— Не хочу тебя разочаровывать, но, похоже, что все жекто-то из них.

— Но кто? Кузин старый, у него внуки, ему не до этого,Серега слишком хилый, чтобы справится с кем-то, кто крупнее зайца, Санин сМаниным чокнулись на железках, им не до убийств.

— Остается Зорин, — страшным шепотом выдалаКняжна.

— Да перестань! Нашла на кого думать, этот и мухи необидит, — уверенно оборвала ее Марья.

— Стоп, стоп! — Я подняла руку, предотвращаязародившийся спор. — Не о том размышляем. Нам надо выяснить, когдаэто, — я брезгливо мотнула подбородком в сторону стола, — подбросилина мой стол.

— Как когда? Ясно, что вчера.

— Почему именно вчера?

— Точно — вчера, — деловито изрекла Маруся ипоудобнее устроилась на стуле, который до сего момента занимала лишь натреть. — Ты ушла в два. Ну и мы следом.

— А работа? Нам ведь полно складских документовпринесли на обработку.

— Какая работа, Леля? Мы все перенесли душевную травму,когда увидели ту несчастную женщину, как там ее…

— Мы все? — засмеялась я. — По-моему, кроменас с тобой ее никто не видел.

— Остальные могли вообразить. А воображение у нас, самазнаешь, — и Маруся со значением покосилась на Княжну. — Короче, мыотпросились у Кузина пораньше, наплели ему о расшатанных нервах и утаили о том,что у нас работы полно. Он нас и отпустил.

— И, выходит, что весь отдел знал, что наша комнатапустует.

— Весь, ни весь, а мужики, как есть четверо,присутствовали, когда я перед Кузиным страдание жертвы Фреди Крюгераизображала.

— Так, — попыталась сосредоточиться я. — Так.Что же нам делать?

— Провести свое расследование, — радостновскрикнула Маринка.

— Каким образом? Спросить у каждого, не он ли обозвалменя сукой и пошвырялся в моем столе.

— Нет, конечно. Но ведь можно что-то сделать. Например,поискать улики, опросить свидетелей.

— Каких свидетелей? На всем этаже только мы даэлектрики, — обречено махнула рукой Княжна.

— Стой, а она ведь дело говорит, — встрепенуласья. — Пойдемте к электрикам сходим, вдруг они что-то видели…

— Что можно в нашем темном коридоре увидеть?

— … или слышали. Или обоняли. — Все дружнорассмеялись. Вот обезьяны! Лишь бы похихикать. Даже угрозы в мой адрес немешают им веселиться. — А чего вы ржете? От Сереги, например, всегдаодеколоном несет, а от Кузина спиртом. Санин с Маниным, правда, не пахнут, нозато Зорин благоухает лавандовым маслом, как французская куртизанка конца 18века.

— Кстати, зачем он им мажется?

— Он его в волосы втирает, — сообщила Маруся, онабыла поверенной во всех делах нашего чудо-юдо программиста. — Для приданияпышности.

— А лаванда, похоже, по ошибке придает пышность неволосам, а телу, — хихикнула Княжна.

— Собрались, — строго проговорила Маринка. —Нам расследование вести.

— Насчет улик можете не беспокоиться — их нет. СледовОН не оставляет, — задумчиво протянула я. — Скорее всего, бардак онустроил, чтобы их замести… А вот поспрашивать электриков, думаю, стоит.

Тут Эмма Петровна, бледненькая, осунувшаяся, встала,пошаркивая, прошла к двери и у порога прошептала:

— Не могу, девочки. Что-то мне страшно. Можно я не будурасследование вести, а? Можно я пойду? — Эмма Петровна молитвенно сложиларуки и жалостно на нас посмотрела.

— Можно, — смилостивилась Маруся. — Идитепогуляйте.

— Или домой езжайте, — сурово молвилаКняжна. — Нечего у нас под ногами мешаться. Нам сейчас не до вас.

Эмма Петровна закивала головой, вскочила и бросилась кдвери. Маруся рванула следом и участливо распахнула дверь перед трусоватойколлегой. Тут же комнату огласил ее радостный вопль:

— На ловца и зверь бежит!

— Неужто маньяк? — ахнули мы.

— Какой маньяк? Электрики идут. Сеня, Вася, подитесюда.

Мы высыпали за дверь. В полутемном коридоре разглядетьмужиков было практически невозможно, Маруся их скорее почуяла. Спустя 10 секунди мы догадались об их присутствии: Сеню мы услышали, он громко топал и сопел; ао Васином приближении нас оповестил многоголосый кошачий хор.

Когда мужчины подошли вплотную, мы загалдели:

— Мужики, вы не видели, в нашу комнату вечером никто незаходил?

— А если не видели, может, слышали?

— Или обоняли?

— А подозрительного ничего не заметили?

— Девчонки, вы чего? — растерянно спросил Вася иосторожно улыбнулся. Он вообще все делал осторожно, уж такой был человек.Больше всего в жизни Вася Бодяйко боялся кого-то нечаянно обидеть.

— Мы тебе вопрос задали, отвечай.

— А чего вам хотелось бы услышать? —поинтересовался он, преданно заглядывая в глаза каждой из нас.

— Видел ли ты кого или нет? — нетерпеливопереспросила Марья.

— Я нет, — выдал-таки Вася, после чего наклонилсяк своим облезлым четвероногим любимцам и засюсюкал. — Проголодались, моихорошие? А вот я вас покормлю. А какой я вам вкуснятины сейчас дам, м-м-м!

— Убери ты их! — выругалась Княжна. — Нагадятнам под дверью, а мы в темноту потом наступай!

— Они не гадят, где попало, они воспитанные.

— Еще скажи породистые, — фыркнула Княжна,благоговейно относящаяся к голубой крови не только у людей, но и у животных.

— Да они даже лучше… — Горячо начал Вася, но неожиданнобыл прерван своим другом Сеней:

— А я видел!

— Как они гадят? Так и я видела, — торжественноизрекла Княжна.

— Да нет, как к вам в комнату кто-то заходил.

— Когда?

— В начале пятого.

— И кто это был?

— Разве увидишь в такой темнотище?

— А ты бы пригляделся, — разозлилась Маринка.

— Да если б я знал, — и он беспомощно развелсвоими пухлыми руками.

— Ну, хотя бы силуэт ты можешь описать?

— Могу, — Сеня сморщил лоб, вспоминая. —Худой, длинный, немного сутулый.

— Кузин или Серега? — вопросительно посмотрела наменя Маринка.

— Серега маленький, скорее всего, Кузин. Сень, а ещечто-нибудь не вспомнишь?

— Ну…Э…. А! Чуть не забыл! Спиртом от него несло, какот…от…

Пока Сеня придумывал звучное сравнение, мы возбужденнопереглядывались. Значит, Кузин. Наш безобидный, славный и простой гражданинначальник и есть тот самый убивец? Или его визит в нашу обитель еще недоказательство, а простое совпадение?