Услышал его только Юха.

– Нам нужно спешить. Идем.

Увлекая всех за собой, старый шаман обогнул серый бревенчатый домик таверны, спустился по невысокому покатому склону на берег хрустально-прозрачного озера и стукнул посохом о влажную землю. Полоска воды перед ним затвердела довольно, чтоб выдержать всех четверых, и Юха со всем проворством, какое сумел сохранить на старости лет, поспешил дальше.

– Осторожнее в разговоре, – предостерег Тралл Бейна с Калией.

– Пожалуй, сейчас лучше слушать, чем говорить, – с серьезным кивком откликнулся таурен. – Болтовня не поможет исцелить старые раны.

– Да. Чувствуешь тьму, нависшую над этой землей?

– Здесь горе, – сочувственно вздохнула Калия. Подошвы ее, соприкасаясь с затвердевшей водой, постукивали негромко, точно капли дождя. – Я не сразу это заметила, завороженная красотой Древа Жизни, но Тралл прав: Нордрассил скорбит, а мы… докучаем им во время скорби.

Воодушевленный тем, что оба понимают серьезность положения, Тралл согласно кивнул. Что ж, в выборе спутников он не ошибся.

– Я бы и вовсе не стал их тревожить, но в мире духов смута, а наши шаманы не могут найти причин. Оставим все это без внимания – не миновать беды, – объяснил Тралл, вновь повторяя высказанный на Совете довод в пользу этого самого путешествия.

По ту сторону озера высился еще один холм, увенчанный тремя серебристыми шатрами. Расписанные лунами опоры шатров украшала резьба в виде листьев. Перед шатрами, в окружении расстеленных на траве одеял и шкур, стояла невысокая мягкая скамья с резными совами на подлокотниках. Устроившаяся за спинкой скамьи юная ночная эльфийка меланхолически пощипывала струны лютни.

Но Тралл почти не заметил печальной мелодии: его вниманием целиком завладели двое, царственно восседавшие на скамье с совами. Стоило путникам приблизиться, один из сидевших поднялся, оглядел их, но ни поклона, ни иных знаков уважения прибывших не удостоил. Высокого роста, крепкий, точно выдержанный дубовый брус, верховный друид Малфурион Ярость Бури выглядел весьма внушительно. Голову его венчали оленьи рога, руки поросли перьями, подбородок украшала изумрудно-зеленая борода, куда длинней и пышней, чем у Юхи.

В то время как Малфурион воплощал собой лес и лесных обитателей, его супруга, Тиранда Шелест Ветра, была безукоризненным воплощением Элуны, богини Луны. Казалось, ее белая эмалевая броня, инкрустированная золотом, сотворена из сияния самих звезд, лицо Тиранды обрамляли прямые бирюзово-синие косы… но в эту минуту безукоризненная красота одежд и прически лишь придавала темным кругам под глазами верховной жрицы еще более тревожный, пугающий вид.

Удивительно, но Малфурион с Тирандой встречали гостей не одни: к правителям ночных эльфов присоединились Майев Песнь Теней и Шандриса Оперенная Луна. Стоя среди шатров, эльфийки о чем-то негромко беседовали, однако, как только посланцы Орды подошли ближе, разом умолкли. Среди царившей вокруг гармоничной, естественной красоты холодная сталь островерхого крылатого шлема Майев казалась настораживающе неуместной, а вот изумрудно-зеленый плащ, отороченный мягким, пушистым, как облако, мехом, сливался с безмятежностью окружения безупречно. Шандриса Оперенная Луна тоже явилась на встречу в доспехах и при оружии. С верхушки ее кожаного шлема струился вниз водопад темно-синих волос; глаз Тралл разглядеть не мог, но неприязнь во взгляде Шандрисы чувствовал и без этого.

В нескольких футах от одеял и шкур Юха остановил спутников. Тралл замер рядом, плечо в плечо с ним. С другой стороны от орка, превосходившего ее ростом на две головы, встала Калия, а по левую руку от Калии – Бейн.

