– Сейчас ты намного лучше выглядишь, чем после приезда, – сказала она, идя под руку со мной.

– Я поставила перед собой такую цель!

– Ты правильно решила, значит, считай это двойным комплиментом. Тогда, возможно, у тебя хватит решимости рассказать, как ты себя на самом деле чувствуешь?

Когда Бен меня бросил, Нонна была единственным человеком, с кем я поддерживала связь по телефону. Ни с кем другим мне разговаривать не хотелось. Только она могла выслушивать мои бесконечные «этого не может быть» и не вешать трубку. А потом я регулярно сообщала ей новости, однажды даже поделилась с ней, что, возможно, он никогда не вернется. Я не способна была ее обманывать, тем более говорить это ей прямо в лицо.

– Я на самом деле себя лучше чувствую. Отпуск подействовал на меня благотворно, во что просто невозможно было поверить!

– Здесь ты окружена людьми, которые тебя любят, а это лучшее противоядие от уныния.

Нонна остановилась и внимательно посмотрела на меня.

– Ты правильно сделала, что приехала, дорогая. Знаю, у тебя было единственное желание: валяться в постели и ждать, когда все пройдет само собой. Если бы я дала себе волю, я тоже замуровала бы себя в четырех стенах после смерти папули и твоих дядюшек. Половина меня так и осталась мертвой. Но вы, мои детки, внучата, правнуки, заставили меня продолжить жить дальше. Когда у тебя кончаются силы, можно взять немного у других.

Уж не знаю, прилично ли было со всей дурацкой мочи чмокнуть бабушку в щеку прямо посреди груд цуккини и кругов швейцарского сыра, но что сделано, то сделано. Подняв голову, я увидела человека, который пристально меня разглядывал. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить его: это был Максим, тот самый брюнет в белой футболке, с которым я познакомилась в клубе. Мне захотелось сделать вид, будто я его не заметила, но он уже приближался ко мне.

– Привет, Полина!

– Привет! – ответила я, пытаясь выглядеть естественно, хотя на весу держала годовой запас провизии.

Я стояла несколько секунд в нерешительности, смущенно улыбаясь, но тут инициативу взяла в свои руки Нонна.

– Не представишь мне твоего друга?

– Конечно. Максим, мы познакомились с ним в клубе, где я встречалась с подругами. Максим, это моя бабушка.

Они пожали друг другу руки, а потом она внезапно отошла, привлеченная новинкой – соковыжималкой для лимонов. Я пребывала в прежнем состоянии, прижимая пакет картошки к животу.

– Отошла тогда от вечеринки?

– Проспала до одиннадцати утра. Что и говорить, нам не по двадцать лет!

«Нам не по двадцать лет!» Скоро я окончательно перейду на банальности типа: «яблочко от яблони…», «и это только начало» или «влегкую!».

– Я тоже долго не мог уснуть. Но мне было очень приятно провести с тобой вечер, правда! Подружка осталась довольна своим днем рождения?

– Видимо, да, раз она хочет там отмечать его все последующие годы.

– Тогда мне нужно постараться опять там очутиться в следующем году.

Он пристально на меня посмотрел. Его призыв становился все более и более откровенным. На него было приятно смотреть, глаза у него оказались еще красивее при дневном свете, он казался забавным, довольно чувственным… Но у меня не было ни желания, ни времени, ни возможности предложить ему что-нибудь, кроме улыбки.

– Ты пришел сюда за покупками? – попробовала я сменить тему.

– Нет, просто погулять и пофотографировать, отсюда открывается очень красивый вид.

Взгляд его становился все более настойчивым. Нонна вернулась как раз в тот момент, когда моя картошка готовилась превратиться в картофельное пюре; она была очень довольна новым приобретением.

– Ладно, пока, мы продолжим, а то уже становится тяжело со всем этим ходить. Хорошего дня, Максим, рада была тебя снова увидеть!

Он потянулся ко мне и поцеловал в щеку, пожал руку Нонне, перед тем как уйти. Он уже отошел на несколько шагов, когда я заметила, как он что-то положил на упаковку клубники. Свою визитку.

– Ну, так что будем делать с папой?

Ромену никак не удавалось уснуть. И он почему-то решил, что и я не должна спать тоже.

– Думаю, мы ошиблись: если бы он начал пить, это уже выяснилось бы.

– Я не уверен… На этой неделе он дважды куда-то исчезал. Как ты считаешь, куда он ходил? Или у него есть любовница.

– Прекрати нести чушь.

– А почему нет? Согласись, странная это какая-то игра в прятки.

Я как раз пыталась избавиться от преследовавшего меня образа отца с другой женщиной, когда в дверь нашей комнаты тихо постучали.

Не дождавшись ответа, вошел Милан и уселся на кровати.

– Вы не спите?

Да, поспать, видно, не придется.

– Мне требуется совет. Хочется помочь одному парню. Он влюблен в девушку и думает, что и он ей нравится, но не знает, как ему взяться за дело. Ты, наверное, давно прошел через это, Ромен, подскажи, как ему стоит поступить?

– А ты сам-то когда-нибудь встречался с девушкой? – задал вопрос брат.

Милан покраснел. Парню, говоришь. Я улыбнулась:

– Это Лу?

Он кивнул.

– Легко! – произнес Ромен. – Споешь ей песню под гитару, это стопроцентный успех.

– Если она услышит, как я пою, то подаст жалобу на агрессивное поведение, найди что-нибудь более приемлемое.

– Можешь сделать тату с ее именем, я так сделал для Томаса, и он был в восторге.

– Неплохо! – воскликнул Милан.

Нет, они точно соревновались в том, кто тупее.

– Надеюсь, вы не серьезно? Милан, неужели ты собираешься делать наколку с именем девушки, которую едва знаешь? Представляешь выражение лица твоего отца?

– Да теперь это сводится легче легкого.

– Ромен, ты только что породил монстра, думай теперь, как с этим справиться!

Брат пожал плечами.

– Я считал, что это хорошая идея. Если у тебя есть получше…

– Конечно, будет. Мне надо немного поразмыслить.

Милан затряс головой и направился к двери.

– Забей!

– Не уходи, Милан! – воскликнула я. – Я обязательно тебе помогу, можешь на меня рассчитывать.

– Вообще-то я приходил к Ромену, все в порядке, пока!

В конце концов, это уже становилось обидным.

– Тебе не нужен мой совет?

Опустив голову, он пробормотал:

– Не хочу тебя обидеть, но нет, спасибо.

Ромен с интересом наблюдал за спектаклем. Только попкорна не хватало. Я попыталась понять: