Послышался какой-то шум. Несколько матросов кинулисьпомогать очаровательной пассажирке, успевшей вызвать всеобщую симпатию во времясвоего пребывания на корабле. Показалась женщина, одетая в темно-красноеплатье. Сверху было накинуто какое-то невообразимо огромное аргентинское пончо.На руках у женщины была маленькая белая болонка, словно дополнявшая ее образ.Сразу три матроса несли ее чемоданы, видимо, пассажирке удалось очаровать икапитана корабля, любезно предоставившего своих людей.

В июне в Кейптауне стояла прохладная погода. В Южномполушарии в это время была зима. И хотя даже зимой здесь было достаточно жарко,это была не та тропическая жара, которая обычно бывает здесь в январе —феврале.

— Она, — негромко сказал Аврутин.

Марина внимательно всмотрелась в легенду советской разведки.Генерал Марков, чьим мнением она дорожила, однажды, уже после начала ихсовместной работы, обмолвился, что у него не было лучше женщины-разведчика, чемМилена Минич. Теперь, смотря на то, как женщина выходила на причал, онапонимала слова генерала. Перед ней была элегантная красивая женщина, которая,хотя и выглядела на свои сорок четыре, тем не менее была настоящей Женщиной.Той самой, для которой возраст не имеет никакого значения. Когда не имеютзначения красота ее кожи и упругость ее грудей. Когда ее глаза говорят гораздобольше ее тела. Когда все заменяется интеллектом и опытом. Словом, когдаженщина соответствует тому недосягаемому идеалу, который в природе иногдавстречается у особ королевского рода и самых известных куртизанок, заставляющихради себя начинать войны и безумствовать тысячи взрослых самцов. Кто знает,может, и легендарная Троянская война началась именно из-за этих качеств Елены.

Милена увидела Аврутина, которого и раньше знала в лицо. Нопозвала не его, а Марину.

— Аугуста, — требовательно произнесла она, — подойди ко мнеи возьми эту несносную собачку.

Она никогда в жизни не видела Марину, но догадалась, чтостоящая рядом с «ее помощником» молодая женщина — ее новый секретарь. Марина неудивилась. Она уже знала, как умеют работать профессионалы. Подойдя к женщине,она взяла собачку.

— С приездом, миссис Спадони, — сказала, вежливо улыбаясь,Марина.

— Здравствуйте, моя дорогая, — сердечно ответила женщина,внимательно вглядываясь в Чернышеву. Кажется, она осталась довольна увиденным,если на губах появилась поощрительная улыбка.

— Вы заказали мне номер в отеле?

— Конечно. Мистер Рэнд распорядился, — показала на своегонапарника Марина.

— Ах, Томас, — закричала на весь причал «миссис Спадони», —вы даже не представляете, как я рада вас видеть. Представляете, Томас, у меняначалась мигрень, и мне пришлось два дня пролежать в каюте.

Ошеломленные таможенники провожали взглядами столь неотразимуюдаму и весь ее груз, даже не думая досматривать багаж. Два заказанных «Бьюика»уже ждали на выходе из здания морского порта. В первую машину сели сама миссисСпадони, ее секретарь и помощник. Во вторую бережно погрузили вещи приехавшей.

— Надеюсь, здесь хорошая погода, — уточнила приехавшая усвоего секретаря.

— Да, миссис Спадони, почти прохладно, — односложно ответилаМарина, подавленная грандиозной игрой и красотой женщины. А та, видимо, поняв,в чем дело, вдруг наклонилась к Марине и тихо по-русски, с явным сербскимакцентом, сказала:

— Чуть спокойнее, душечка. Не волнуйтесь так. Я тоже раньшеочень сильно волновалась.

В отеле их уже ждали. Сам менеджер гостиницы взялсяпроводить почетную гостью наверх, в апартаменты. Была обычная суета вселявшихсягостей, ускоренная качеством обслуживания и сервисом гостиничного персонала.Только через пятнадцать минут они остались наконец одни. Милена вышла набалкон. Ее помощник и секретарь поспешили за ней.

— Как здесь здорово, — вздохнула Милена, — я последний разбыла в Южной Африке двенадцать лет назад. Да и то проездом. Не так часто делазабрасывают меня сюда.

Она говорила по-английски, четко произнося слова, словносама кончала Оксфорд или Кембридж. Когда она говорила по-французски, вообщенельзя было определить, кто перед вами — француженка или представитель другойнациональности. А вот по-русски и по-итальянски она говорила с заметнымакцентом. Ее испанский язык был безупречен. Как и все европейские аристократы,она знала основные европейские языки, так помогавшие в общении и еепередвижениях по миру.

— Мы выезжаем завтра днем, — сообщил Аврутин, наклоняясь кМилене, — билеты уже купили.

— Нет, — внезапно сказала, словно очнувшись, Милена, — мывыезжаем сегодня ночью. Должен быть поезд в Преторию. Вот на него и возьмитебилет.

— Сегодня? — ошеломленно переспросил Аврутин. — Я думал, вызахотите отдохнуть.

— В дороге и отдохну.

Она поманила их рукой и, войдя в большую ванную комнату,открыла воду. Теперь шум воды заглушил бы любое подслушивающее устройство.

— Со мной плыл один пассажир. Он поедет именно этим рейсом вЙоханнесбург, — тихо сообщила Милена, — мне он показался подозрительным.По-моему, он что-то знает о нашем подопечном. Нам нужно уехать вместе с ним.

— С чего вы взяли? — спросил ошеломленный Аврутин.

— Очень просто, — спокойно ответила Милена, — капитанкорабля был очень любезен и разрешал мне иногда звонить домой, и в Европу, и вАргентину. И однажды я сама услышала, как мой попутчик договаривается освидании в отеле «Виктория» в Солсбери. И обещает потом встречу на корабле вРуанде. Вы верите в такие случайности?

Аврутин ошеломленно молчал.

— Значит, выезжаем сегодня, — решила Милена.

Вечерний поезд из Кейптауна вышел точно по расписанию.Инфраструктура железных дорог юга Африки была лучше, чем всех остальных повсему континенту. Сказывался разный уровень развития этих стран и наличия увласти квалифицированного белого персонала. Все три крупных порта на юге страны— Кейптаун, Порт-Элизабет и Ист-Лондон — были связаны железнодорожнымсообщением с Йоханнесбургом, самым большим городом страны. Расположенные вокругнего города-спутники, уже давно превратившиеся в большие промышленные центры,делали эту часть страны похожей на промышленные районы Англии или Германии, споправкой на африканское своеобразие. Отсюда шли главные пути в Мозамбик,Ботсвану и Зимбабве, здесь был промышленный центр огромной страны,обеспечивающий ее процветание и благоденствие.

Заказав для себя три купе первого класса, миссис Спадонирасположилась в следующем на север страны поезде с максимальным удобством. Всоседнем вагоне ехал некто Гвидо Алтьери, коммерсант из Буэнос-Айреса,направлявшийся по своим делам в Йоханнесбург. Обратив внимание Аврутина наэтого господина, Милена пригласила к себе в купе своего секретаря. В отеле онитак и не смогли поговорить, и теперь, оставшись одни, с любопытством смотрелидруг на друга.