Ладно! В любом случае это хороший знак.

Прерывая «пытки» мейн-куна и вторую попытку моего самокопания, в дверь позвонили. За ней обнаружился взмыленный и откровенно ненавидящий меня парень с заказом наперевес. Четырнадцать этажей не способствуют человеколюбию. Закрыв за ним дверь, я вприпрыжку двинулась в зал, решив, что в некоторых случаях можно побыть свинками и поесть там.

— Кинчик посмотрим?

Я раскладывала привезенную еду, а кот сидел рядом и с любопытством наблюдал за процессом.

— Полагаю, против детективов ты ничего не имеешь.

Кот не имел. Я стащила ноутбук на пол, сбегала за отдельной тарелкой для новообретенной живности и положила на нее парочку роллов. Клякс сначала отнесся к этому настороженно, но после распробовал и даже попросил добавки.

В общем, вечер у нас прошел отлично. Настолько, что я даже поняла, что именно одинокие женщины находят в жизни с котами!

Уже наступила ночь. Когда пришла пора спать, киса благовоспитанно удалился обратно в кресло, чем умилил меня еще больше. Приличный!

Хотя последние несколько часов ему ничто не мешало валяться на мне во всех позах и требовать, чтобы чесала.

Я забралась под одеяло, выключила свет и, сладко зевнув, почти мгновенно уплыла в сон. Уже потом, словно не наяву, ощутила, как под одеяло пробирается что-то меховое и приятное на ощупь. Я только сгребла его в охапку и вырубилась вновь.

Если честно, ожидала, что буду спать спокойно.

Вроде как основная причина моих кошмаров сейчас в реальном мире и, стало быть, тревожить не должна.

Отчасти ожидания оправдались.

Я лежала с закрытыми глазами и ощущала себя довольной, счастливой и выспавшейся. Думаю, первыми двумя пунктами я была обязана третьему.

Потянулась, мурлыкнула и покрепче обняла подушку.

Так… меня терзают смутные сомненья…

Робко приоткрыла один глаз. Подушка была странная. Для начала — фиолетовая. Потом — слишком большая, так как я ухитрилась обхватить ее руками и ногами. Ну и в заключение — твердая, упругая и теплая.

На подушке появились три глаза, глядевшие на меня с не меньшим изумлением, чем я на них.

— А-а-а! — эмоционально выразила свое отношение к глазюкам.

— А-а-а! — ответили тем же глаза и появившаяся огромная зубастая и голосящая пасть.

От таких зрелищ с утра пораньше я шарахнулась в угол кровати и сейчас силилась успокоить едва не остановившееся сердце.

— Ты… чтоб тебя… — Я силилась подобрать выражения для характеристики Клякса.

— Да я сам не ожидал!

— Фу-у-ух, — я наконец-то перевела дыхание. — Мы где?

Пожиратель немного подумал, огляделся, отрастил пару щупалец и непонятно зачем посмотрел их на просвет.

— Во сне. В твоем сне.

Я недоуменно огляделась. Раньше мои сны всегда были… ночью, так сказать. А сейчас вот день.

— Необычненько.

— Ну как есть… — Пожиратель осмотрел себя еще раз, а потом спросил: — Не возражаешь, если я снова стану котом? А то такое вот нечто при свете дня смотрится слишком ненормально. Даже мне так кажется.

— Мне не жалко. Но говорить-то сможешь? У меня к тебе тьма вопросов, дорогой…

— Уже страшно, — честно признался Клякс и стремительно трансформировался в уже знакомого мейн-куна. — Слушай, на удивление удачная форма. В реальном мире я не мог оценить ее по всем параметрам, но сейчас…

Я покраснела. Потому что вспомнила, как обнималась, спала с ним и даже чесала и пузо, и спинку, и уши, и вообще всё. Ы-ы-ы… Как неловко!

Дабы сгладить это ощущение, поспешила занять нас обоих диалогом.

— Почему не мог оценить?

— Там я… не совсем я. Большая часть личности заперта в сознании кота. А оно невелико, потому превалируют инстинкты, притом в основном кошачьи. В общем, сейчас твой сноц умнее, сообразительнее и взрослее меня. Если учесть, сколько столетий я потратил, чтобы стать не просто взрослым, но зрелым и сознательным, — досадно. Такая стремительная деградация… расстраивает.

— Я тебе, конечно, очень сочувствую, но в первую очередь желаю обсудить не твои потери, а то, что к ним привело. Например, то, что ты меня обманул!

— А чего ты ожидала? — искренне изумился кошара. — Мила, солнце мое, дело в том, что мы твари. Понимаешь? Мы не животные, мы не люди, мы твари. К нам очень слабо применима ваша мораль.

От такого подхода и чистой, незамутненной уверенности в правильности своих действий у меня аж остальные обвинения пропали. Но быстро вернулись, за компанию с возмущением.

— Мы сейчас говорим не о твоих привычках и пищевых пристрастиях, моя уважаемая тварь, а о том, что ты врал! Или в мире снов положено обманывать каждого встречного-поперечного?

— В высших кругах — точно, — подтвердил Клякс. — Доверять в принципе нежелательно, так что, если в чем-то от кого-то зависишь, нужно иметь возможность отомстить за предательство, хотя бы посмертно.

Я поудобнее устроилась на кровати, сложила руки на груди и вкрадчиво протянула:

— Кажется, у меня неплохо получилось.

Кот недовольно фыркнул, потер морду лапами и проворчал:

— Кстати, да… Как?!

— Что «как»? — невинно осведомилась я, сознательно накаляя градус обстановки.

— Как ты умудрилась затащить сюда еще и меня?

Я позволила усмешке скользнуть по губам, чтобы пожиратель точно убедился: он уже не с той маленькой девочкой с кувалдой имеет дело.

Если честно, я не имела ни малейшего понятия, как мне удалось опутать своей энергией еще и кляксу. И тем более не понимала, как в критический момент получилось увидеть нити силы и утянуть в этот мир и пожирателя, и короля. Но не признаваться же?!

Придется делать хорошую мину при плохой игре.

— Дорогой мой котик, с чего это я должна тебя просвещать? И да, хочу напомнить, что я как минимум обижена на тебя, а как максимум желаю избавиться от тебя на веки вечные.

— Ты же меня целый день гладила!

— Я кота гладила. А что ты хотел? Котик — милая, красивая и, самое главное, бессловесная скотина!

Эта пародия на Чешира ухмыльнулась, подпрыгнула и зависла в воздухе, а после поплыла к облюбованному еще вечером креслу.

— Да, с бессловесностью — это не ко мне, — лениво обмахиваясь хвостом, согласился Клякс. — Поговорить я очень даже люблю.

Облик твари из мира сновидений поплыл, вновь возвращаясь к настоящему виду, а после стал превращаться в нечто новое. Когда в комнате появился совершенно черный джентльмен в шляпе, черном с фиолетовой оторочкой костюме и с тростью в черных когтистых руках, у меня натурально отвисла челюсть. Человекоподобным видом меня еще не баловали.