Я как-то сник. Я стал подозрительным и дерганым – какая горькая ирония, я ведь был уверен всю свою жизнь, что нет ничего на этом свете, что могло бы пошатнуть мою веру в себя и любовь к себе. Это единственное, что у меня было – но эти чувства были настолько цельными и казались такими правильными, что их невозможно было поколебить. В этом была моя сила – я любил лишь себя, я заботился лишь о себе, мне никто кроме себя самого не был дорог, я никого не любил, а потому меня не за что было брать, нечем подцепить на крючок.

Но, как выяснилось, в этом же была моя слабость. И крючок подходящий у кого-то нашелся. Теперь мой секрет был раскрыт, а моя жизнь полностью зависела от таинственного незнакомца, который не желал раскрываться, ничего не требовал, но постоянно заявлял: мне известно все.

Я стал с подозрением вглядываться во всех своих знакомых и собеседников. В каждом из них мне стала чудиться потенциальная угроза, я ощущал страх. А еще острое разочарование. В себе. Как я мог так глупо проколоться? Великий не допустил бы такую ошибку. И кроме того, я ведь считал всех вокруг всего лишь глупыми людишками. И кто же тогда я, если кто-то из этих индивидов оказался хитрее и изощреннее?

В новых анонимках продолжали приходить имена моих жертв. Постороннему человеку эти записки ровным счетом ничего бы не сказали. Просто дата, да чье-то имя – подумаешь, важная информация. Но ведь я-то знал. И я понимал, что и он все знает.

Как-то вечером я получил новое и еще более пугающее сообщение. Оно пришло с очередного незнакомого номера в одном из мессенджеров. Короткие пара фраз. «Совсем скоро мы с тобой встретимся. Я жду. А ты?»

Кстати, на подобные послания я поначалу даже пытался отвечать. Если они приходили через электронные сервисы, я неизменно старался вступить в диалог: спрашивал, кто со мной говорит и что он имеет в виду, пробовал даже писать угрозы обратиться в полицию в ответ на эти пугающие письма, но ни разу мне никто не ответил. Я пробивал в интернете номера, с которых приходили анонимки. Обычно я либо не находил вообще ничего, либо получалось, что сообщения мне шлют с номеров, которые принадлежат довольно известным компаниям. Из чего я сделал неутешительный вывод, что мой противник знаком с IP-телефонией. Получается, он не только жесток, умен и коварен, но еще и отлично технически подкован.

Так кто же ты? И чего ты все-таки от меня хочешь?

Люся

Всю свою жизнь, сколько помню, я была безынициативной. Когда у меня что-то не получалось, я покорно с этим смирялась и плыла дальше по течению. Сложные отношения с родителями, несбывшиеся мечты, спонтанное и не самое удачное замужество, рождение довольно своеобразного ребенка, болезнь и смерть мужа, потом недуг и гибель дочери. Я старалась ко всем невзгодам относиться философски, полагая, что это мой крест. Но сейчас впервые за долгие, очень долгие годы я испытывала злость и обиду.

Как такое могло произойти? Пожалуй, такого человека, как я, легко было обмануть. И, признаюсь, обманывали меня не раз. Еще в период самой первой моей работы накалывали с премией и зарплатой, не доплачивали; потом, бывало, обсчитывали в магазинах, а я замечала это уже дома; коммунальщики требовали оплаты за услуги, которые мне были не нужны. Но от такого рода обмана я теряла только деньги.

А этот ужасный человек, этот оборотень в медицинском халате обманул меня так жестоко, что результатом этой лжи стала оборвавшаяся жизнь моей дочери. Вернуть Марину я уже не могла, но мне так хотелось хоть какой-то справедливости. Мне так хотелось, чтобы этого гада наказали по закону и упрятали в тюрьму.

Ведь он издевался над слабыми, над теми, кому остро нужна была помощь. Оперативник, с которым я общалась, дал мне понять, что моя дочь была не единственной такой. И что информация, которую я сообщила, не стала открытием, но весьма полезна для дела. Меня попросили никоим образом не контактировать с этим нелюдем, и я, как всегда, подчинилась более сильным.

Хотя в минуты злости и отчаяния мне безумно хотелось встретиться лицом к лицу с мучителем моей дочери. Посмотреть ему в глаза, выругаться, задать вопрос – почему, за что он так с ней поступил? Ведь он же врач, он должен спасать. Мне страстно желалось плюнуть ему в лицо, расквасить нос, сделать больно любым способом. Но я держала себя в руках, потому что об этом меня попросили полицейские.

Им я почему-то доверяла. Мне хотелось надеяться, что они смогут наказать этого наглеца, который смеет еще выступать по разным телеканалам и что-то говорить о помощи и сострадании. В моей голове не укладывалось, как с таким хладнокровием можно вербовать себе единомышленников, находить пациентов, а потом так методично и жестоко изводить их.

Хоть бы возмездие нашло его. Пожалуйста.

Врач-психопат

Вся моя жизнь слилась в одну сплошную анонимку. Намеки о скорой встрече продолжали тревожить мою раньше такую стабильную жизнь. Я прошел все стадии, и в итоге смирился с тем, что в жизни мне встретился соперник куда умнее меня. И я знал, что я сделаю при встрече с ним.

Я был уверен, что это мужчина. Женщина, по моему глубокому убеждению, не могла бы так искусно шифроваться и играть со мной в кошки-мышки. Они сами эмоционально очень нестабильны. Их настроение подчиняется исключительно их гормонам – многие мои коллеги бы поспорили со мной, но какое мне до их мнения дело. Нет, женщина раскрылась бы при первом же скачке настроения из-за ПМС, а я имею дело с очень сильным соперником.

Я продолжал вести приемы, но они меня больше не интересовали. Я лишился былого азарта и даже не думал о возобновлении экспериментов, пусть даже спустя длительное время. Я вообще стал бояться загадывать что-то на долгие месяцы вперед. Раньше я спокойно планировал свою жизнь, так как зависел только от себя: сам выбирал дни для работы, отдыхал, когда хотел, делал запланированные покупки. Но теперь я не знал, что будет завтра. Я чуял, что скоро мне предстоит увидеть моего мучителя, злобного манипулятора. Я ждал. И ожидание было томительно. Оно пробуждало во мне некую одержимость, стало моей идеей фикс. Едва я пробуждался утром, как внутри что-то переворачивалось, а в голове мелькала мысль – быть