Таська со своими: “Шахматы” оказалась ещё более лаконичной.

Вот такие у меня занятые дети.

Пришлось звонить Орлову лично.

— Как всё прошло?! — накинулась я на Лёшку, стоило тому ответить на звонок.

— Относительно, — вздохнули в трубку.

— Относительно хорошо или относительно плохо? — замерла я посреди приёмной деканата, уставившись безумный взглядом на Верочку, которая как раз шла мне навстречу.

— Относительно, — повторил он, но на этот раз всё же пояснил. — Насчёт Таси всё разрулил.

— Замечательно? — настороженно отозвалась я, предчувствуя подвох.

— Да, замечательно. Но… тебя к директору теперь вызывают.

— Меня что?! — переспросила железным тоном.

— К директору вызывают…

— Орлов! — рявкнула я в трубку, из-за чего девочки, находившиеся в деканате, от неожиданности подпрыгнули, одна лишь Верочка бросила на меня любопытный взгляд.

Пришлось поспешить скрыться в собственном кабинете.

— Да не нервничай ты так, — тем временем заливался Лёша. — Ничего страшного не произошло. Да и вообще… тебе же вредно! 

— Раньше об этом думать надо было!

— Поверь мне, я действовал исключительно в рамках твоих интересов… и девочек.

— Я тебя убью, — поклялась, прежде чем отключиться.

***

Домой я ехала в соответствующем настроении. На улице уже был вечер — пришлось задержаться на работе, навёрстывая все те дела, что накопились за время моих сражений с личной жизнью. И да, я остыла, убивать Лёшку больше не тянуло, только так… немного покалечить.

Девочки встречали меня в самых дверях, недовольно скрестив руки на груди.

— Всё, ОН окончательно теперь окопался у нас? — с ходу накинулась на меня Женечка.

Уточнять, кто такой “он”, не имело смысла.

— Он сегодня с Еленой Викторовной разговаривал, — со священным ужасом в голосе подхватила сестру Тася. Свою учительницу она, мягко говоря, опасалась, что, впрочем, не мешало ей регулярно вступать в открытое противостояние с ней.

— У меня было совещание на работе, — попробовала успокоить обоих. — А Лёша… был в этот момент свободен и решил нам немного помочь.

— Да! — всплеснула руками старшая из дочерей. — Именно из-за желания помочь он теперь дрыхнет у нас в квартире.

— Он — что?

— Спит, — нестройным хором выдали обе.

— Сначала в школу приехал, — начала загибать пальцы Женя. — Тут, кстати, ладно, молодец, усмирил Таськиного дракона, — намёк на Елену Викторовну, на который мне оставалось только вздохнуть — с почтительным отношением к взрослым у нас были проблемы, — очаровал нашу психологиню, познакомился с Лиль Кузьминичной (директор)...

— Зачем? — напряглась я, повесив свой плащ мимо вешалки.

— История пока умалчивает… но не суть, — вполне спокойно пояснила Женя, из чего следовало, что изначальное возмущение было напускным. — Он дождался Тасю с уроков,  потом меня.  Довёз нас до дома. Приготовил обед! К слову, готовит он получше некоторых, — толстый намёк по мою душу, — проводил нас до музыкалки. Проводил, понимаешь?! Нам идти-то в соседний двор, а он такой: “Я с вами!”.

Слушала Женю и… ужасалась тому, насколько обстоятельно Орлов успел подойти к своей новой роли. Нестерпимо тянуло пойти и остудить чей-то пыл. От праведного махания шашкой направо и налево удерживала Таисия, по обыкновению повисшая на мне.

— Короче, если нас и дальше так будут контролировать на каждом шагу из-за этих несчастных волос, то клянусь, я налысо побреюсь и… и… и к Алле жить уйду!

Я скривилась, не воспринимая слова старшенькой всерьёз.

— Никто тебя не контролирует.

— Да конечно! Он же нас с занятий дождался! И до дома довёл, и ужином накормил… И это ещё называется "не контролирует"! И вообще, вид у него странный. Ты уверена, что он не того… — Евгения многозначительно замолчала, на что мне пришлось вопросительно изогнуть бровь. — Не маньяк…?

— Женя, не неси чушь.

— Тогда пусть он прекратит маньячить за нами! Мне четырнадцать, не надо за мной по пятам ходить! Вон… пусть за мелкой смотрит, если так хочет… в папочку поиграть.

— Сама ты мелкая, — надулась Таисия, но никто не обратил особого внимания на её возмущение, у меня же на тот момент всё внутри оборвалось.

— В кого играть, извини? — еле ворочая языком, уточнила я.

— В папочку! Я, конечно, понимаю, что он, по ходу дела, тренируется, — тут она покосилась в сторону моего живота. Ах, вот, откуда, у нас вся воинственность. — Но пусть это делает отдельно от меня, а? И если он будет нудить так же, как Виталик, то клянусь…

— Ты побреешься налысо и уйдёшь жить к Алле, да, я помню.

В коридоре, в котором мы все так и продолжали топтаться, повисла напряжённая тишина, разбавляемая недовольным детским сопением.

— Так, ладно, давайте потом всё по порядку обсудим.

Если, конечно, я раньше этого времени не прибью Лёшку, в противном случае нам просто не о чем будет спорить.

— А пока разогрейте мне, пожалуйста, ужин…

Женя выразительно крякнула, но тем не менее поплелась на кухню, прихватив с собой сестру.

В свою спальню я заходила на чуть подрагивающих ногах, меня всё ещё колбасило от этого “папочка” и Лёшиных перегибов — я хоть и догадывалась, что он натура увлекающаяся, но ведь не настолько?! Странно, что он ещё удержался и за завтраком не объявил радостную новость во всеуслышание.

Со всеми этими переживаниями я напрочь  позабыла о том, что Орлов все ещё у нас. И нашёлся он как раз в моей спальне лежащим поперёк моей же кровати. Картина маслом, как говорится, — “Дикий орлик в царстве Морфея”. Лёшка спал полусидя, так, что его ноги были опущены на пол, и по позе становилось ясно, что спать он особо не планировал, скорее всего, просто вырубился после бессонной ночи и всех открытий.

Изначально хотелось хорошенько пнуть его по ноге, вымещая всё напряжение последних дней, а потом… А потом мне стало его жалко. Уж больно беззащитным выглядел во сне бывший друг.

Тихонечко взяла домашнюю одежду и выскочила из комнаты, потом, правда, вернулась и укрыла спящего принца пледом.

На кухне я появилась уже переодевшаяся и умытая. Девочки заботливо выставили передо мной тарелку с пастой, которую готовила совсем не я. Пахло вкусно, даже для моего искажённого восприятия, но ела я всё равно осторожно, памятуя об участи обеда, который попыталась съесть сегодня в университете. И участь эта была совсем незавидна.

Дочки сидели напротив меня, уместившись вдвоём на одном стуле, и с любопытством наблюдали за тем, как я с подозрением копалась в своей тарелке. К счастью, моему желудку понравилась орловская стряпня, да настолько, что захотелось добавки. А потом ещё. И… дальше сковорода опустела. Стало грустно. Пришлось успокаивать себя облепиховым чаем. Пока я возилась с заварником, терпение девочек иссякло.