– Я хотел бы преподнести вам в подарок картину моейжены, молодой художницы… Я могу попросить вас об одолжении? У вас будут братьинтервью для журнала… Журналист обязательно спросит вас об этой картине. Вы немогли бы непременно упомянуть имя автора?.. Я буду вам очень признателен…

Унизительно, противно. Он делает это не в первый раз. Икаждый раз чувствует себя засунутым вниз головой в мусорный бак. Но для Лары онготов и не на такое пойти.

* * *

В субботу дом в Болотниках оказался полон народу. В пятницувечером приехал Чистяков, в субботу с утра появился Павел Дюжин, а после обеда,ближе к вечеру, вдруг нарисовался Коротков.

– У-у, – разочарованно протянул он, оглядываякухню, на которой кипела работа: Чистяков взялся приготовить привезенногоДюжиным молочного поросенка, – а я-то думал, облагодетельствую несчастнуюодинокую больную, развею скуку, окажу моральную поддержку, и за все это онабудет мне благодарна по гроб жизни.

– Еще один прихлебатель явился в поискахблагодарности, – констатировал Алексей. – Я думал, моя Аська самаякорыстная, а у вас на Петровке, оказывается, все такие. Селуянов тут без концапасется, тоже делает вид, что навещает.

– Я попрошу, – демонстративно оскорбилсяКоротков, – ваша, сударь, жена бывает корыстна только в двух направлениях:чтобы вы ее кормили и уступали место за компьютером. А я компьютером непользуюсь.

– Значит, голодный, – сделал вывод Дюжин.

– Кормленый, – гордо заявил Юра. – И ничегомне от Каменской не нужно. Кстати, где она?

– Устраивает пробный вояж на второй этаж. Пытаетсяходить по лестнице. Специально ждала, когда кто-нибудь приедет, одна бояласьрисковать, – объяснил Чистяков. – Пойди-ка, раз уж ты такойбескорыстный, проверь, до какого места ей удалось добраться. А то она уж минутдвадцать как отправилась.

Коротков вышел из кухни, начал подниматься по лестнице исразу понял, почему Настя ее боится. Крутая, винтовая, ступеньки узкие. Одноневерное движение – и пиши пропало, непременно что-нибудь сломается припадении, и хорошо еще, если рука или нога, а то ведь и что похуже. Каменскую оннашел в одной из трех комнат. Судя по всему, это была детская, предназначеннаядля семилетнего сынишки Дюжина. Настя сидела на маленьком диванчике, опираясьобеими руками о палку, и задумчиво разглядывала вытянутую вперед левую ногу.

– Здорово! – радостно заорал Коротков. – Спобедой тебя, подруга! Ты покорила-таки эту вершину!

Она улыбнулась и протянула ему руку:

– Привет, я твой трубный глас уже давно слышу. И чего жты всегда так орешь, а, Юрик? С таким голосом ни один секрет сохранитьневозможно.

– Ладно, давай, критикуй, – обиженно проговорилон. – Эти, которые внизу, меня корыстью попрекают, и ты не отставай,подключайся. Я в такую даль тащился, хотел с подругой повидаться, самые, можносказать, лучшие чувства в душе нес, а вы… Я что, жрать сюда приехал? А если вамкусочек поросенка жалко, так и скажите, жлобы.

– Да ладно тебе, – Настя расхохоталась, – мытебя и таким любим.

– Каким это таким? – с подозрением спросилКоротков.

– Голодным и громогласным. Садись, посиди, я все равнораньше чем через полчаса вниз не двинусь.

– То есть у нас с тобой есть целых полчаса вдали отэтих, которые внизу?

– Так, и ты туда же. Я не надеюсь, что ты пришелпредлагать мне вечную любовь. Стало быть, это вечная работа.

– Ну а то, – Юра сделал выразительный жест руками,который означал, что иначе быть и не должно. – Чего ценному кадру впустуюпростаивать, а работа у нас, как ты правильно заметила, вечная, ее всегда многои ее никогда до конца не переделаешь.

– Это насчет актрисы или на нас еще что-то обрушилось?

– Актриса, не тем будь помянута… Аська, я от тебяничего не хочу, честное слово! Я только расскажу тебе, что знаю, и пусть оно утебя в голове варится, ладно? Вдруг что получится.

– Бульон, – усмехнулась она, – и, вероятнеевсего, с фрикадельками. Или ты рассчитываешь на борщ?

– Ася, я серьезно, – голос Короткова сталумоляющим, – ты же все-таки женщина, тебе проще понять все эти глупости слюбовью и ревностью. Вот смотри: есть известный, всеми любимый и уважаемыйрежиссер Островский, у него есть молоденькая любовница-актриса – это с однойстороны. А с другой – есть бывший каскадер, красивый мужик, который с Островскимзнаком очень давно, снимался у него в семи картинах, в последний год ониобщаются очень тесно. Молодая актриса усиленно строит глазки каскадеру, несмущаясь присутствием ни своего любовника, ни любовницы самого каскадера. Покавсе понятно?

– Пока – да, – кивнула Настя. – И что былодальше?

– А дальше было шестидесятипятилетие Островского.Праздновали три дня в разных интерьерах. И почему-то каскадер в праздновании неучаствует. Поссорились? Ничего подобного, на следующий же день послечествования Островского в Доме кино он вместе с актрисой приезжает в гости ккаскадеру и напивается у него до положения риз. То есть хорошо так, крепко, какнапиваются с друзьями. Спрашивается в задачке: почему каскадер не участвовал вмассовых празднествах?

– Я так понимаю, какие-то ответы у тебя уже есть.

– Не у меня, у Сережки Зарубина, это он прицепился кфакту отсутствия каскадера в толпе поздравляющих. Сережка решил, что каскадервсе-таки ответил на заигрывания актрисульки и сделал свое черное интимное дело,и произошло это прямо накануне юбилея Островского. И потом не знал, что со всемэтим делать и куда это девать, поэтому от участия в торжествах просто-напростоуклонился. Может такое быть?

– Запросто, – Настя снова кивнула. – Не всеже мужики относятся к женщинам как к неодушевленному предмету, у некоторыхвсе-таки присутствует мысль о том, что близость подразумевает какое-то развитиеотношений. И ты считаешь, что это может быть связано с убийством актрисыХалиповой?

– Может. Потому что у Халиповой был еще один любовник,так сказать, основной. Председатель одного из думских комитетов по фамилииДронов. Слышала?

– Слышала, причем много негативного в смысле его связейс группировкой Багаева. И что, наш Дронов оказался жутким ревнивцем?

– В самый корень зришь, подруга. Якобы – я подчеркиваю,якобы, поскольку это только слухи, – он заявил Халиповой, что режиссераОстровского он ей любить разрешает, поскольку это нужно для карьеры, а вот навсех прочих мужчин в этом мире данное разрешение не распространяется. И – опятьже якобы – были высказаны соответствующие обещания угрожающего характера.

Настя зачем-то осторожно погладила больную ногу и вздохнула:

– И вы решили, что если Халипова переспала скаскадером, то за это ее и убили. Но что-то у вас не получается. Ведь неполучается же, раз ты приехал?