Я кивнула.

– Из-за чего ты поругался с Тибальтом за пару дней до покушения? Из-за денег?

– Денег я для него не жалел никогда. Они многое могут решить, изменить, но не все покупается и продается. Кузен позарился на более ценное… Это Смарагд раскрыл меня?

– Ошибаешься. Он, невзирая на свою боль, не выдал тебя. И также, как и ты, водил меня все это время за нос!

– Я не скрывал от тебя свою настоящую внешность. Думал, ты сама догадаешься, ведь карие глаза – отличительная особенность рода Данге.

– В моем мире каждый второй имеет такой цвет глаз! – я повернулась к нему и начала испепелять взглядом.

– Но не в моем!

– Ты лгал мне!

– Ты сама приняла меня за конюха!

– А ты не стал отрицать!

– Признаю, я поступил некрасиво, но для меня это стало шансом все исправить. Пусть и не своими руками…

Эта перепалка вымотала нас обоих. В итоге мой гнев сошел на нет, а Гордон замкнулся в себе. Отчасти я понимала его, и мне было жаль, что все так случилось, но ложь, которой он меня столько кормил, не позволяла в одночасье простить мужчину.

Вопросов немного поубавилось, но роль, отведенная Аннет, так и не прояснилась. Да и как им все это удалось провернуть, я пока не поняла.

– Где живешь? В пещере?

– Уже была там? – ответил Гордон уставшим голосом.

– Да, напросилась в гости к Смарагду. И он в очередной раз не выдал тебя, – обида на дракона не утихала.

Видимо, дружба для него многое значила. Хотя разве можно в одночасье забыть обо всем, что для него сделал молодой маг? Ведь он тоже не раз жертвовал своей жизнью и положением ради Призрака. И даже после всего, что между ними произошло, едва не оставшись калекой, Гордон продолжал держать данное дракону слово. И это многое говорило о нем как о человеке.

– Так откуда ты узнала, кто я на самом деле?

– Вивьен случайно увидела твой портрет, и тогда все встало на свои места.

– Мой портрет? – озадаченно посмотрел на меня Гордон, и я смутилась, потупив взгляд. – Откуда же он взялся? Если мне не изменяет память, его не закончили.

– Я нарисовала… – еле слышно вымолвила, но мужчина прекрасно все расслышал и заинтриговался. Он оперся ладонью о землю и повернулся ко мне.

– Ты?! Умеешь рисовать?

– Ага… – я смотрела на носки своей обуви, не решаясь пересечься с ним взглядом. Что-то в этом было сродни признания в симпатии к нему. А Гордон мне нравился. Очень нравился…

– И хорошо?

– Многим нравятся мои работы.

– Покажешь как-нибудь? – спросил он с неподдельным интересом, и я кивнула. – Ну что, выпустила пар? Полегчало? – его мягкий голос опьянял мой разум. Может, это какая-то магия? Я никогда так остро не реагировала на мужчину.

– Да, спасибо, – закусила губу и почувствовала, как стыд опаляет щеки румянцем. – Прости, я не имела права тебе это выговаривать. Наверное, оголились мои нервы, – искала оправдание своему поведению.

– Все нормально, Вика.

– Нет, это не так. Ты помогал мне, несмотря на угрозу раскрытия и своей жизни, а я…

– Знаешь, я бы тоже так отреагировал, окажись в подобной ситуации. Не в обиду будет сказано, но ты, Вика, словно открытая книга. Многие твои эмоции написаны на лице. И ждешь от других того же. Но мой мир жесток.

– Мой тоже!

– Оттого ты еще ценнее. Твое сердце не озлобилось. Ты по-прежнему веришь в чудеса и доброту. По правде говоря, я бы удивился, если бы Смарагд выбрал кого-то менее искреннего, пылкого и готового прийти на выручку. И прошу – не злись на него.

– Я ценю его преданность дружбе, – уклонилась от ответа.

– Она уже не та… – его слова были пропитаны горечью. Гордон устремил взор куда-то вдаль.

– Вы теперь не общаетесь? – говорила я нерешительно, боясь причинить ему душевную боль.

– У нас нет для этого больше возможности. Смарагд слышит меня, но ответить не может. Да ты сама видела, что он не простил меня.

– Он простит!

– Надеюсь, но многое уже не исправить. Главное – вызволить Призраков от Крейга и донести до людей правду.

– Прости, но мне кажется, гонки не решат проблему, – я сминала пальцами ткань платья.

– Это начало длинного и тернистого пути. Я ставлю на то, что народ узнает о их существовании, начнет задавать вопросы: откуда драконы снова появились в нашей империи? И тогда откроется чудовищная истина. Кто-то захочет взять себе подобное волшебное создание, будет оберегать его ценой своей жизни. И судьба Призраков когда-нибудь изменится к лучшему…

– Я тоже на это надеюсь.

– Ты ведь не откажешься помочь нам теперь, когда тебе столько всего известно? – Гордон снова пристально посмотрел на меня.

– Нет, но Смарагда для вида немного помучаю.

– А он тебе подыграет, – рассмеялся мужчина. За моим вопросительным взглядом последовали пояснения: – Драконы чувствуют ложь. И если ему вздумается, то он без труда покопается в твоей голове, хотя обычно не позволяет себе такого.

– Эх, а я уже раскатала губу, – усмехнулась в ответ.

– Что же ты хотела получить от него взамен прощения?

– Неделю горячих ванн в термальных источниках.

– Думаю, он согласится без промедления, но пока вам стоит ограничиться полетами лишь в темное время суток. Люди Крейга еще не один день будут шнырять по округе в поисках Смарагда. Я сегодня же немного поколдую, чтобы завуалировать вход в пещеру.

– А откуда ты берешь пищу, чистую одежду?

– Аннет снабжает меня всем необходим.

– Ты не думаешь, что она может быть причастна к покушению?

– Аннет?! Нет, конечно же! Если бы сестра хотела, то избавилась бы от меня после нападения Смарагда. Я выжил тогда только благодаря ей. Это она все придумала с похоронами, нашла целителя, чудом сохранившего мне руку. Ты же ее видела…

– Она все еще болит?

– Уже почти нет, но иногда напоминает о себе, – Гордон стал вырисовывать какие-то знаки в воздухе, и крохотные светлячки один за другим взмывали в небо, однако быстро потухали.

– Ты ведь сразу понял, откуда я?

– Что ты иномирянка?

– Да.

– Конечно! Иначе бы Смарагд не проявлял к тебе непомерный интерес.

– И как ты к этому отнесся?

– Тебе правду сказать или солгать? – видимо, этот вопрос был ему неприятен.

– Правду.

– Когда я увидел вас на внутреннем дворе, казалось, все чувства смешались во мне в одночасье – горечь, радость, зависть, злость, восторг, умиление. Но за вами интересно было наблюдать со стороны.