ЛРД – лаборатория реактивного движения в Пасадене.

– Ого, любовь двух ботаников. Это очень мило, – сказала я.

Теперь бабушка с дедушкой устроились в одинаковых креслах, чтобы посмотреть «Закон и порядок».

– Да, это так, – произнес он с улыбкой. – Эй, кстати говоря, о милом – хочешь самый лучший в мире строганый лед?

Я улыбнулась. Энтузиазм Гамлета был очень заразителен.

– Конечно.

Мы попрощались; мне с собой даже положили еду в контейнерах. Радовало, что папа попробует настоящую баранину на зубочистках. Они помахали нам, стоя на пороге.

– Что бы ты хотела послушать? – спросил Гамлет, когда мы отъехали.

Я взяла свой телефон.

– Можно?

Он кивнул, и я подключилась к колонкам. Пролистала список, пока не нашла то, что искала: романтичная гитара и мягкий электронный ритм – самое то для теплого летнего воздуха, задувавшего к нам в машину.

– Какой строганый лед мы возьмем? – спросила я. – Патбинсу?

Мой любимый – корейский с красной фасолью и фруктами.

– Нет, тайваньский. Есть одно новое кафе… из Тайбэй.

– Я знаю, о каком ты говоришь. Всегда хотела там побывать! – обрадовалась я, высунув руку в окно и ощущая ветер на ладони. Еще одной моей слабостью, кроме заразительного энтузиазма Гамлета, были азиатские десерты.

Мы ехали по пустым широким улицам Сан-Габриель, проносясь мимо старых закусочных 1960-х годов, не так давно превратившихся в рестораны, где подавали цыплят, и бесконечных стрип-моллов в псевдосредиземноморском стиле, украшенных рядами длинных тонких пальм.

Наконец Гамлет заехал на парковку одного из торговых центров, и мы подошли к магазинчику с неоновой вывеской «Снежный туман». Перед дверью выстроилась очередь.

– Ого, тут столько народу, – оглядевшись, заметила я. – Не знала, что в долине Сан-Габриель есть ночная жизнь.

Он засунул руки в карманы шортов и выпятил грудь.

– Многие из нас – азиаты, а ты знаешь, что мы засиживаемся допоздна.

Я улыбнулась.

– Это точно.

Сюда стекались люди со всего Лос-Анджелеса, чтобы купить самую оригинальную китайскую еду, потому что именно здесь ее готовили коренные жители, заполнившие квартал. Такое количество национальных блюд – начиная от китайских исламских и заканчивая умопомрачительными сычуаньскими и тайваньскими десертами – нельзя было попробовать нигде за пределами Китая.

– Ты когда-нибудь ложилась спать до полуночи? Хоть когда-нибудь? – спросил Гамлет.

– Ни разу.

Он перескочил с ноги на ногу – я бы решила, что Гамлет хочет в туалет, только он сделал это как-то по-спортивному, как часто бывало в офисном парке.

– Да, даже когда в прошлом году проходила утренняя тренировка, мне удавалось ложиться спать в час ночи. Это сводило бабушку с ума.

– Согласна с тобой во всем, кроме части про физическую активность.

Загудел мой телефон, и я удивленно посмотрела на экран. Не проверяла его весь вечер.

Как дела???

Это была Роуз.

Поужинали с его бабушкой и дедушкой.

ЧТО?!

Гамлет вежливо, но слегка раздраженно посмотрел на меня, как бывает, когда посреди общения вытаскиваешь телефон. Я убрала его в сумочку и мысленно сделала отметку написать ей позже.

– Это Роуз.

– О, круто! Вы с ней лучшие подруги?

Что за вопрос?

– Лучшие подруги. Фу. – Я поправила платье. – Мы не так уж хорошо друг друга знаем. Начали общаться только из-за «КоБры».

Нашу историю лучше было бы рассказать в другой день.

Мы продвинулись в очереди и теперь стояли внутри ярко освещенного магазинчика. Нарисованные на бело-голубых стенах мультяшные лисы в шарфах лепили снеговиков. Все это сильно контрастировало с покупателями, одетыми в шорты и шлепки.

– Итак, если вы с Роуз не подруги, то с кем ты тусуешься в школе? – спросил Гамлет.

Я окинула взглядом топпинги. М-м-м, таро.

– С друзьями, Феликсом и Патриком.

– Круто. Ты тусуешься с парнями? Это потрясающе.

Гамлет тоже рассматривал топпинги, и делал это так, будто от этого зависела его жизнь.

Я улыбнулась.

– Они всего лишь мои друзья. У Феликса есть девушка, а Патрик – гей.

Он оживился.

– О… это круто. Я об этом и не думал.

– Как скажешь.

Признаюсь, ревнивый Гамлет показался мне довольно милым. Потому что это была самая прекрасная мужская ревность, какую я когда-либо видела.

Мы заказали строганый лед, который подавали в огромных стаканчиках. Мой был со вкусом клюквенного сиропа и посыпан красной фасолью, таро и кунжутными шариками. Гамлет взял себе с травяным желе. Я скривилась.

– Какая здоровая пища.

Гамлет пожал плечами.

– Мне нравится. – И с довольной улыбкой засунул в рот целую ложку. Мне вдруг показалось, что все, что он делает, вызвано по-настоящему искренним желанием. В отличие от большинства парней, с которыми я встречалась в прошлом, он, казалось, полностью лишен притворства.

– А ты с кем тусуешься в школе? С кучей сексуальных девчонок? – спросила я, когда мы устроились на обочине.

Он усмехнулся.

– Да, именно. Только с парнями. В основном с теми, кто играет в «П и Д»… – Он замолчал. – То есть с которыми я играю в баскетбол.

– Ты не это собирался сказать.

– Это!

Я показала на него пластмассовой ложкой.

– Чувак, я знаю, что такое «Подземелья и драконы». Патрик и Феликс когда-то бредили этой игрой.

Он засмеялся.

– Ладно, хорошо! Да, я в основном зависаю с командой «П и Д». Они единственные подружились со мной, когда я сюда переехал. С тех пор и общаемся.

– К тебе плохо относились? – удивленно спросила я. Как можно не любить Гамлета? Может, этим детям еще и пинать кроликов нравится?

Он пожал плечами.

– Не совсем. Но китайско-американские дети не общались со мной – их не интересовал только что сошедший с корабля.

Во мне вспыхнул защитный инстинкт. Когда я представила одинокого Гамлета в совершенно чужой стране, мне захотелось прийти к нему в школу и посеять там хаос.

– Ты нахмурилась, – прервал Гамлет мою детальную фантазию о мести.

– Ой, прости. Просто… недовольна тем, что с тобой происходило, – призналась я. Он посмотрел мне в глаза поверх стаканчика.