Голицына отложила хлыст.

— За правду хвалю, — буркнула она. — Ступай прочь, дурак! И впредь без меня никаким приказам моих гостей не подчиняться! Понял?

Несчастный склонился в три погибели.

— Как не понять, госпожа…

Дождавшись, пока Фёдор покинет гостиную, княгиня села на диван и задумчиво принялась разглядывать перстень на пальце.

— Знала, что Каролина авантюристка, но что она готова на убийство — этого не могла подумать, — сказала она, ни к кому не обращаясь. — Может быть, мне пообщаться с этой девочкой и вытряхнуть дурь из её хорошенькой головки?

Графиня покачала головой.

— Из-за этих проклятых бриллиантов меня пытались убить четыре раза, — произнесла она. — И делали это, когда я считала себя в безопасности. Теперь же я доверяю только своей интуиции. Вы никогда не остановите Каролину, поверьте мне! — с жаром заметила она. — И выход тут один. Мне нужно уехать из вашего имения.

Голицына растерянно заморгала.

— «Уехать»? Но куда?

— Вероятно, вы сможете подсказать, куда мне лучше податься, чтобы Каролина не нашла меня, — проговорила Жанна. — Ведь я совсем не знаю Крым.

Анна встала с дивана и принялась мерить шагами комнату. Внезапно она остановилась у бронзовой статуэтки Суворова.

— Есть только один вариант, — сказала княгиня. — Я могу поселить вас в маленьком домике, неподалёку от горы Аю-Даг. Домик стоит особняком, и вы будете в полном одиночестве. До ближайшего посёлка добираться довольно далеко.

Жанна сложила руки.

— Господи, как вы добры! — Она хотела обнять княгиню, но та отстранилась от неё. — Я с удовольствием поживу в одиночестве. Служанка Зара будет приносить мне продукты. Никто никогда не увидит меня в ближайшем посёлке, потому что это опасно. Придётся совершать вечерние прогулки. Спасибо вам, княгиня!

Анна зарделась от смущения.

— Вам не за что меня благодарить, — сказала она. — Очень жаль, что в моём собственном доме вы не нашли покоя. — Она подошла к шкафу, открыла его и достала связку ключей. — Держите. Это от дома и от сарая. Завтра утром, ещё до рассвета, вы зайдёте ко мне со своей служанкой, и я подробно объясню, куда ехать. Но даже ей не рассказывайте, для чего вам придётся отправиться в дорогу. Все слуги болтливы, боюсь, и Зара не исключение.

— Ещё раз благодарю вас, княгиня! — Жанна сделала реверанс. — И вы не должны казнить себя за то, что так получилось со мной. Я уже привыкла бегать по всему свету от желающих меня убить.

— Я знаю, вы католичка или безбожница, — Анна Сергеевна перекрестила графиню, — но тем не менее вы мне нравитесь, и я постараюсь спасти вашу жизнь. А теперь идите к себе и потихоньку укладывайтесь. Смотрите, чтобы никто ни о чём не догадался.

Жанна снова сделала реверанс и пошла по дороге, усыпанной битым кирпичом, в свой флигель. Когда от высокого стрельчатого кипариса отделилась стройная фигура и направилась к ней, она сначала вздрогнула, но потом свободно вздохнула, узнав в ней Каролину.

— Я ужасно виновата перед вами, — прошептала полька, обдавая Жанну запахом дорогих духов, — и прошу простить меня. Но клянусь перед Богом, что у меня и в мыслях не было обкрадывать вас! Я, как всякая любопытная женщина, хотела только взглянуть на бриллианты. Только взглянуть, понимаете?

Лицо Жанны было каменным, как у статуи Командора.

— Допустим, я понимаю вас, — холодно ответила она. — Но что сделать, чтобы все поняли одну простую истину: камней у меня нет и не было. Если вы не верите, можете сейчас пойти со мной и при мне обыскать каждую щель. Все найденные вами бриллианты ваши, дорогая.

Собаньская потупилась.

— Ещё раз прошу меня извинить.

— Считайте, что ваши извинения приняты.

Графиня повернулась к ней спиной, чтобы хитрая полька по выражению лица не вычислила мысли, крутившиеся у неё в голове. Этой даме можно было верить так же, как Иуде. Вряд ли она станет вторично обшаривать комнату. Нет, этого больше не повторится, и тут Каролина не обманывала. Молодая авантюристка уверилась, что графиня носит бриллианты на себе, и не ошибалась. Следовательно, ей нужен будет её труп. Вот чего никак нельзя допустить. Жанна дошла до флигеля, оглянувшись по сторонам, открыла дверь и юркнула внутрь. Зара сидела в своей комнатёнке, примыкавшей к флигелю, и штопала старое платье.

— Собирайся, — приказала ей Жанна. — Сегодня ночью нам придётся уехать отсюда.

Огромные чёрные глаза женщины стали ещё больше от удивления.

— Но зачем?

— Не спрашивай меня ни о чём, — сказала Жанна. — Так нужно. К рассвету будь готова.

Зару всегда отличала покорность. Она ушла в свою комнатку, чтобы собрать нехитрый скарб. С наступлением сумерек графиня легла в постель не раздеваясь. Она ждала условного сигнала от Голицыной. Княгиня тихо постучала к ней ровно в два часа ночи.

— Я убедилась, что мои гостьи заснули, — быстро проговорила она. — Вам пора ехать. Я даю свою повозку и Рябчика. Мой слуга Григорий довезёт вас до дома и на перекладных вернётся сюда. Повозку и лошадь я оставляю вам.

— О, княгиня! — Жанна склонилась перед ней, но Голицына покачала головой.

— Не нужно благодарности. Я чувствую себя виноватой. Живите в моём домике сколько душе угодно, и дай вам Бог покоя, хотя вы в него и не верите. — Она повернулась и вышла с гордо поднятой головой.

— Вот это женщина, — прошептала Жанна, — вот это характер!

Она поторопила Зару, и вскоре под покровом ночи женщины забрались в повозку. Кучер Григорий, славившийся своей преданностью госпоже и необычайной молчаливостью, погнал лошадей по горной дороге. Жанна и Зара, прижавшись друг к другу, задремали и очнулись, только когда мужчина крикнул:

— Приехали!

Жанна открыла глаза и ахнула. Домик Голицыной был мал, но не меньше её флигелька. Он притаился на берегу моря, у самого подножья горы Аю-Даг. Сейчас, в ноябре, деревья, окружавшие его плотным кольцом, выглядели голыми и унылыми; листья, пахнувшие прелью, шелестели под ногами.

— Наверное, летом и весной он утопает в зелени! — воскликнула довольная Жанна, думая о том, что мечта её сбылась. Она — владелица маленького, почти игрушечного дома на берегу моря. Разве не о таком жилище она грезила, когда общалась с Калиостро? Достав из кармана связку ключей, женщина подобрала один из них к ржавому замку, и он, недовольно поскрежетав, открылся. Графиня смело вошла внутрь. Зара, охваченная суеверным страхом, не решалась переступить порог.

— Не бойся, — подбодрил её Григорий. — Там давно никто не живёт.

Армянка медленно последовала за госпожой. Внутри действительно царило запустение. Единственными обитателями оказались прыткие ящерицы, принимавшие солнечные ванны на белых, кое-где осыпавшихся стенах, да мрачные пауки, раскинувшие свои сети в арках окон.