class="p1">– Это одежда. Ты не можешь разгуливать голышом.

– Кто сказал?

– Не смеши меня. Боксеры даже из упаковки не вынимали.

Тобиас, не проронив ни слова, открывает упаковку и натягивает боксеры, а потом и футболку. Я разворачиваю салфетку, держа приготовленный на скорую руку сэндвич, круассан и швейцарский сыр.

– Вот, французские деликатесы.

– Я не голоден.

– Ешь, а то в обморок рухнешь.

Не сводя с меня взгляда, он берет круассан и запихивает половину в рот, медленно пережевывая.

– Ведешь себя, как избалованный ребенок. Словно мама только что заставила тебя подстричься «ежиком». Просто поблагодари. От «спасибо» еще никто не умер.

Когда я выключаю свет в ванной, слышу тихое:

– Merci.

– Итак, это какая-то тактика запугивания? Потому что я скоро уеду.

– Нет, просто трудный день.

– Возмездие?

Тобиас пьет сок, совершенно не собираясь отвечать на мой вопрос.

– Знаешь, твой брат поступал точно так же. – Я закатываю глаза. – Интересно, где он этого понабрался.

Стаскиваю одеяло и взбиваю подушки, пока Тобиас доедает сэндвич. Он сидит на кровати, словно не понимая, как тут очутился. Я тоже. Но вместо вопросов кладу использованное полотенце на соседнюю подушку и жестом велю ему ложиться.

Однако Тобиас встает, сминая рукой салфетку, и идет в ванную. Спустя секунду слышу, как льется вода.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, стоя у кровати.

– Чищу зубы.

– Ты серьезно?

Слышу, как он бормочет со щеткой во рту:

– Швейцарский сыр жутко воняет.

Я заливаюсь смехом.

– Не вздумай пользоваться моей зубной щеткой.

– В шкафчике была запасная.

Через пару мгновений вижу, как щелкает свет один раз, второй, третий, а потом Тобиас забирается ко мне в постель.

– Лучше? – Я поджимаю губы.

Он закатывает глаза.

– Смейся, смейся.

Улыбка исчезает с моего лица, мы молча лежим каждый на своей подушке и смотрим друг на друга.

– Почему ты пришел сюда? Я не твоя девушка.

– Ты не моя девушка. – Его голос настороженный, как и взгляд. Тобиас устал.

– Так ты ответишь на вопрос?

– Нет.

Я отмечаю легкую волнистость его влажных волос, густые и черные как полночь ресницы, ровные черты лица, губы. Контуры верхней мужественно очерчены, она чуть тоньше нижней. Тобиас тоже смотрит на меня, изучая мое лицо, исследуя. Я заговариваю первой.

– Что за игры ты ведешь?

Он тут же выпаливает в ответ:

– А ты?

Мы снова молча лежим, с вызовом глядя друг на друга.

– Никогда не смогу поверить ни одному твоему слову, Тобиас.

– Я на это и не рассчитываю.

– Так с чего вдруг ты перестал обращаться со мной как с дерьмом? Внезапно проснулась совесть? Внезапно я стала достойной того… – Я машу рукой. – Чем бы ты там ни занимался?

– Отношусь к тебе с уважением? Словно я поступил с тобой несправедливо? Словно ужасно с тобой обращался и прошу за это прощения? Я не монстр, Сесилия.

– Я бы с этим поспорила.

Тобиас вздыхает.

– Повторюсь: я не рассчитываю, что ты мне поверишь.

– Я не верю и не поверю.

Он смотрит мне за плечо, и между бровями залегает глубокая складка.

– Ты в порядке?

Тобиас переводит взгляд на меня.

– Te soucies-tu vraiment de moi?[17]

– Тобиас, я плохо говорю по-французски.

Он прочищает горло, кажется, будто вопрос причиняет ему боль.

– Ты на самом деле переживаешь?

– Я ведь спросила, не так ли?

– Ты должна меня ненавидеть.

– Я и ненавижу.

– Нет, ты хочешь меня ненавидеть, но это не в твоем характере. Ты хочешь видеть в людях лучшее.

– Это плохо?

– Нет, – Он сглатывает. – Не плохо.

– Просто плохо для бизнеса, – выношу я заключение.

Он еле заметно кивает, а потом его взгляд немного затуманивается.

Я наклоняюсь, не в силах сдержать улыбку.

– Таблетки подействовали?

На губах Тобиаса появляется легкая улыбка, от которой у меня сжимается сердце. И в это мгновение его слова кажутся правдой. Я искала в нем хорошее. Но не могу ему доверять, что ведет нас в никуда. Секунду спустя Тобиас опускается на кровать, и я улыбаюсь еще шире.

– О-о-о, да ты под кайфом. – Я забираюсь ему на колени, наклоняюсь и прижимаюсь своим носом к его. – Полностью.

Он улыбается мне такой ослепительной улыбкой, что я чувствую знакомое трепыхание крыльев.

Под моим взглядом его улыбка начинает меркнуть. Тобиас медленно приподнимается и целует меня, пальцами лаская лицо, но я отворачиваюсь, чтобы скрыть свою реакцию. Слишком интимный жест.

– Не делай так. – Я пытаюсь слезть с его колен, но Тобиас останавливает меня, положив руки на бедра.

– Что не делать?

Я меняю тему.

– Ты собираешься рассказать, что случилось?

– Тебе лучше не знать.

Я отстраняюсь и киваю.

– Знала, что ты так ответишь. Ты не скажешь и слова, да?

Замечаю, как он изгибает губы в насмешке и немного приподнимает бедра. Его эрекция четко дает понять, о чем он готов мне сообщить.

Закатив глаза, я ложусь рядом и выключаю лампу. Мы лежим в темноте на расстоянии нескольких сантиметров и не касаемся друг друга. Мы еще не оказывались в одной постели – во всяком случае, в такой домашней обстановке. И я проклинаю свое глупое сердце за чувства, которые мне нельзя испытывать, когда Тобиас начинает ласкать подушечками пальцев мою руку.

Я, в полном, черт возьми, дерьме.

Проходит несколько минут, я все еще молча лежу рядом с ним. Его прикосновения почти убаюкивают, как вдруг его пальцы замирают.

– Почему ты спала с обоими?

– Ого!

Я включаю лампу и сажусь у изголовья кровати, смотря на него сверху вниз. Судя по его зрачкам, он уже под кайфом. Либо такие сильные обезболивающие, либо он слабак. Иначе Тобиас ни за что не позволил бы мне услышать ревность в его голосе. А она, несомненно, там слышится.

– Почему ты хочешь это знать?

В ответ он пожимает плечами.

– Просто любопытно.

– Нет, дело не в этом. Ты меня осуждаешь. И это не твое дело.

Тобиас еле слышно произносит:

– Je n’en ai aucun droit[18].

– По-английски, Тобиас.

– Я не имею права. Ответь на вопрос.

У него такой хриплый голос, словно он долго раздумывал, стоит ли спрашивать, и вопрос причиняет ему боль. Что я потеряю, если буду честна? Ничего. Этот мужчина знает меня. Понимает меня лучше, чем большинство людей, которых я знаю почти всю жизнь. Но только потому, что изучал меня как своего противника.

– В сексуальном плане для меня все началось как фаза учебы в колледже. До встречи с ними я спала всего с двумя парнями.

– Ты не училась в колледже.

– Это такое выражение.

– Я знаю это выражение, – резко отвечает он. Но в его взгляде я не