— Ты только не забывай меня, ладно? — обнимала меня девочка, тоже начиная плакать.

— Не забуду, если перестанешь лить слезы, — попыталась я пошутить. — А то запомню тебя сопливой.

Мы посидели так еще немного. Тишина успокаивала, а я цеплялась за Адель как за спасательный круг, отчетливо понимая при этом, что мне следует ее отпустить. Не хотела, чтобы она ревела из-за меня, но и сама была не в силах остановиться.

— Пообещай мне больше не драться, ладно? — вспомнила я о важном. — Тех, кто говорит гадости, лучше просто не замечать, и тогда они отстанут. Им просто надоест, если ты никак не будешь реагировать них.

— Обещаю, — прошептала она. — Если ты прочтешь мне сказку на ночь.

И я читала. Читала в ее комнате, несмотря на то, что спать Адель должна была лечь только через час. В доме было тихо. Настолько тихо, что тишина казалась нереальной. Слава богу, что мы никого не встретили, когда шли в ее спальню. Наверное, только поэтому я и смогла сохранить решимость, которой в моей душе осталась только горсть.

— Спокойной ночи, Адель, — едва размыкала губы, укрывая спящую девочку.

Первая засада поджидала меня в игровой. Там сидела Жозефина, но я не дала ей сказать ни слова, моментально отгораживаясь дверью. Вторая засада случилась в коридоре:

— Мадам Громова, вы только не уходите до утра. Месье Броссар отойдет. Он очень отходчивый… — убеждала меня Клеменс, почему-то прижимая к груди чугунную сковороду. Наверное, хотела использовать как последний аргумент, что лично меня впечатлило.

— Спасибо вам. Вы не переживайте, я собиралась лечь спать, — честно соврала я, прячась в выделенной мне комнате. — Все будет хорошо.

И я ждала. Я просидела четыре часа, рассматривая маленького плюшевого медвежонка. Без единой мысли, без чувств и эмоций. Они просто закончились, да и думать совершенно не хотелось. Понимала, что что-то случилось из-за того, что я не смогла закрыть сейф, но я ведь не виновата. Я и папки убирала внутрь, так в чем моя вина? Меня даже дома не было.

Грустно усмехнувшись, вдруг поняла, что отчего-то начала называть это место домом. Так хотелось поскорее сбежать, но должна была дождаться, пока все разойдутся спать. Не желала оставаться здесь до утра. Просто…

Как я буду смотреть им всем в глаза утром и улыбаться? Как прощаться? Да и захотят ли меня провожать? Они все здесь давно семья, а я так — очередная, которых еще будет сотни. Очередная, которую из этого дома навсегда увозит Кристоф.

В половине второго ночи я все-таки нашла в себе силы подняться. Закинув на спину рюкзак, словно ища поддержки, обняла медвежонка и аккуратно открыла дверь, стараясь, чтобы она не издала ни звука. В коридоре свет уже не горел, но я тихонечко на ощупь продвигалась вперед, чтобы в конце концов выйти на лестницу.

Вздрагивала и останавливалась от каждого шороха. Сердце пропустило удар, когда услышала, как что-то разбилось. Даже не поняла, с какой стороны, но скорости мне это однозначно придало. Только дверь входную открывала осторожно, а едва оказалась на улице, обдуваемая холодным ветром, перебежками пробралась к воротам, через которые, кряхтя и матерясь, перелезла.

Вот и все. Это было вчера.

Если карета вдруг начала превращаться в тыкву, а ты — снова в оборванку, значит, тебе попалась не слишком образованная фея. И вот тут как бы можно было бы подать на эту хитропопую крылатую в суд, но, как известно, у сказочных персонажей свое законодательство, а там — кто его знает? Может быть, еще и должна останешься. В наше время возможно все.

— Я здесь остановлю, нормально? — спросил мужчина лет сорока.

Его я встретила, когда упрямо шла по трассе, направляясь в сторону Парижа. Старенький автомобиль остановился, съезжая к обочине и преграждая тем самым мне путь. Долго меня уговаривать не пришлось. За час пути я основательно подмерзла, да и мужчина выглядел вполне нормальным.

По крайней мере, на маньяка он похож не был, несмотря на то, что ехал в одиночестве в глухую ночь, пока на его заднем сиденье громыхали лопаты. Нет, ну мало ли? Может, у него хобби такое? Клумбы по ночам перекапывать или ямки рыть…

— Да, спасибо. Моя благодарность не знает границ, — протянула я ему конфетку, которую нашла в плюшевом медвежонке.

Игрушку я, кстати, так и держала в руках. Едва открыла тайный кармашек, в глазах тут же застыли слезы. Кроме двух конфеток в медведе были спрятаны изрядно помятые купюры. Бумажки по десять, двадцать и пятьдесят евро. Улыбалась, глядя на них. В глазах щипало, а я испытывалась такие чувства, которые, наверное, никогда бы не смогла охарактеризовать. Маленькая девочка позаботилась обо мне, тогда как именно я должна была стать для нее защитой и опорой. Развита не по годам моя маленькая Адель.

Попрощавшись с водителем, я медленно побрела к станции. Уже через час начнут ходить первые пригородные поезда. За это время я успею выпить кофе и купить билет до аэропорта. Главное — не думать ни о чем и даже не допускать мысли о том, как отреагирует на мое возвращение мама. Она, как и всегда, поймет и простит, а я…

Пойду учиться на повара, как она и хотела, а пока… Поработаю в ларьке рядом с домом. Жаль, конечно, что здесь ничего не получилось, и я только зря потратила время и деньги. Как ни крути, а вывод напрашивается сам собой: таким, как я, даже не стоит пытаться прыгнуть выше своей головы. Наша планка — всю жизнь провести в родном Мухосранске.

— Доброе утро, мне нужен самый дешевый билет до Москвы на ближайший рейс, — улыбнулась я девушке за стеклом, отчаянно пытаясь не зевать. На моем состоянии сказывалась бессонная ночь. Даже кофе не помог, чего уж там. Только бы в зале ожидания не заснуть — воришек везде хватает.

За билет мне пришлось вытрясти почти все, что у меня имелось. За шесть часов до вылета стоимость оказалась запредельной, а потому в кармане моем гордо гремела мелочь, когда я усаживалась на сиденья. Ее точно не хватит на билет на автобус от столицы до Мухосранска, но там что-нибудь придумаю.

Рот вообще не закрывался — так сильно хотелось спать. От скуки меня спасал все тот же медведь. Рассматривала его, вертела в руках и поправляла одежку, то и дело поглядывая на часы. Минуты текли до смешного медленно. Как назло.

— У вас телефон, — кивнула мне девушка на мой рюкзак. Она сидела совсем рядом и читала книжку. Даже не заметила, когда она села. Все-таки заснула.

— Простите, что?

— У вас телефон.

Спохватившись, я достала из рюкзака смартфон, чтобы тут же сбросить вызов и убрать его обратно. Уже имелся один пропущенный от Антуана. Не знала, зачем он звонит, но разговаривать с ним не имела никакого желания. Правда, мужчина не сдавался.

— Абонент не отвечает и никогда больше не ответит. Прекратите мне названивать, — холодно проговорила я, стараясь, чтобы голос мой не звучал громко. Соседка поглядывала на меня с любопытством.