- Ой, подумаешь, - тихонько бубню, - как-то четыре года протянули без твоего экспертного мнения…

- Что ты сказала, Аверина?!

- Ничего…молчу, молчу я…

Шкала на градуснике ползет к тридцати восьми.

Я набираю своей знакомой из государственной поликлиники и за отдельную плату слезно умоляю приехать в особняк Хакимова.

Арман, конечно же, принимает девушку за бестолковую практикантку, бездарность с купленным в переходе дипломчиком и не верит ни единому слову о банальной простуде.

Но больше меня поражает категоричность Хакимова. Мужчина заявляет, что не выпустит нас из дома до полного выздоровления дочери! И что я могу жаловаться хоть сущему дьяволу, все равно Арман не изменит решения.

Ненавижу когда у Хакимова такое настроение. Он превращается в невозможного человека, с которым бесполезно разговаривать.

Провожаю доктора, ведь Арман не склонен к любезностям и возвращаюсь в комнату. Усаживаюсь на кровать возле Златы и жду, пока подействует укол с лекарством. Хакимов тоже не оставляет нас ни на секунду, как черный ястреб сидит в углу спальни и прожигает хмурым взглядом. А я втайне молюсь, чтобы мужчине кто-нибудь позвонил и вызвал на работу…

Вселенная слышит мой запрос. Телефон, что от нервов прокручивает в ладонях олигарх, вибрирует.

- Да! – отвечает он и тут же выходит из спальни, дабы не тревожить Злату. – Нашли Галиба? Замечательно. Летите в город, я сам его допрошу. 

Я не знаю, о ком говорит Арман, и не придаю этому значение.

После первого звонка его телефон вновь оживает. Хакимов куда-то собирается и спешно покидает дом.

К вечеру Злате становится лучше, появляется аппетит. Я кормлю дочь куриным супом.

Ближе к девяти на правах дорогой гостьи решаю умыться и немного освежиться.

Сегодня лягу со Златой.

Выбираю личную ванную Армана она далеко от спаленки малышки. Там я могу хорошо смыть с себя этот день и послушать музыку на телефоне для успокоения души. Полотенца и халат мне предоставляет добрая Матильда, а вот средства гигиены придется позаимствовать у Армана.

Включаю ободряющий трек, намыливаюсь элитным шампунем господина Хакимова, а когда смываю густую пену, то замечаю… Армана. Он стоит в ванной, внимательно наблюдая за каждым моим движением.

- Что за извращенство такое?! – вскрикиваю, пытаюсь прикрыться.

Арман лениво отводит взгляд в сторону будто ему совершенно неинтересно.

- Алис, - ровно и даже холодно произносит, - я видел  тебя вдоль и поперек еще со времен отеля. Не устраивай апокалипсис. Ты заняла личную ванную…я всего лишь пришел  взять зубную щетку.

И правда. Сначала так переживала за дочь, а потом отвлеклась на свое тело, что не отследила, когда Арман вернулся в особняк.

Хакимов сменил привычный солидно-деловой костюм на спортивные шорты известного бренда и…все. Больше на мужчине ничего нет. Как необычно видеть Армана таким. Домашним и почти без одежды.

- Так почему же ты до сих пор здесь? – без агрессии, а с ноткой возмущения спрашиваю. – Щетка на раковине. Бери и уходи…

Вопреки ожиданиям Арман не выполняет просьбу. Медленно шагает к белоснежной ванне, заставляя меня пятиться и буквально вжиматься спиной в кафель на стене.

Тянется к вентилю, перекрывая воду.

- Захотел освежить в памяти твой бессовестно-обнаженный образ Алиса.

Слегка проводит кончиками пальцев по моему влажному бедру. Шарахаюсь от мужчины как от огня и не даю продолжить ласку.

- Пожалуйста…не надо…

Подрагиваю то ли от холода, теплая вода больше не льется, то ли от нежелания подчиняться сиюминутной прихоти Хакимова. Сейчас я в  уязвимой позиции. Мало того что голая так еще и на его территории.

- Идем ко мне в спальню.

Задерживается глазами на моих губах, опускает взгляд к шее, ключицам. Хмурится, когда видит, что грудь я тщательно прячу.

- Не получится. Обещала Злате, что переночую с ней.

- Не на всю ночь?..

- Нет! – слишком эмоционально выкрикиваю и тут же прикусываю язык.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Арман кривит безобразную ухмылку.

- Мы оба прекрасно понимаем, что в постель я все равно тебя затащу. Не сегодня так позже. К чему эти игрища Алис?  

- Я в этом не уверена…

- Посмотрим, - хмыкает.

Удивительно, насколько виртуозно Арман умеет чередовать две свои ипостаси: жаркого любовника, готового вспомнить  все комплименты мира, лишь бы добраться до сладкого и черствого сухаря. Бездушного сухарищу, которому плевать и за человека он никого не считает кроме себя. Во втором амплуа Хакимов все-таки удаляется из ванной.

Со стоном выдыхаю и скатываюсь по скользкой стенке вниз. Ни на какие процедуры больше настроения нет.

Кое-как перешагиваю высокие борта ванны, накидываю халат и спешу убраться подальше.

Комнату Армана пробегаю на цыпочках. Лишь в стенах спальни, где отдыхает Злата, я могу чуть-чуть расслабиться и упасть на кровать.

Следующим утром просыпаюсь рано от непонятного, но довольно шумного голоса, доносящегося с первого этажа. Голос женский и громкий, что даже слышен в спальне наверху. Если крики не прекратятся, то вскоре потревожиться и дочь, а ей это сейчас ни к чему.

Соображаю еще плохо, но встаю и шаркаю босыми ступнями из комнаты. Двигаюсь прямиком на звук, к лестнице и замираю, крепко вцепившись в перила.

В гостиной я  вижу Дарину, что явилась в особняк с первыми лучами солнца.

Даже Матильда не успела привести себя  в порядок, еще в сорочке и с распущенными волосами она встречает пассию Хакимова.

Любопытно, что же привело Дарину сюда? И где Арман?

Девушка по-хозяйски усаживается на диван, обводит взглядом весь первый этаж и поднимает глаза вверх, наконец, замечая меня.

- Вы, наверное, Дарина? – прикидываюсь, что не встречала ее раньше. Глубоко вдыхаю и решаю спуститься.

- Не только Дарина, -  спокойно для сегодняшнего утра отвечает, - но и единственная любовь господина Хакимова! – дергает острой бровью и продолжает смотреть.