обмен. Конечно, чтобы зарабатывать, я пишу и на местном коргано, — она бегло произнесла слово, означавшее язык или наречие, — но это в основном пьессы для местного театра. Мой муж через знакомых достал мне несколько переведенных земных книг, которые вы называете классическими.

— Тебе понравилось?

— Я испытывала очень сложные и противоречивые чувства, когда читала их. Герои там постоянно совершают такие, — она нахмурилась, — нелогичные поступки, но это так… по-человечески. Мне было больно, читая ваши книги.

Эмили ушла домой с пакетом местных фруктов, местным аналогом кофе, глизейским чаем и несколькими бутылками соков.

На следующей неделе Молли и Эмили провели много дней вместе, гуляя по паркам и музеям. Эмили посмотрела на обломки астероидов, прилетавших на Глизе, на эволюцию скафандров, одежды древних народов Глизе, а также различные музыкальные инструменты. Вместе с Молли они сходили на местный рынок, наполненный красочными фруктами и огромными разделанными тушами местных носорогов, которые были почти единственным видом животных, мясо которых употреблялось в пищу, да и то неохотно: большинство глизентийцев предпочитали пищу растительного происхождения.

В одну из прогулок они посетили кафе, которое находилось в подвале здания обсерватории. Кафе было очень красивым. На потолке, который представлял собой огромный экран, освещавший помещение, сменялись изображения галактик и туманностей: вот медленно вращается диск Сомбреро, а вот падает на головы посетителей ярко-красная туманность с замысловатой структурой — Кошачий Глаз. Помещение было стилизовано под космический корабль: каркасы мебели были похожи на старлайт, а кожаная обивка серо-фиолетового цвета с зеленоватыми и белыми переливами напоминала кожу полярных носорогов.

Молли заказала два пунша на фруктовом вине и одну на двоих яичницу с носороговым фаршем.

— Молли, — Эмили выглядела смущенной, — я хотела спросить тебя. О походе, в который мы собираемся идти.

— Что ты хотела спросить?

Речь Молли хоть и была очень чистой, и говорила она практически без акцента, но она почему-то всё равно казалась инопланетной.

— Не хочешь ли ты отправиться вместе с нами?

— Спасибо, это очень вежливо с твоей стороны, предложить мне присоединиться. Но я хочу остаться дома. Мне нужно работать.

— Но ты можешь работать на природе. Возможно, виды Глизе вдохновят тебя на что-нибудь новое?

— Походы — это вещь совершенно не для меня, Эмили. Но ты хотела спросить не об этом, ведь так? Тебе некомфортно, что вы идёте туда вдвоём?

— Мне неловко.

— Но ведь он тебе нравится, да?

— Молли, это не честно, перестань читать мои мысли! И не говори ему!

— Я не читала твои мысли…

— Слышишь? Ни слова Артуру!

— Не-е-чи-и-та-ла…

— Мооллии! Прекрати!!

Девушки смеялись, и Эмили чувствовала себя счастливой как никогда прежде.

Возможно, впервые в жизни она засыпала не с мыслями об учебе, а решая, что больше идет к лицу Артуру — костюм или джинсы и футболка…

***

— Артур, — Эмили вошла в кабинет с перепуганными глазами, — я прочитала эту книгу, ты знаешь, что там водится?!

Артур рассмеялся.

— Артур мне совершенно не смешно. Вот эти цветы. Вот это — это вы цветами называете. Вот это перемещается, как змея, на стебле, вот это, способно в свой цветок заглотить целое животное и потом долго вымачивать его в кислоте и переваривать, — на Эмили не было лица, — оно может меня съесть!!!

— А ещё тебя способны съесть дикие кошки, стаи насекомых, стаи птиц и просто расщелина в горе. Как и меня. Тебе надо думать по-другому. Ты всё думаешь, что царь зверей — это лев, а должна думать, что человек, — Артур встал с кресла, подошел к Эмили, сел возле неё на стол и ткнул пальцем ей в плечо, — ты царь зверей, не лев, а ты.

***

Путь до равнины занял без малого день. По пути Артур и Эмили мало разговаривали, потому как разговоры снижали темп ходьбы. Они лишь изредка обменивались короткими фразами.

— Ты специально выбрал этот день для похода, потому что сегодня закат?

— Да, как ты догадалась…

— Это здорово, Артур.

Когда они разбивали большую палатку для ночевки и шатер, Эмили уже чувствовала себя смертельно измождённой.

— Я сейчас умру. Это невозможно, — запыхавшись, жаловалась она.

— Ты же отдыхала всю неделю.

— Видимо, надо было не по музеям и кафе ходить, а всё время проводить в спортзале. Туда-то мы с Молли зайти и забыли.

Артур рассмеялся.

— Надеюсь, вы хорошо провели время.

— Ещё бы! Если бы не Молли, я бы так и не посмотрела ничего в городе. Страшно куда-то идти, когда не знаешь местный язык.

— Это правда. Я об этом не подумал. За пределами студенческого городка мало кто говорит на эсперанто. Ну давай, тяни, Эми!

Эмили тяжело вздохнула и продолжила помогать Артуру с шатром.

— Здесь просто сказочно красиво, Артур, но мне кажется, что у меня просто нет сил наслаждаться всей этой красотой! — С досадой заявила Эмилия.

— Странно, что таких сожалений у тебя не возникало, когда ты сутки проводила за учебниками.

— Ничего странного в этом нет! Ведь тогда я просто проводила всю жизнь в свои четырёх стенах и не знала в принципе о существовании такой красоты, и не знала, что на природе так хорошо. Я ведь не могу скучать по тому, о чем не знаю!

— Всё логично, Эми! Именно поэтому родители и учителя обязаны открывать младшему поколению глаза на мир. Цель не в том, чтобы заставить кого-то любить природу, музеи или театр, а в том, чтобы просто предложить, познакомить с тем, что, возможно, тебе придётся по душе.

Эмили молча опустила взгляд. Она понимала, что Артур так или иначе услышит то, о чем она думает.