Загодя приготовившийся к неприветливому приему, Тралл поклонился хозяевам в пояс и с облегчением отметил, что товарищи по Совету сделали то же самое.

– Как и обещано, – заговорил Юха, также отдав правителям калдорай дань уважения. – Тралл, сын Дуротана, верховный вождь тауренов Бейн Кровавое Копыто и Калия Менетил, принцесса Лордерона, полномочная представительница Отрекшихся Орды. Прибыли, чтоб обсудить смуту, замеченную Служителями Земли и друидами Лунной поляны.

Тиранда, не ответив ни слова, коснулась плеча девушки с лютней. Последний аккорд – и мелодия стихла, однако сменившая музыку вечерняя песнь насекомых ничуть не смягчила неловкости ответного молчания. Тралл целиком сосредоточился на Тиранде, а та не сводила немигающего взгляда с него.

– Благодарю вас за согласие на эту встречу, – начал Тралл, но голос его зазвучал неожиданно хрипло. – Юха с собратьями, – откашлявшись, продолжал он, – чувствуют некое пагубное воздействие на мир духов. Наши мертвые не уходят за грань, как до́лжно, пренебрегая всеми стараниями шаманов указать им путь.

Снова молчание. Никто из хозяев и глазом не моргнул. Правда, глаз Майев и Шандрисы под шлемами было не видно, но Тралл полагал, что тут и гадать нечего.

Столь оскорбительный прием слегка его разозлил, щеки так и вспыхнули от обиды. В дни молодости он бы подобного оскорбления не стерпел ни за что, но тут…

– Юха сказал мне, что ваши жрицы заметили то же самое, – продолжал он. – Мы пришли к вам в поисках ответов. Согласны ли вы с нами поговорить?

Вновь ничего. Ничего, кроме непрошибаемого ледяного безмолвия.

Стоявшая рядом Калия нервно переступила с ноги на ногу.

Собрав волю в кулак, чтоб не сказать чего-либо необдуманного, Тралл еще раз взглянул на Тиранду, устремив взгляд в глубину завораживающих сполохов тьмы, в раскаленные черные угли ее глаз. Казалось, он снова вернулся в Награнд – в тот миг, когда почуял дым пожара, почувствовал чью-то далекую боль. А вот Тиранду эта боль не отпускала ни на минуту, и с того дня, когда пал, погиб в огне Тельдрассил, ничуть не ослабла. Некогда они – Малфурион, Тиранда и Тралл – плечом к плечу встали на защиту Нордрассила и смогли отстоять Древо Жизни, но теперь настал час ответить за сожжение его брата. Когда-то – словно бы множество жизней назад, – правители ночных эльфов даже были свидетелями брака, заключенного Траллом и Аггрой под вековыми ветвями Нодрассила, но возможно, гнев Тиранды начисто стер воспоминания о том дне.

– Я принес то, о чем ты просила. То, что тебе причитается, – сказал Тралл, и в глазах Тиранды наконец-то блеснула искорка жизни. – Принес искренние извинения от имени всей Орды. Теперь мы – не один голос, звучащий из уст военного вождя, но целый хор голосов. Теперь Ордой правит Совет. Больше никто не сумеет, заполучив полную власть, употребить ее во зло, как Сильвана. Как… как Сильвана, употребившая ее во зло вашему народу.

Он мог бы поклясться, что в этот миг луна на небе засияла ярче, словно одно упоминание имени Королеве Банши разожгло ее гнев.

– Калия Менетил являет собой наглядный пример наших стремлений к переменам, – продолжал Тралл. Калия согласно кивнула, но, к счастью, промолчала. – Теперь Отрекшихся возглавляет Лилиан Восс. Освобожденные от тлетворной власти Сильваны, они куют для себя иную, новую жизнь. Те, кто держал сторону изменницы, изгнаны или казнены, сочувствующие ей выполоты с корнем. Бейн Кровавое Копыто даже пытался свергнуть Сильвану, лишить ее власти военного вождя – жаль только, что он не предпринял этого раньше, и что к нему не прислушались, как следовало бы.