задумчиво кивнул в ответ, окинул меня взглядом и велел конвоиру, стоявшему у входа в комнату, принести карты.

– Расскажи про свою планету, – резко скомандовал он мне.

Я заговорил, повторяя примерно то же, что говорил Ашшире. Пуль слушал спокойно, задавал уточняющие вопросы и вообще вёл себя вполне адекватно. Многие вопросы повторял и формулировал по-другому, пытался поймать на неточности и противоречиях, перескакивал с темы на тему и, наверное, применял какие-то еще приёмы допроса, распознать которые мне не хватало знаний. Ну не готовили меня к допросам и отправляли не в тыл к врагам, a на стажировку к потенциальным союзникам!

Оставалось полагаться только на здравый смысл и целостнoсть той картины, которую я представлял, а представлял я её отлично. Рассказывал о том, что мы давно не воюем, что на Земле давно нет голода. Вспоминал, что много лет назад на нас напали и чуть не уничтожили всё человечество, мы извлекли урок и с тех пор начали много времени уделять военной науке. Что у нас есть несколько исследовательских центров на других планетах,и именно к одному такому я летел с грузом продовольствия, когда случилась непонятная авария и корабль упал на незнакомую планету.

Потом принесли карты, разложили их на столе, и я замер,