Шлеп-п!

Крепкая ладонь Бориса, уже привычная к плугу пришлась точно пониже спины тут же ставшей пунцовой сестры.

— Ты мне еще позыркай, красна девица. А ну живо собери на стол. Прости Александр Григорьевич, дурь у девки в голове гуляет.

— Так может я лучше пойду. Нечего мне разлад в семью-то вносить.

— Глупости какие. То она на Агапа злится. Потому как он подался в лешаки. Боится за брата, вот и бесится.

Угу. Только похоже часть злости той, и Александру перепало. И не иначе как потому что именно он остановил выбор на ее братце. Но тут уж… Парень и впрямь был лучшим из пожелавших служить в разведке. И как показывает учеба, Редькин не ошибся в выборе. А Ольга…

Девушка на пару с невесткой быстренько собрали на стол обед. И когда все было готово, в дом пожаловал еще и старший Дорохин. Дмитрий вошел в дом пригнувшись, чтобы не задеть косяк. Поздоровался и оставался на пороге пока Настя, супруга его не вынесла запеленатого младенца. Получается пополнение в роду Дорохиных.

Отец с теплой улыбкой вгляделся в личико спящего младенца, но целовать с мороза не стал. Потешил свое отцовское эго, поцеловал жену и передал ей ребенка. Потом уж разделся и присоединился к сидящим за столом.

Александр рассматривал парня не без интереса. Он и летом был косая сажень в плечах. Но тогда он походил на эдакого молоденького бычка. За прошедшее же время успел заматереть и возмужать, превратившись в зрелого мужа.

— А что братишка, по какому случаю тебе увольнительная выпала? — Отправив в рот первую ложку каши, поинтересовался Дмитрий.

— За успехи в учебе ратной, — не дав парню открыть рот, ответил вместо него Александр.

— Вот значится как. А ты, получается ему отец командир, и теперь Всегда и всюду за него ответ держишь.

Вот оно в чем дело. Ольга далеко не одинока в своем неодобрении поступка Агапа. Или даже, только поддерживает старшего братца. Н-да. Ну этого понять можно. Он ведь в семье за старшего и в ответе за всех перед родителями.

— Дмитрий, ты зря на меня злишься и остальных подбиваешь. Понимаю, ты в ответе за младших, но о том тебе нужно было думать до того, как Агап подал прошение. После… Я скажу это раз и повторять больше не буду. В лешаки отбирают лучших. И Агап из таких. На том и покончим. А ты нос не задирай. Это ничего не значит, — напоследок, сказал подчиненному, десятник.

Вот поди пойми родную кровь. То ярятся, за то, что их близкий может подвергнуться опасности. То плечи расправляются и грудь колесом выпячивается от переполняющей гордости.

— А меня приписали к взводу ополчения. Уж и на стрельбищах были. И вообще, каждую неделю занятия будут. А в апреле и вовсе две недели учений в полевом лагере.

Счел нужным ввернуть Борис. Ну вот хотелось ему блеснуть своей причастностью к воинской выучке. А какой парень от этого удержится? Кто не мечтает о воинских подвигах? Вот и он никак не мог дождаться того, чтобы обрядиться в кафтан дружинника. По боярскому укладу, всяк достигший восемнадцати годков и проживающих в его владениях обязан был отслужить год в солдатах.

Дальше остаток дня и вечер прошли вполне себе мирно. Никто больше не пытался задевать Александра. Да и некогда было. Пока напилили дров, себе, да соседям помогли. Руки истосковались по обычной домашней работе. Александр уже успел позабыть, каково оно, вот так управляться на подворье.

Правда, Ольга и не думала униматься. Все зыркала на Редькина исподлобья, да фырчала как рассерженная кошка. И странное дело. Отчего-то Александра это задевало. Настолько, что хотелось от злости сотворить чего-нибудь такого-эдакого.

— Ты как, Саня, завтра на кулачный бой пойдешь? — Поинтересовался Дмитрий, когда они вернулись в дом.

— Кулачный бой?

— Ну так, прощеное воскресенье.

— Хм. Точно. Надо же, из головы вылетело. Нет не пойду.

— Ну а мы с братами пойдем, разомнемся. Так, браты? — Приобняв Бориса и Агапа, произнес Дмитрий.

— Не иначе как Александр Григорьевич боится, что его наши мужики помнут, — не удержалась от язвинки Ольга.

Ох кто бы только знал, как ему в этот момент захотелось сойтись стенка на стенку. Да так, чтобы эта злыдня воочию увидела, кому и кого стоит сторониться. Но…

— Твоя правда, красавица. Нам никак нельзя с битыми лицами расхаживать. Как отцы командиры заприметят, боевые отметины, так сразу и спрос учинят.

— Нам? — Уточнил Дмитрий.

— Ты правильно понял, Агап тоже не пойдет, — подтвердил Александр.

— Что так? — Понизив голос, поинтересовался Дмитрий.

— Дело-то доброе, но не хватало случайно получить какое увечье. А оно не ко времени, — неопределенно ответил Александр.

Впрочем, старший из братьев понял его правильно. Посмотрел какое-то время в глаза десятника. Потом тяжко вздохнул. Перевел взгляд на дурачащихся Бориса и Агапа. И вновь на Редькина.

— Брата сбереги, — тихо попросил Дмитрий.

— Сделаю все, что смогу. О большем не проси, потому как словом своим разбрасываться я не привык.

— Ваше величество, к вам курьер с личным посланием, — отвесив учтивый и четко выверенный поклон, произнес адъютант.

Карл предпочитал бивачную жизнь, был достаточно непритязателен в бытовом отношении, одевался в поношенную форму, питался из солдатского котла. И терпеть не мог, когда перед ним лебезили. Тем более, если это делал человек в форме. Любой солдат должен был вести себя с достоинством. Для того, чтобы выказать свое уважение и любовь совсем не обязательно лизать зад. И за это короля в армии любили еще больше.

— И где это послание Асвальд? — Поинтересовался король, откладывая в сторону документ, который только что изучал.

— Прошу прощения ваше величество, но он настаивает на том, что должен вручить его лично вам в руки, — Вытянувшись в струнку, четко доложил капитан.

— Даже так. И что заставило вас, пойти у него на поводу? — Склонив голову на бок, поинтересовался король.

— Только то, что он прибыл от господина Лотта Йоханссон и в подтверждение этого представил вот этот перстень.

Карл принял печатку, и посмотрел на изображение. Ничего особенного. Просто гора с двойной вершиной, между которыми встает солнце с исходящими от него лучами. Никакого символизма или генеалогического смысла. Просто занятная вещица и не более. Разве только, ее близнец хранился в вещах короля.

— Пригласи его.

— Слушаюсь, ваше величество.

Вскоре посланец предстал перед королем. Ничего примечательного, самая обычная серая личность. Мимо такого пройдешь и не заметишь. Ну и по виду, он никак не тянул на важного посланца. А в том, что он прибыл с важным посланием никаких сомнений.