Понятно, именно под ними и должен был совершиться кунсовсуд. На острове уже знали, что с Другого Берега едут за справедливостью, ибосовершилось убийство. Винитар пристально смотрел вперёд, стараясь высмотретьродича, но того пока нигде не было видно.

Когда Волкодав передал рассказанное ему щенком, и чуть позжеего повесть самым плачевным образом подтвердилась в малейшихподробностях, – старейшина Атавид, у которого в одну ночь зримоприбавилось седины, прямо над телом сына едва не проклял троих пришлецов, нидать ни взять накликавших ему несчастье. Так шады Саккарема когда-то казнилигонцов, доставивших скверные вести.

“Атарох был нам не чужим, – сказал старейшинеВинитар. – Не назовут люди достойным, если его гибель останетсянеотомщённой. Убийцу видели, значит, найдётся и способ воздать ему позаслугам”.

“Видели?.. – с горестным смешком переспросилПоследний. – Кто видел? Щенок?..”

“Разве этого не довольно для справедливости? – подалголос Волкодав. – Когда дворовый пёс хватает грабителя, никто не говорит,что там должен быть ещё и хозяин…”

Атавид отмахнулся:

“Ты хочешь, чтобы я и кунса заставил принять такоесвидетельство?”

“Перед ним, – сказал Винитар, – я сам встану, еслиты мне позволишь. Я знатного рода, старейшина. Меня называли боевым кунсом, и яне случайно попал на остров Закатных Вершин, а там и в Понор. Ваш Вингоррих –дядя мне по отцу”.

“Об этом я и сам уже догадался…” – устало кивнул Атавид.

Винитар же подумал и добавил:

“И я не побоюсь рукопашной, если справедливостью кунса делоне ограничится и потребуется призвать справедливость Богов”.

Атавид снова кивнул, на сей раз с пробудившейсяблагодарностью. Вот так и было решено проверить, стоил ли кунс Вингоррих техтармаев, которых наловил для него Атарох и которые валялись рядом с его телом,раскиданные в траве.

Рыбачья лодка причалила к берегу, встав совсем рядом свеликолепной “косаткой”.

* * *

Для предводителя под сенью праведных ёлок было уже устроенонечто вроде стольца. Согласно установлениям предков, им служила скамья гребца,снятая с “косатки” и возложенная на два деревянных обрубка. Установление быломудрым. Пусть тот, кто выносит приговор, забывая о чести, не надеется на вернуюслужбу своего корабля!

Когда приехавшие выбрались на берег и должным образомрасселись на земле, кунс вышел к ним из палатки.

– Помнишь, как люди когда-то смеялись над нами,сегванами? – поздоровавшись, сказал он Последнему. – Они говорили,будто у нас есть сказания про любовь, вражду и всякие смешные похождения, нонет самых забавных – про то, как было содеяно преступление и разыскиваливиновных. Это оттого, что у нас убивший всегда выходит к ближнему двору иподробно рассказывает, что он сделал и почему. Так вправду и было когда-то. Нотеперь у нас тоже завелись не-мужчины-не-женщины, которые убивают исподтишка ибегут, никому не открывшись!.. Что же произошло с твоим сыном, старейшина?

Кунс был крупным светлобородым мужчиной, очень похожим насвоего младшего брата, прозванного Людоедом, только, в отличие от брата,Вингоррих не нажил к зрелым годам вислого брюха, сохранив и воинскую стать, иосанку вождя.

Атавид ответил ему так, как у него было уговорено сВинитаром:

– Горе лишает мои мысли ясности, благородный кунс, аязык – красноречия. Позволь, вместо меня станет говорить другой, тот, у когополучится лучше.

Винитар поднялся рядом с ним, прямо глядя на кунса.

– А ты кто ещё, парень? – спросилВингоррих. – Что-то я тебя не припомню!

– Ты и не можешь помнить меня, – ответил емуВинитар. – Потому что я родился на нашем острове спустя годы после того,как ты был сброшен в Понор. Люди зовут меня Винитаром, сыном кунса Винитара,называемого также Винитарием, с острова Закатных Вершин.

Нельзя утверждать, чтобы Вингоррих при этих словах совсем неиспытал потрясения или сумел полностью его скрыть. Однако оправился он гораздобыстрее, чем можно было бы ожидать. Он сказал:

– То-то я смотрю, больно рожа знакомая, вот толькопонять не мог почему!.. За что же тебя скинули в Понор, родич? Наверное, у тебятоже завёлся младший брат, возжелавший стать кунсом? Или, может быть, с отцомне поладил? Если он поднял руку на брата, значит, и от сына избавится незадумываясь…

Речи Вингорриха хлестали крапивой, но Винитара было оченьтрудно смутить. Ему случалось водить в морской бой “косатку” – чего его дяде,надобно думать, не доводилось ни разу. Он служил Стражем Северных Врат Велимора– опять же в отличие от дяди, очень редко покидавшего Малые Острова… У неготолько скулы резче обозначились на лице. Он ответил:

– Мой отец увёл племя на Берег, но это не принесло емуудачи, и семь зим назад он был убит. И меня не скидывали в Понор, я шагнул тудасам. И ещё, помнится мне, кунс, мы собрались здесь, чтобы справедливо рассудитьоб убийстве, а не болтать о нашем с тобой родстве.

Это был очень дерзкий ответ. Иные после рассказывали, чтодаже священные ёлки укоризненно зашумели ветвями, колеблемыми ветерком. ЛюдиВингорриха, широким полукольцом рассевшиеся по другую сторону дерева, сталипереглядываться, переговариваться, качать головами. Они не припоминали, чтобыих кунсу кто-либо так отвечал. Два его старших сына, ровесники Винитара,сидевшие с воинами, даже вскочили на ноги – заступиться за батюшку, словом ли,силой ли вооружённой руки… Более разумные схватили их за одежду, уговориливновь сесть.

Что до самого кунса, он понял то, что следовало понять. Немальчик стоял перед ним, племянник, дитя преступного брата, которого оннаконец-то принудит держать ответ за отца. Перед ним стоял равный. Зрелыймужчина, вождь воинов. И считаться с ним следовало как с вождём.

И Вингоррих бросил сквозь зубы:

– Излагай своё дело.

– Юный сын старейшины Атавида, звавшийся Атарохом,отправился в лодке проверить ловушки, поставленные на тармаев, – заговорилВинитар. – Две ловушки оказались пустыми, и он, сменив в них приманку,решил подождать. Этих рыб он хотел закоптить к твоему приезду, кунс. Нонакануне в деревне выдалась очень беспокойная ночь, и никто не назовётпризнаком слабости то, что отрок уснул в траве под кустом. Следует ещё рассказать,что с Атарохом была его лайка Забава. И щенок от неё по имени Звонко. Сынстарейшины проснулся от лая и визга и увидел, что к песчаному берегу неподалёкупричалила лодка, а в лодке – знатная госпожа и с ней воин. Госпожа пожелалавыкупаться, и к её одежде подобрался любопытный щенок. Воин поднял его зашиворот и вертел так и этак, лайка же, беспокоясь о своём малыше, бегала кругомних и жалобно лаяла, умоляя отпустить сына…

Атавид слушал молча, опустив голову. Винитар вправду излагалдело куда более складно, чем получилось бы у него самого. Последнийпочувствовал, как начали жечь глаза слёзы. “Я непременно снова женюсь, –подумал вдовый старейшина. – Мы родим ещё детей, и старшего сына я назовуАтарохом…”