не дали. Он начал беззастенчиво хохотать. Я смотрела на него, не зная, что сказать. Лицо Ару стало замкнутым, и он сухо произнес:

— Прекрати.

— Прости, — сквозь смех ответил Руперт. — Свежий деревенский воздух явно пошел вам обоим на пользу.

С этими словами, продолжая посмеиваться, он скрылся в своей комнате. Я проводила его обескураженным взглядом. А затем повернула в замке ключ. То, что Ару пересек коридор и встал за моей спиной, я скорее почувствовала, чем услышала. Осторожно толкнула дверь и на ватных ногах шагнула в комнату. И только после этого рискнула обернуться.

Учитель стоял на пороге и смотрел на меня совершенно непроницаемым взглядом. Я понимала, чего он ждет, и еще лучше понимала, что делать этого не нужно. Но закрыть дверь не смогла. Только молча посторонилась, предлагая ему войти.

Уговаривать не пришлось. Мгновение спустя Ару оказался внутри. Дверь хлопнула, и мои лопатки уперлись в ее гладкую деревянную поверхность. Меня бесцеремонно сжали в объятиях.

На этот раз об осторожности не было речи, как и о сопротивлении. Он целовал меня с такой жадностью, будто не делал этого целую вечность. Хотя Ару и правда, почти две недели соблюдал дистанцию. И я сама пожелала сократить ее. На свою голову…

Когда ко мне вернулась способность дышать, я прошептала:

— Мы…

— …не должны этого делать?

В этих словах прозвучала горечь, и я обвила руками шею учителя в ответ. Какое-то время он молча гладил мои волосы, и мне казалось, что Ару получает от этого процесса не меньше удовольствия, чем я.

За его спиной раздалось озадаченное:

— Мера?

— Пусу-пусу?

Только после этого кровник нехотя разжал руки и отступил в сторону. Я обнаружила, что Мерпус уже разобрался с новыми конечностями и теперь бодро расхаживал по спинке дивана на шести огненных лапах вместо четырех. Ару оглядел это безобразие и покачал головой:

— Этот демон явно не в себе.

Мерпус тут же оскалился, и я напомнила:

— Он же все понимает. Мерпуша хороший. Его до этого никто не любил, а мы — будем.

Ару выдохнул сквозь сжатые зубы, но возражать не стал. А затем процедил:

— Собирайся. Маргарет, должно быть, уже приготовила обед. А потом нужно сходить твоими вещами в Эйехон. Заодно ведомости сдам Герхарду.

Я отошла от двери, позволяя кровнику выйти в коридор. На пороге он спохватился и махнул рукой в сторону лестницы:

— Здесь временами живут еще четверо, кроме нас. Если будут тебя о чем-то спрашивать — отправляй всех ко мне. А Саймона — гони в шею.

— А… как я узнаю, кто из них Саймон? — озадаченно спросила я.

— Он будет выглядеть как идиот, — сообщил Ару и скрылся за своей дверью.

Да, кажется жизнь здесь тоже обещает быть нескучной… Но я понимала, что самым большим искушением для нас с учителем будет близость друг друга. Внутри уже разгоралось чувство вины и смятение. Я знала, что наши роды этого не примут. И в то же время поступать так, как велел долг, было выше моих сил. Интересно, Ару чувствует то же самое?

Обед в компании Руперта прошел именно так, как я представляла в мечтах. Уютная кухня Маргарет, вкусная еда и учитель напротив. Руперт больше не смеялся, а наоборот, всячески ухаживал за мной. Подавал сахар, соусы, придвигал поближе тарелки с закусками, бросая выразительные взгляды на своего друга. Но Ару это совершенно не трогало.

Час спустя я вышла на крыльцо следом за учителем. Я настороженно огляделась, ожидая увидеть на пороге всех своих врагов, начиная от Шендана и заканчивая Лукианом. Но вместо этого молчаливый курьер протянул мне и Ару два одинаковых коричневых конверта с золотыми печатями. Это еще от кого?

Глава 14. Личная просьба

Курьер поклонился и ушел. Я сжала конверт и спросила учителя:

— Что это?

— Печать наместника, — ответил он. — Открывай.

Сердце ушло в пятки. Неужели наместник решил познакомиться поближе с водницей, которая наводит беспорядки в Эйенкадже? Зачинщицей поединка между Лукианом и Ару считают меня.

В это время учитель спокойно распечатал свой конверт. Я последовала его примеру под бешеный стук собственного сердца.

— Приглашение? — через несколько мгновений удивленно пробормотала я, пробежав глазами по листу.

— Торжественный прием, знаменующий начало весны — местная традиция, — кивнул Ару, сворачивая письмо. — То, что ты приглашена — ожидаемо. В городском доме наместника собирается весь цвет аристократии Центральных Земель и гости Эйенкаджа. Но Шендан тоже будет там.

— И Хейги, — прошептала я.

Он всмотрелся в моё лицо и сказал:

— Тебе стоит подумать о наряде, а не о своих врагах.

Я удивленно хлопнула ресницами. Слова учителя заставили вспомнить, что у меня нет платья для приемов такого уровня, не говоря уже о родовых украшениях, которые конфисковали вместе с артефактами. И мне снова предстоит чувствовать себя белой вороной. Водницей среди огненных, дочерью изменника, лишенной всех регалий…

Наверное, эти мысли отразились на моем лице. Потому что Ару негромко сказал:

— Я буду рядом. Идём.

Засунув приглашение в карман, я поспешила в Эйехон следом за учителем. Я пребывала в таком смятении, что почти не замечала взглядов и шепотков горожан, которые успели отвыкнуть от нас. А, возможно, за время нашего отсутствия по городу расползлись какие-нибудь впечатляющие слухи вроде тех, что гуляли по Академии.

Когда мы подошли к воротам, над городом нависли тучи. Ару раздраженно покосился на небо, а затем обратился ко мне:

— Ты все еще уверена в своем решении? Комната в общежитии останется за тобой до окончания практики. Возможно, это более безопасное место, чем муниципальный дом. И… Думаю, ты понимаешь, что тебе грозит рядом со мной.

От его взгляда стало жарко. Я поспешно отвернулась и выдавила:

— Уверена. Я быстро.

— Можешь не торопиться, мне нужно отдать документы ректору, — ответил он и первым направился к входу в Академию.

Но собиралась я быстро. Вещей у меня было немного. Библиотечные книги пришлось оставить в комнате, а все остальное я быстренько сгребла в сумку, которую так и не успела толком разобрать.

У лестницы я встретила Кая и Ханса. Они о чем-то очень тихо разговаривали, и голоса их были встревоженными. Блондин задумчиво почесывал шею, и мне в какой-то момент даже показалось, что огненная татуировка издала довольное “тирсссс”.

Кай тут же заметил сумку у меня на плече и обеспокоенно спросил:

— Ты куда? Неужели вас снова отсылают?

— Нет, — ответила я. — Магистр Ару назначил меня своей личной помощницей, и теперь я переезжаю в муниципальное жилье. Чтобы лучше выполнять свои обязанности.

У обоих парней отвисли челюсти. Ханс нашелся первым:

— Л-ли-личная помощница? Врага?