Призрак женщины кое-как, между всхлипами, рассказывает мне на сайдейском свою историю. Я медленно веду ее к реке. Сосредоточившись, пытаюсь успокоить – ведь в этом заключается цель моего пребывания здесь, а не в том, чтобы проводить мучительные ночи в кошмарах. Или помогать девушкам передвигаться по Лесу. Или болтать с факирами.

– Мои дети! – рыдает призрачная женщина. – Где они?

– Твоих детей никто не тронет, – обещаю я. – Они найдут дорогу в ближайшее поселение. Не бойся за них.

– А они видели это? – К нам подлетает призрак Кочевницы, ее черные глаза впиваются в меня. – Видели бурю?

– Расскажи мне об этой буре, – предлагаю я. – Освободись от своего страха.

Женщина дрожит. Она не в силах отпустить свои страдания. Я позволяю своей магии туманом окутать ее, пытаюсь облегчить ее боль. Но женщина цепляется за пережитые муки.

– Она была огромная. И голодная. Она хотела меня поглотить.

– Когда ты это видела? Где?

Если эта Кочевница действительно видела то же, что и я, то это уже второй призрак, считая Каринну, который упоминает о чудовищной зубастой пасти. Я чувствую, как по спине ползут мурашки.

– Князь Ночи пришел за мной и занес косу смерти. Наша кеханни говорила: если взглянуть джинну в глаза, увидишь там свое будущее, и поэтому я старалась не смотреть. Но ничего не вышло – я все-таки посмотрела. Это случится со мной, когда я перейду реку? Меня сожрет эта пасть?

– Нет, – успокаиваю я женщину. – Ничего подобного.

Однако мой голос звучит неубедительно. Прежде я был твердо уверен в том, что призраки уходят в лучшую жизнь. Но сегодня меня впервые охватывают сомнения.

– Другие души куда-то исчезли, – продолжает женщина. – Но я сумела сбежать. Я не знаю, куда они девались. Не знаю, почему так произошло.

– Тебе больше нет нужды тревожиться об этом. На другой стороне тебя ждет покой.

Я заставляю себя проникнуться правотой собственных слов, ведь если не верю я сам, то как поверит она?

Наконец женщина уходит, но после нее появляется другой призрак – тоже бывший житель Садха.

– Я не хочу туда! – вопит призрак. – Пожалуйста, не надо! Оно ждет меня! Оно меня проглотит!

В течение следующих дней призраки говорят только о громадной зубастой пасти. Я жду целую толпу духов – Керис Витурия пленных не берет. С другой стороны, на Земли Ожидания призраки Кочевников попадали редко. Факиры провожают их в загробный мир без вмешательства Ловца Душ.

А тех, кто все-таки появляется в Лесу, все труднее успокоить. День за днем я слышу одну и ту же историю. И с огромным трудом «извлекаю» из сознания призраков один и тот же кошмар. И с ужасом начинаю догадываться, что, помогая им перейти через реку, только обрекаю на худшую участь.

Однажды, проводив на ту сторону мальчика – раньше Князь Тьмы всегда щадил детей, я отправляюсь поплавать в Сумеречной реке, чтобы очистить сознание от забот и страхов.

И обнаруживаю, что загадочная болезнь распространяется по Лесу дальше.

Запах стал еще хуже – такое зловоние обычно висит над полем боя. Больше дюжины деревьев гниют. А еще я чувствую запах гари, как после пожара, и вдоль берега валяется дохлая рыба. Я набираю пригоршню речной воды, пробую ее на вкус и сразу же сплевываю. Я безошибочно узнаю вкус смерти.

Лайя была права. В Земли Ожидания пришла беда. И я больше не могу делать вид, будто ничего не происходит.

Мы всеми силами пытаемся скрыть правду о резне на дворцовой кухне.

Но это невозможно. За неделю известие об этой трагедии распространяется по всему Дельфиниуму.

– Если она способна пробраться в служебные помещения замка, значит, в любой момент может прикончить любого из нас, – рассуждает Отец Кассиус, меряя шагами тронный зал.

Снег с дождем барабанит по крыше. Недавно пробило полдень, но в тронном зале темно, как в сумерках. К утру пойдет настоящий снег. Я это чувствую.

Патриции что-то бурчат или согласно кивают, глядя на Кассиуса – а это почти половина нашего совета. Муса и Дарин, представители Книжников, обмениваются красноречивым взглядом.

– Она пока не добралась до Императора. – Ливия выпрямляется в резном кресле, которое служит ей троном. – И не доберется – никогда.

– Потому, что она готовит нападение на земли Кочевников, – бросает Кассиус. – Мы должны рассмотреть возможность заключить перемирие. Просить ее о снисхождении…

– Вы не дождетесь снисхождения от Коменданта, – заявляю я. – Я обучалась в ее школе четырнадцать лет. Она не знает, что такое милосердие. Если мы сдадимся, то все погибнем.

– Неужели вы забыли о том, что она сотворила с Антиумом? – Дарин, который до сих пор молчал, пристально смотрит в лицо Кассиусу. – Там были убиты тысячи ваших сограждан. И тысячи моих соотечественников.

– Молчи, Книжник! Думаешь, только потому, что этот глупец Спиро Телуман обучал тебя…

– Не смей произносить его имя. – Стальной голос Дарина напоминает мне о его матери. – Спиро Телуман был настоящим мужчиной, в отличие от тебя. А что касается молчания – мы уже достаточно молчали. Без нас вам не отобрать Империю у Керис, глупо даже надеяться. Вам нужны Книжники, Отец. Советую не забывать об этом.

Сайрус Лаврентиус – дипломат, как когда-то и мой отец, вмешивается в перебранку.

– Керис сдала Антиум карконам. Эта женщина – наш настоящий враг, Кассиус. Одним небесам известно, какие ужасные бедствия обрушились на головы наших граждан.

– И какие же действия мы предприняли для того, чтобы им помочь? – Злобный взгляд Отца Кассиуса устремлен на меня.

Патриции продолжают спорить, но я их не слушаю. Я кружу по залу, и в ушах у меня снова и снова звучит этот упрек: «И какие же действия мы предприняли для того, чтобы им помочь?»

Закариас должен взойти на трон. Но пока он ребенок, не обладающий ни властью, ни могуществом, а Меченосцы уважают только это. Власть и могущество сосредоточены в руках у Керис, позволяя ей добиваться своего не только огнем и мечом. Именно поэтому она заставила называть себя «Императором Инвиктусом», а не просто Императрицей. Именно поэтому с таким исступлением она вторгается в земли Кочевников и разоряет их.

Нам нужна такая же впечатляющая военная победа. Победа, которая продемонстрирует нашу силу не только Отцам Империи, но и нашему народу.

– Кровавый Сорокопут, – бормочет Харпер, возникая у меня за спиной. – Что ты об этом думаешь?

Я отвечаю ему достаточно громко, чтобы меня услышали все присутствующие.

– Отец Кассиус прав в одном. Наши сограждане в Антиуме уже слишком долго ждут освобождения.

– Как, черт побери, мы собираемся одержать верх над карконской армией, если у нас едва хватает людей для защиты Дельфиниума?! – восклицает Отец Кассиус. – Я думал, вас в школе учили военной теории, Сорокопут.