затрудненным, и двое остановились, обливаясь потом и хватая ртом воздух.

– Еще тридцать или сорок футов, – задыхаясь, проговорил Сайм, – и мы окажемся в горизонтальном проходе. Возможно, вы помните, что там есть что-то вроде низкой искусственной пещеры, где, хотя мы не можем стоять прямо, мы можем посидеть и отдохнуть несколько минут.

Речь была утомительной, и больше они не обменялись ни словом, пока не достигли подножия склона, и комбинированный свет двух карманных фонарей показал им, что они достигли крошечной камеры, неровно вырубленной в живой скале. Она была менее четырех футов в высоту, но ее неровный пол был прямым, и они смогли остановиться здесь на некоторое время.

– Ты замечаешь что-то незнакомое в запахе этого места? – спросил доктор Кеан. Сайм кивнул, вытирая пот с лица.

– Здесь было достаточно плохо, когда я приходил сюда раньше, – хрипло сказал он. – Но сегодня ночью, кажется, здесь просто воняет. Я никогда в жизни не нюхал ничего подобного.

– Правильно, – мрачно ответил доктор Кеан. – Я верю, что, как только ты покинешь это место, ты никогда больше не почувствуешь этого запаха.

– Что это?

– Это благовония, – последовал ответ. – Пойдем! Худшая из наших задач еще впереди.

Продолжение прохода теперь было видно в виде отверстия высотой не более пятнадцати-семнадцати дюймов. Поэтому пришлось лечь ничком на засыпанный мусором пол и двигаться по-змеиному; нельзя было даже ползти на коленях, настолько низким был потолок, и приходилось продвигаться вперед, хватаясь за неровности стены и упираясь локтями в расколотые камни!

Примерно три ярда они продвигались таким образом. Затем доктор Кеан внезапно замер.

– Что это? – прошептал Сайм.

В его голосе звучала угроза паники. Он не осмеливался предположить, что произойдет, если кто-то из них будет повержен в этой зловонной норе, глубоко в недрах древнего здания. В этот момент ему показалось, как это ни абсурдно, что вес гигантской груды, навалившейся ему на спину, давит его, выдавливая жизнь из его тела, пока он лежал ничком, устремив взгляд на резиновые подошвы ботинок доктора Кеана прямо перед собой.

Но тихо пришел ответ:

– Не говори больше! Действуй как можно тише и моли небеса, чтобы нас не ждали!

Сайм понял. Когда перед ними был злобный враг, эта дыра в скале, через которую они проползли, была верной смертельной ловушкой. Он подумал о безголовых летучих мышах и о том, что он, выползая в шахту впереди, должен подвергнуть себя подобной участи!

Доктор Кеан медленно двинулся вперед. Несмотря на то, что они старались избегать шума, ни он, ни его спутник не могли контролировать свое тяжелое дыхание. Оба тяжело дышали. Температура теперь была смертельной. Свеча едва ли сгорела бы в этом испорченном воздухе; и над тем запахом древней гнили, который знаком всем исследователям египетских памятников, поднимался другой неописуемый запах, который, казалось, душил саму душу.

Доктор Кеан снова остановился.

Сайм знал, совершив это путешествие раньше, что его спутник, должно быть, достиг конца прохода, что он, должно быть, лежит, вглядываясь в шахту, к которой они направлялись. Он погасил фонарь.

Доктор Кеан снова двинулся вперед. Протянув руку, Сайм обнаружил только пустоту. Он, в свою очередь, быстро пополз вперед, все время нащупывая пальцами. Затем:

– Возьми меня за руку, – послышался шепот. – Еще два фута, и ты сможешь стоять прямо.

Он подполз, схватил руку, протянутую ему в непроницаемой темноте, и, тяжело дыша, временно обессиленный, выпрямился рядом с доктором Кеаном и размял затекшие конечности.

Они стояли бок о бок, окруженные такой темнотой, которую невозможно описать; в такой тишине, которую обитатели суетного мира не могут себе представить; в такой атмосфере ужаса, что только человек, морально и физически храбрый, мог сохранить самообладание.

Доктор Кеан наклонился к уху Сайма.

– Нам нужен свет для подъема, – прошептал он. – Держи свой пистолет наготове; я собираюсь нажать на кнопку фонарика.

Столб белого света внезапно осветил скалистые стены ямы, в которой они стояли, и затерялся во мраке комнаты наверху.

– Залазьте мне на плечи, – дернулся Сайм. – Вы легче, чем я. Затем, как только сможете дотянуться, поставьте свою лампу на этаж выше и сядьте рядом с ней. Я последую за вами.

Доктор Кеан, воспользовавшись неровными стенами и каменными блоками, среди которых они стояли, вскарабкался Сайму на плечи.

– Не могли бы вы подержать револьвер в зубах? – спросил последний. – Я думаю, вы могли бы держать его за спусковую скобу.

– Я собирался это сделать, – мрачно ответил доктор Кеан. – Стой смирно!

Постепенно он выпрямился на плечах Сайма; затем, поставив ногу в расщелину скалы и ухватившись левой рукой за выступающий сверху обломок, он поднялся еще выше, все время держа зажженный фонарь в правой руке. Он тянул руки вверх и вверх, пока не смог поставить фонарь на выступ над головой, где его белый луч освещал верх шахты.

– Смотрите, чтобы он не упал! – пропыхтел Сайм, задирая голову вверх, чтобы наблюдать за этими операциями.

Доктор Кеан, чья сила и ловкость были поразительны, повернулся боком и сумел поставить ногу на каменный выступ на противоположной стороне шахты. Опираясь на него всем своим весом, он протянул руку к краю отверстия и подтянулся наверх, где полностью присел в свете лампы. Затем, втиснув ногу в расщелину чуть ниже себя, он протянул Сайму руку. Последний, следуя почти тем же путем, что и его спутник, схватил протянутую руку и вскоре оказался рядом с доктором Кеаном.

Он порывисто выхватил свой собственный фонарь и осветил его лучами странное помещение, в котором они оказались, – так называемую царскую комнату пирамиды. Справа и слева прыгали лучи света, касаясь концов деревянных балок, которые, практически окаменевшие от долгого контакта со скалой, все еще сохранились в этом могильном месте. Вверх, вниз и повсюду вокруг он направил свет – на мусор, покрывающий каменный пол, на блоки более высоких стен, на хмурую крышу.

Они были одни в царских покоях!

Антропомантия

– Здесь никого нет!

Сайм взволнованно огляделся по сторонам.

– К счастью для нас! – ответил доктор Кеан.

Он все еще довольно тяжело дышал от своих усилий, и, кроме того, воздух в камере был отвратительным. Но в остальном он был совершенно спокоен, хотя его лицо было бледным и покрытым испариной.

– Производи как можно меньше шума.

Сайм, который теперь, когда место оказалось пустым, начал избавляться от страха, овладевшего им в коридоре, нашел в этих словах что-то зловещее.

Доктор Кеан, осторожно переступая через мусор на полу, направился к восточному углу комнаты, махнув своему спутнику следовать за ним. Они стояли там бок о бок.

– Ты замечаешь, что отвратительный запах благовоний