К моменту переезда советскую разведку уже целый годвозглавлял Федор Константинович Мортин, бывший заместитель легендарногоруководителя ПГУ, стоявшего во главе разведки в течение пятнадцати лет (более,чем кто-либо другой), Александра Михайловича Сахаровского. Мортин был кадровымофицером разведки, успел отличиться в подготовке и проведении целого рядаопераций, давал неплохую информацию по Чехословакии шестьдесят восьмого года,но это был человек не Андропова.

Председатель КГБ не скрывал своего прохладного отношения кофицеру, работавшему задолго до его появления в КГБ, и понимал, что на ключевойпост руководителя он просто обязан посадить своего человека. Позже Андропов впорядке расстановки кадров почти всегда руководствовался исключительно этимпринципом. Зная, что его преемник на посту председателя КГБ Виталий ВасильевичФедорчук был назначен в пику ему, для усиления позиций его конкурентов вПолитбюро, он почти сразу после прихода к власти в ноябре восемьдесят второгоотправил Федорчука министром внутренних дел СССР, формально на укреплениесоветской милиции, а фактически на заклание. И почти так же быстро назначилпредседателем КГБ своего протеже и союзника Виктора Михайловича Чебрикова.

История повторялась еще несколько раз. Именно Андроповвытянул в Политбюро с мест Гейдара Алиева и Михаила Горбачева. Значительнопозже Горбачев признается в отношении Алиева, что тот был человеком Андропова инужен был новому Генсеку для усиления его позиций в Политбюро. Таким жечеловеком Андропова был сам Горбачев.

В семьдесят четвертом, уже чувствуя себя достаточно увереннопосле триумфальных визитов Леонида Брежнева в США и Ричарда Никсона в СССР,Юрий Андропов рискнул сместить руководителя советской разведки и назначить наего место абсолютно верного ему Владимира Крючкова, на протяжении многих летбывшего фактически тенью Юрия Андропова.

Конечно, отставка Мортина сопровождалась целым рядомусловностей. Он был назначен на очень высокий пост начальника Главногоуправления научно-промышленного сотрудничества в Государственном комитете СССРпо науке и технике. И если для любого генерала из ПГУ это назначение было бынесомненным повышением, то для руководителя советской разведки это был крах.Пятидесятишестилетний Мортин это отлично сознавал. Но, будучи профессионалом,не решился пойти на конфронтацию с уже набирающим силу председателем КГБ иблагоразумно предпочел перейти на новое место работы.

Почти сразу руководителем ПГУ стал Владимир Крючков — сухой,желчный аскет, абсолютно преданный Андропову человек, служака и педант. Позжеза его участие в ГКЧП пресса сделает из Крючкова монстра, чудовище, стоявшее воглаве антиправительственного заговора. Его даже попытаются обвинить в «изменеРодине». Это будет насмешкой над всей жизнью Владимира Крючкова, так яростно инеистово отстаивавшего интересы своей страны повсюду в мире. Даже в страшномсне Крючков не мог увидеть, что ему могут инкриминировать подобноепреступление. Но скоро все поймут, что Крючков явно не подходит на уготованнуюему роль руководителя заговора. И тогда журналисты начнут лепить из негопосмешище. Станут говорить о его недальновидности и наивности, о его просчетахи заблуждениях.

На самом деле этот человек, стоявший четырнадцать лет воглаве разведки, сделал для своей страны больше, чем тысячи писавших о немжурналистов. Работавший сутки напролет, не знавший, что такое отдых, отдавшийвсю свою жизнь службе, Крючков был настоящим «трудоголиком» в прямом смыслеэтого слова и не мыслил свою жизнь без этого вечного напряжения. И, став воглаве руководства ПГУ, он сразу и надолго сделался объектом для изучения вВашингтоне и Париже, Пекине и Бонне, Тель-Авиве и Лондоне.

Формально Крючков даже не стал принимать дела у Мортина. Кэтому времени он был уже два года заместителем Мортина. Но некоторых людей инаправление работы он узнавал только сейчас, возглавив ПГУ. Именно начальникПГУ имел право вызывать руководителя специальной группы генерала Маркова,называемой в ПГУ красивым женским именем «Кларисса».

До этого Крючков, будучи даже заместителем Мортина, не знали не имел права знать направление работы группы Маркова. Теперь, знакомясь сматериалами деятельности группы, он недовольно покусывал губы, понимая, скольсложные и деликатные задачи выполняла «Кларисса». И, только ознакомившись совсеми материалами, добросовестно перебрав все папки и личные дела сотрудниковгруппы, он вызвал наконец для беседы генерала. До этого они никогда невиделись, и он с любопытством глядел на вошедшего в его кабинет лысоватогочеловека с большими, будто вдавленными, проницательными глазами. Генерал емусразу понравился. Крючков не любил щеголей и пижонов. Марков был одет встаромодный костюм и белую сорочку. Галстук был явно позаимствован изпятидесятых.

Крючков не знал, что имеет дело не просто с одним изгенералов своего управления. Перед ним был руководитель группыспециалистов-аналитиков высшего класса, мастер психоанализа, умевшийпросчитывать варианты на много ходов вперед. Перед ним сидел Артист, получившийталант разведчика от бога. И если Крючков был добросовестным служакой, тоМарков был разведчиком по призванию. Именно поэтому на встречу с Крючковым, ужезная его психологические наклонности и сумев просчитать логику его поведения,генерал Марков надел старомодный костюм и достал столь непрезентабельныйгалстук. Перед Мариной Чернышевой он являлся совсем в другом виде. А на самомделе любил ходить в легкой обуви и куртках. Но о своих пристрастиях онпредпочитал никому не рассказывать.

— Виктор Георгиевич, — строго начал Крючков, — я прочелданные по вашей группе. Нужно признаться, я вообще не знал о ее существовании.Вы делаете большое и нужное дело. Мне было интересно читать о ваших успехах.

Марков осторожно наклонил голову в знак согласия. Он знал,что Крючкова лучше не перебивать, пока тот не выскажется.

— Теперь о важном, — сказал наконец Крючков. — Развалсалазаровского режима в Португалии вызвал массу проблем в Африке. Португальцыоттуда уходят. Но кто займет их место? Американцы или мы? Наше влияние вАфрике, особенно на юге, ничтожно. Мы могли бы занять освободившееся послепортугальцев место. Вы меня понимаете?

Марков кивнул. Он уже догадывался, зачем именно его вызвалновый руководитель ПГУ.

— Я уже поручил руководителям девятого и десятого отделовподготовить свои соображения по ряду стран. Особенно нас интересуют Ангола иМозамбик. Эти две страны на самом юге Африки вплотную примыкают к Намибии иЮАР. Это очень важные стратегические пункты не только в Африке, но и по всейакватории двух океанов, — с пафосом закончил Крючков.

— У меня есть необходимые специалисты, — осторожно заметилМарков, — я все понимаю, Владимир Александрович.

— Очень хорошо, — оживился Крючков, — вы ведь знаетеструктуру ПГУ, сохранившуюся еще со времен Сахаровского. Получается, что бывшиепортугальские колонии остались совсем беспризорными.

Марков понимал, о чем говорит Крючков. Африканскими деламизанимались три отдела в ПГУ — девятый, десятый и восемнадцатый. Девятый ведаланглоязычными странами континента, а десятый — франкоязычными. Восемнадцатый курироваларабские страны. Крючков был прав — бывшими португальскими колониями никтоконкретно не занимался. В ПГУ было не так много специалистов со знаниемпортугальского языка.