— Нас двоих, — подтвердила идиотка с щенячьей радостью на лице.

Я сжал зубы до скрипа. Точно помню, что проснулся от приглушенных звуков на заднем дворе. Пришлось выйти и проверить, кто оказался настолько тупым, чтобы лезть на мою территорию ночью. Нарушителем спокойствия оказался енот, залезший в мусорный бак и не сумевший выбраться наружу. Испуганный зверек забился к металлической стенке и чуть было не откусил мне пальцы. Выволок глупыша из плена, а затем поплелся в дом. От меня несло Лакми. Ее аромат странным образом изменился, сделавшись гуще и сочнее. Он колыхался надо мной облаком.

Когда я вернулся в спальню, то нашел свою девушку. Обиженную моей якобы изменой. И она решила ничего мне не говорить. Это мы обсудим чуть позже. Обязательно обсудим. Отшлепать ее не казалось наказанием. Но придется сделать это. Чтобы моя хищница запомнила, что стоит разговаривать, а не сходить с ума и сводить меня с него же.

— Она все поняла, — лепетала Чанин, переминаясь с ноги на ногу.

— Чего? — рыкнул еще не до конца очнувшись от воспоминаний.

— Эта человечка ушла с каким-то мужиком воняющей псиной. Но я не в обиде на тебя, Зак. Считай, что я тебя простила за эту…

— Чанин, ты вот на столько, — я показал минимальное расстояние между пальцами, — близка к собственной смерти. В твоих интересах рассказать мне, что произошло с Лакми. И лучше тебе пояснить, почему ты пахнешь ею.

— Закари!

— Начинай говорить, — велел я сдержанно и шагнул к сжавшейся девушке. Наконец она поняла, что попала в неприятности.

ЛАКМИ

Машина остановилась, когда стемнело. Меня мутило. Приходилось удерживать равновесие, чтобы не задевать ушиб. А запах бензина забился в нос. Единственным плюсом оказалось то, что я перестала ощущать вонь псин, сидящих на передних сиденьях. Они негромко переругивались, решая, стоит ли задерживаться по пути. Водитель ныл, что смертельно устал, а охотник считал, что нужно двигаться без остановок. Автомобиль сделал выбор очевидным, сломавшись. Из-под капота пошел густой пар, пахнуло горячей резиной.

— Ты должен был выбрать транспорт получше, — возмутился мой обидчик и вышел наружу.

Мне тоже хотелось размять затекшие мышцы. Вот только подняться на ноги не вышло. Не только от боли, но и от того, что ноги потеряли чувствительность.

Дверь отъехала в сторону и меня довольно бесцеремонно выволокли на улицу. От неожиданности вскрикнула.

— Не ной, — заворчал охотник, но все же ослабил хватку и усадил меня на порог. — Болит?

— Ну, не чешется же, — прошипела раздраженно.

— Мне говорили, что ты покорная.

— Тебя дезинформировали.

Хотелось казаться сильной. Вот только это было сложно. От страха меня трясло несколько часов подряд, а сейчас я устала бояться. К тому же проголодалась. Привыкла питаться регулярно и желудок тянуло от пустоты.

— Воды?

Под нос мне сунули бутылку. Ухватив емкость, глотала теплую жидкость, роняя капли на подбородок. О гордости забыла. От жажды во рту пересохло. К тому же вкус лекарства все еще жег язык.

— Смотри, подавишься, — сплюнул койот. — Еще сдохнешь.

— Сначала ты, — добродушно произнесла, возвращая пустую тару.

— Чего?

— Я не умру, пока ты живешь. Вот когда ты и твоя семейка загнуться, тогда и мне станет можно. Жак, верно?

Койот побледнел. Не от страха, конечно. Он остолбенел от наглости вечной жертвы. Этот парень мне запомнился еще с того времени, когда я жила в доме бывшего мужа. Он не мучал меня, естественно, но одаривал презрительными взглядами при каждой встрече. Пару раз я замечала голод в его глазах. Все знали, что как только я подарю наследника своему супругу, то стану общей собственностью стаи. Каждый мужчина оценивал меня как самку, которую сможет затащить однажды в свое логово.

Но я не готова была смириться с такой участью и нашла способ избежать ее. В одну из ночей, когда Тод спал пьяным в хозяйской спальне, мне удалось выскользнуть наружу. В темноте я пробралась к узкой тропинке, ведущей в лес. Дорога заняла больше часа, пока на опушке не показался бревенчатый крепкий дом с одиноким фонарем над порогом. У двери я мялась недолго. Слишком боялась, что Тод проснется и обнаружит мое отсутствие.

— Чего тебе? — раздавшийся из темноты голос заставил подпрыгнуть.

На небольшой веранде стояло огромное качающееся кресло. Из него вынырнула хрупкая фигура и двинулась ко мне. Втравленный с детства страх перед ведьмами заставил попятиться.

— Это ты ко мне пришла, — напомнила женщина удивительно молодым голосом и остановилась в тени. — Не испугалась ночью красться…

— Мне нужна помощь, — пролепетала неуверенно.

— Еще бы, — устало ответила ведьма и вышла на свет. Не ожидала увидеть вполне красивую девушку с рыжеватыми волосами сплетенными в косу, большими усталыми глазами на бледном лице и хрупким телосложением, которое подчеркивала шаль крупной вязки.

— Петля поползла, — зачем-то ляпнула я, указав на спущенное вязание.

— Вот же, — смутилась девушка и тут же окинула меня лукавым взглядом. — Сможешь починить?

— Конечно, — оживилась, надеясь, что это поможет мне уговорить колдунью дать мне желаемое.

Мы вошли в дом. Вполне уютный. Без летучих мышей под высоким потолком, котла и черного кота. Мое удивление не осталось незамеченным.

— Проходи и устраивайся, — ведьма убрала с дивана шитье. Кажется, там мелькнул и моток пряжи. — Вот и крючок.

Пока я цепляла сползшую петлю, закрепляла ее, повторяя рисунок, девушка вернулась из кухоньки и поставила на низенький столик чашку с ароматным чаем и блюдцем с парой печенек. От аромата корицы невольно сглотнула.

— Здорово у тебя получается, — заметила хозяйка, кивнув на мою работу.

— А мне думается, что ты и сама смогла бы все сделать.

— Возможно, — беспечно ответила девушка. — Но ведь тогда бы тебе не нашлось чем заплатить мне.

От благостного настроя не осталось и следа. Полотно дрогнуло в пальцах. Ведь я настолько отвлеклась беседой и домом чародейки, что забыла, какая нужда привела меня к ней.

— Беда у тебя, верно? — мягко спросила девушка.

Я кивнула.

— И никто кроме такой как я не поможет?

— Нет, — произнесла убито.

— Тебя как зовут?

— Лакми.

— А меня Талика.

После такого откровения я внимательно посмотрела на девушку. У Других не принято называть свое имя любому, кто спросит. А я то вовсе права не имела знать ее. Однако ведьма представилась и смотрела на меня пытливо. Она ждала.