— Спааать. Я так сильно хочу спааать, — ныла я, пытаясь призвать к совести некоторых хитрых личностей.

— Ну, всего одну. Одну маааленькую сказочку, — честными глазенками смотрела на меня девочка, сложив ладони в умоляющем жесте.

И тут я вдруг решила:

— А нам папа почитает. Да, папа?

Папа, к слову, подавился вином.

— Ульяна… — тихий шепот вырвал из сна, но всего лишь на секунду.

— И полетела Снежная Королева… — пробормотала я, цепляясь за такую родную шею.

— Куда? — почему-то ощущала, что надо мной сейчас самым наглым образом смеются.

— На кудыкину гору воровать помидоры, — ответила как само собой разумеющееся.

— А зачем? — нет, надо мной сейчас совершенно точно смеялись.

— Чтобы пасту томатную сварганить для борща…

— Ульяна? — ощущала, как меня осторожно укладывают на кровать и даже бессовестно раздевают, но глаза открывать было лень, возмущаться — тем более. И вообще, я сплю.

— Ммм?

— Ульяна, а ты выйдешь за меня? — и голос такой тихий-тихий.

— Если на работу, то иди сам. Это, между прочим, обязанность мужчины — притащить домой мамонта. — Сладко зевнув, я обняла подушку и снова поплыла.

— Ангел мой, а замуж? — чужая ладонь легла на талию и властно подгребла меня поближе к горячему телу.

— А замуж мне не предлагали, — честно ответила спящая я какому-то гоблину, который воровато прятал свой меч. Собственно, прятал он в эту ночь много чего еще. Параноик, одним словом, что с него взять?

А вот утро встретило меня… Цветами по морде. Просто один не в меру любвеобильный бывший начальник хотел аккуратно положить мне на подушку букет, но тот раньше времени выпал из его рук и приземлился… Да на меня он приземлился!

— Привет, — улыбнулся этот хам и вообще нехороший человек, который всю ночь забирал у меня одеяло.

— Привет, — раздраженно ответила я, натягивая на себя единственное укрытие, оно же прикрытие. — А почему ты дома?

Нет, я понимаю, что я и логика с утра вещи несовместимые, а прямолинейность — это вообще мое кредо, но тупить так нельзя. Он же, наверное, ради меня остался дома работать. Вину свою чувствует, засранец, да?

— Потому что сегодня важный день, — аккуратно зацепился он двумя пальцами за мое прикрытие и невозможно нагло потащил его на себя.

— Какой день? — не поняла я, все еще пребывая в ауте от букета.

— День рождения одного из моих совладельцев.

— И? — подтолкнула я его к продолжению беседы, потому как одеяло уже капитулировало, а у меня осталось всего две подушки.

— И этот день я хочу провести в приятной компании, потому что вечер нам совершенно точно испортят, — честно признался он, одним рывком бросаясь на меня. Взвизгнув, я кинула в него подушку, а сама резко ушла в сторону и ползком-ползком в сторону ванной…

— Попалась! — тело мое взлетело вверх, а я уже очень даже привычно разместилась на руках у Антуана. Дверь в ванную он открывал ногой, потому как ручки были заняты самым драгоценным, а там…

— Я не поняла, твой компаньон собирается праздновать свой день рождения в твоей ванне? — искренне удивилась я обилию красных лепестков и пены. Хаос этот распространялся даже за пределы ванны.

— Нет, — обиделся, явно считая, что я не оценила его сюрприз.

— Ну тогда… Тогда нам стоит срочно воспользоваться этим замечательным сюрпризом, который нам оставил кто-то неведомый.

В ванну, к слову, меня забросили.

— Ах ты! — отплевывалась я, пока Антуан снимал домашние штаны. Я даже не покраснела, между прочим! Что я там не видела? Со вчерашнего дня вроде не изменился. — Эй-ей-ей! Ты что ж делаешь?

Его руки самым наглым образом забрались туда, куда я точно не ждала, и… Замерли. Будто там им самое место и вообще это место именно для них специально придумали!

— По-моему, это наглость, — повернулась я к мужчине, который вольготно устроился за моей спиной. Так хорошо было в его объятиях.

— Я хочу тебя помыть. Сам. Можно? — едва различимый шепот, а пальцы поглаживают чувствительную бусину клитора.

И да, вот это уже была самая настоящая наглость, но куда там нам, женщинам, до упорства властных мужчин?

Меня не мыли, нет. Надо мной самым бессовестным образом издевались. Его ладони прокатывались по моему телу, а пальцы очерчивали изгибы, вырывая неосознанные стоны. Черт, да мне стыдно-то было только первые две минуты, а потом уже стало не до этого. Невозможно о чем-то думать, когда чужие пальцы пробираются в лоно, задевая такие струны, о которых я даже не подозревала.

— Все-все, тише, ангел мой. Мы ведь не одни…

Губы задержались у виска в нежном, мягком поцелуе, а я могла лишь лежать на мужчине с закрытыми глазами да слушать собственное сердцебиение, что заглушало все на свете, но правда в том, что у меня до сих пор имелись вопросы.

— Антуан, а тот мужчина, что сидел в твоем кабинете…

— Мой хороший знакомый. С Фуко ты познакомишься чуть позже. Сегодня день рождения именно у него.

— Но зачем?

— Зачем что? Зачем представление? — чуть подвинув меня, он включил воду на всю катушку так, что я с трудом слышала его слова. — Я думал, что мне проще разобраться с проблемой самому, без твоего участия.

— А сейчас?

— Сейчас ничего не изменилось и я по-прежнему думаю, что твое участие лишнее. Но правда в том, что мои эгоистичные желания выше здравого смысла. — Объятия стали крепче, а его губы коснулись моей шеи, опаляя дыханием. — Хочу, чтобы ты была рядом. Я не отпущу, понимаешь?

Я понимала. Я очень хорошо понимала, что и сама не уйду. Это нельзя, невозможно объяснить словами, но без Антуана мне было пусто, тогда как только рядом с ним я ощущала то самое тепло, что не снаружи, нет. Внутри.

— А как ты догадался, что я оставлю сейф открытым? И про то, что уеду? — поинтересовалась я, нарочно оставляя его последнюю фразу без комментариев.

— Чтобы сейф закрыть, нужно вновь ввести код. Другой код, — усмехнулся он, бесстыдно поглаживая мою грудь. — А о твоем отъезде мне сообщил Кристоф. Не обижайся на него, но с некоторых пор это входит в его обязанности. Ты дорога мне, Ульяна, и этого не избежать. Я всегда должен знать, где ты.

— Попахивает тиранией, — настороженно заметила я, но мужчина промолчал. — Антуан, а зачем вообще нужен тот компромат?

— Не заморачивайся, ладно? Я показал его, чтобы ты знала, кто тебя окружает. За их благодушными улыбками всегда скрывается ненависть. Для этих людей мы с тобой назойливые мухи… Ладно, пойдем завтракать. Мне еще нужно поработать.

Назойливые мухи… Интересное сравнение, если не сказать того, что не было произнесено вслух. Что делают с такими насекомыми? Правильно, рано или поздно от них остается только след на газетке, скрученной в рулон. Это по-настоящему пугало.