– Я не знаю.

– Чек, корешок которого оставался в книжке, был выписан вдень убийства?

– Этого я тоже не знаю.

– Как не знаете? – спросил Мейсон.

– Не знаю.

– Ведь там был предыдущий чек, выписанный к оплате на имяОрвала Кингмана, не так ли?

– Правильно.

– И данный чек был, естественно, вырван непосредственноперед последним?

– Я возражаю на основании того, что вопрос наводящий и ведетк умозаключению свидетеля, – запротестовал Карсон.

Судья Бэйтон утвердительно кивнул.

– Одну минуту, – сказал Карсон. – Я беру обратно своевозражение. Я бы хотел, чтобы лейтенант Трэгг ответил на вопрос.

– Вопрос наводящий и ведет свидетеля к умозаключению, – потерялтерпение судья Бэйтон. – Суду не нужно мнение свидетеля. Суду нужны факты.

– И несмотря на это, ваша честь, я бы хотел, чтобы лейтенантТрэгг дал ответ на этот вопрос, зафиксированный в протоколе.

– Хорошо, если вы берете обратно свое возражение, я разрешаюсвидетелю ответить, – согласился судья Бэйтон. – Но я не желаю тратить время нанаводящие вопросы, даже если против них и не выдвигаются возражения. Вы можетеотвечать на вопрос, лейтенант.

– Ответом на этот вопрос, – сказал Трэгг, – служит моемнение, если оно чего-нибудь стоит, что Лоринг Ламонт начал выписывать чек напятьсот долларов на имя Орвала Кингмана не на той странице, потом понял, чтовыписывает неправильно, вырвал чек, уничтожил его, корешок пометил буквами«О.К.», чтобы показать, что все правильно, а потом снова выписал ОрвалуКингману чек, который и был использован.

– Значит, – улыбнулся Мейсон, – по вашему мнению, это былосделано из-за невнимательности и Лоринг Ламонт, перелистывая корешки чеков, понебрежности перевернул, не заметив этого, и тот корешок, от которого чек не былоторван.

– Думаю, что это могло произойти, – предположил Трэгг.

– Но в общем-то звучит не очень правдоподобно, не так ли? –спросил Мейсон. – Человек, перелистывая корешки чеков, по-видимому, все-такивидит, когда добирается до корешка, от которого чек еще не оторван.

– И все-таки я думаю, что случилось именно так, – сказаллейтенант Трэгг.

– Вы конфисковали книжку как доказательство?

– Доказательство чего?

– Доказательство поступков покойного в последний день егожизни.

– Нет. Мы просто переписали все чеки.

– А где чековая книжка сейчас?

– Насколько я знаю, все еще в секретере. Я могу показать,что Сейди Ричмонд звонила мне по поводу того, что вы посоветовали передать ееполиции, но…

– Одну минуту, – прервал его судья Бэйтон. – Все это уводитнас слишком далеко в сторону. Теперь мы уже добрались до доказательств,основанных на слухах. Если защита желает, то чековая книжка должна бытьдоставлена в суд. Однако я не понимаю, что это может дать.

– С разрешения суда, – сказал Мейсон, – это указывает, чтоЛоринг Ламонт, отправляясь в загородный дом, имел с собой чековую книжку. Ондоставал чековую книжку из кармана и, по моему мнению, выписал чек на пятьсотдолларов кому-то, чьи инициалы «О.К.». Делал он это в спешке и поэтому накорешке поставил только инициалы того, кому чек предназначался к оплате.

– А корешок был датирован? – спросил судья Бэйтон.

– Нет. На нем стоят только цифры – пятьсот долларов – иинициалы.

– А если ваше предположение окажется правильным? – спросилсудья Бэйтон. – Что это доказывает?

– То, что тем вечером кто-то еще приходил в загородный дом.

– Вы можете представить чековую книжку в суд какдоказательство вашей стороны, если желаете, – сказал судья Бэйтон, – нопредупреждаю вас, мистер Мейсон, что суду потребуются более убедительныедоказательства, что там мог быть кто-либо еще. Есть у вас еще вопросы ксвидетелю?

– Больше вопросов нет.

– Хорошо, – сказал судья Бэйтон лейтенанту Трэггу, – выможете покинуть свидетельское место.

– С разрешения суда, – сказал Карсон, – у обвинения в данныймомент больше свидетелей нет. Теперь мы можем выслушать свидетелей противнойстороны.

Мейсон встал.

– Одну минуту. Мы имеем право на перекрестный допрос ПитераЛайонса.

– Ах да, – сказал Карсон. – Я уже послал за ним. Сейчас яего вызову.

Карсон повернулся к офицеру, который сидел около него, иначал шепотом с ним беседовать.

Внезапно лицо помощника окружного прокурора помрачнело, и онрезко выпрямился. Офицер отрицательно покачал головой.

Карсон наклонился еще ниже. Тихая беседа возобновилась, азатем Карсон обратился к судье:

– Ваша честь, только что выяснилась несколько неприятнаяситуация. Кажется, у Питера Лайонса сегодня выходной день. Он куда-то уехал, иего не могут найти. Боюсь, что во всем нужно винить меня. Я сказал, что онпотребуется как свидетель только в том случае, если защита откажется принятьпересказ его показаний, в противном случае нужда в его присутствии отпадает.Когда мистер Мейсон согласился принять показания, я так и сообщил в свой офис.И кто-то из служащих передал это мистеру Лайонсу. Боюсь, что мы не поняли другдруга. И должен признаться суду, что сам не придавал значения условию,выдвинутому мистером Мейсоном, до тех пор, пока он не поднял вопроса оперекрестном допросе свидетеля. При данных обстоятельствах, если мистер Мейсонбудет так любезен указать пункты, по которым он намеревался допроситьсвидетеля, я, может быть, окажусь в состоянии объяснить, что показал бы наперекрестном допросе Питер Лайонс.

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Я хочу иметь возможность допросить свидетеля. Именнотаково было условие.

Судья Бэйтон нахмурился.

– Конечно, мистер Мейсон, вы твердо представляете себе,какого рода допрос собираетесь проводить и что намерены на нем выявить.

– Честно признаться, ваша честь, в настоящее время моятеория находится еще в стадии разработки, и я не рискну оглашать ее, во всякомслучае, до тех пор, пока не задам определенных вопросов данному свидетелю. Но,в конце-то концов, мистер Лайонс, офицер полиции, является свидетелемобвинения, и я отказываюсь понимать, почему должен раскрывать окружномупрокурору свой план перекрестного допроса.

– Вы будете задавать вопросы, касающиеся его показаний? –осведомился судья Бэйтон.

– Как его показаний, так и их правдоподобия, – ответилМейсон.