втором году обучения мне наконец-то объяснили, в чем состоит суть проблемы. Пришлось целый год вести себя прилежно и почти не задавать вопросы, чтобы они ослабили бдительность.

Изначально технологии с той стороны здесь не работали, как бы ни пытались стражи их внедрить. Магия Таррвании отвергала их. Никакое ружье не могло здесь выстрелить, никакая вышка не ловила сигнал. Машины глохли. Фотографии проявлялись полностью черными.

Но сто лет назад стражи в своих лабораториях смогли сделать невозможное – подавить магию и расщепить потоки. И теперь у стражей были собственные генераторы, вырабатывавшие электричество в небольшом количестве, стационарные передатчики на дальние расстояния и даже компьютеры. Они постоянно изучали технологии с той стороны и совершенствовали, адаптировали к таррванийским условиям.

Их сыворотки в буквальном смысле творили чудеса – щепотка технологий, щепотка отфильтрованной магии и вуаля – вам не нужны годы, чтобы понять человека, говорившего на другом языке. Необходимы гарантии для соблюдения договора? Пожалуйста – Мастин сделает сыворотку договора.

Однако огнестрельное оружие и взрывные устройства стражи пока не смогли адаптировать – их ученые постоянно работали над этим. И технологии не могли долго работать вдали от источника подавления и расщепления.

– Подожди еще немного, сейчас я доделаю, и поговорим, – тихо отозвался Мастин. Он стоял над одной из колб и что-то тщательно замешивал. Глаза его были закрыты широкими очками, плотный холщовый халат скрывал тело, волосы убраны, а руки в черных перчатках.

Скоро Мастин действительно закончил с сыворотками.

– Ну, присаживайся, – указал он на стул и отодвинул подальше свою колбу с зельем. Он снял очки с перчатками и положил их на стол. Затем тщательно помыл руки в небольшой раковине, отряхнул их и сел. – Прошло уже три года. Через две недели ты дашь клятву стража. Но ты должен помнить мои наставления и все… что мы обсуждали.

– Да, я помню, конечно же, – ответил я, присаживаясь на стул. – Все помню.

– Когда у тебя первое задание на Сожженных землях? Мне нужно, чтобы ты связался с одной онемас – она должна тебе передать книгу по травам. Мы с ней давно… гм… переписываемся. И давно договорились, что она мне передаст книгу. Но я уже много лет не могу получить ее. – Мастин вздохнул.

Я не смог сдержать усмешки:

– Это с ней ты переписывался больше пятидесяти лет?

– Да. И могу гордиться тем, что общаюсь с ней. Как и ты. Как и должно быть. Как и было тысячу лет назад.

– Странно, что ты мне доверился. И даже говоришь правду.

– Но ведь и ты доверился мне.

Я коснулся пустых пробирок на столе Мастина. Взял одну в руки и посмотрел на свет.

– Знаешь, говорят, что общее дело всех сплачивает, горечь испытаний и бла-бла-бла. Так и есть: Эжен и Иниго стали мне очень близки. Но я понимаю, что они что-то от меня скрывают и недоговаривают. А мне приходится соглашаться на их условия игры.

Дверь тихо отворилась, я и Мастин одновременно метнули взгляды ко входу – зашла Бо. В ее руках были новые листы с заказами, и она сразу подошла ко мне.

– Сколько тебе нужно еще времени?

– Все готово. – Мастин покорно передал мне закупоренную пробирку с травами.

В это время Бо быстро написала что-то в блокноте, оторвала листочек и передала мне. Очень нетипично для нее, но…

Могу ли я пропасть в дни бала?

Что?

Я, прочитав эту записку, вскинул голову и решительно развел руками. Какого?..

Она раньше никогда так не делала.

Бо застенчиво улыбнулась мне в ответ и начала быстро писать в блокноте.

Мастин сразу переключился на заказы: он то хмурил брови, то морщился – ему явно не нравились запросы стражей. Возможно, там опять появилось несколько запросов на дурман-траву: он каждый раз расстраивался, что ему, ученому и убежденному пацифисту, приходится поощрять такое.

Бо наконец-то закончила писать и передала мне записку.

Прости, не могу сказать почему, но на балу и на посвящении и еще три дня после бала… Меня не будет. Мне нужно отлучиться, и я не спрашиваю у тебя позволения. Просто ставлю тебя перед фактом. А ты можешь любезно, как человек, ой, друг, сказать, что «конечно, иди», и не вдаваться в подробности – мы с тобой далеко не начальник и подчиненный.

– Конечно, иди. Ох, я буду так расстроен, что ты не будешь через две недели на балу и не увидишь… Насколько я шикарен. А мой смокинг вообще привел бы тебя в неописуемый восторг.

Мастин отвлекся от чтения и пробубнил:

– Ты помнишь, что тебе нужно еще покрасить волосы в черный цвет? И не отвертишься в этот раз. Старшина поставил это на особый контроль.

– Я до сих пор не понимаю, зачем я вам там, во время бала? Почему все новоиспеченные стражи должны быть с черными волосами?

– Послушание. Ты должен делать так, как говорят они. Пока что.

– Хорошо. Я сдержу свое обещание, спасибо тебе за все, – ответил я с усмешкой и, покрутив колбу в руках, вышел из кабинета.

* * *

Несколько месяцев я потратил, выискивая слабости наставника.

И узнал, какие травы нужны почтенному ветерану, доживавшему свои годы в Бастарии. У меня появился шанс. Я долгое время ждал, когда кто-то из стражей достанет мне их…

А теперь они у меня.

Возле кабинета наставника стояли два стража с непроницаемыми лицами. Я коротко поклонился им и хотел постучать, но дверь широко распахнулась, и оттуда вышел капитан Вильям.

– О, Лишний. Поздравляю со сдачей экзаменов, – сказал он ровно и без эмоций.

Я скривился, но все же чуть поклонился и ответил:

– Благодарю, капитан Вильям.

Он смерил меня взглядом, но не стал продолжать разговор и прошел мимо, слегка слегка, но довольно ощутимо задев плечом.

Я потер ушибленное плечо и зашел в кабинет.

Наставник Эгов сидел за столом.

– Здравствуй, кадет.

– Я практически страж. Мы можем общаться на равных.

– Теперь ты можешь взять книгу.

Он растягивал слова, предложения тягуче перетекали в воздухе.

– Книгу?

Я на мгновение перестал дышать, прочитав название книги.

– Ты ведь именно за ней пришел? – тихонько засмеялся наставник.

В моих руках был запретный том «Хроник Таррвании», написанный изгнанным армиртором Керриком. Десятый том. Он посвятил свою жизнь изучению истории Таррвании и в конце концов сошел с ума. А его книги были уничтожены.

Кроме одного экземпляра, хранившегося у наставника.

Мне нужна была еще одна книга, но эта…

Да, начнем с нее.

Но откуда он мог знать, что мне нужно?

– Изучи, но не выходи с ней. А я пока пойду заварю