Ларри рассмеялся: «Ну, повеселитесь, вы двое».

На той неделе у нас не было возможности встретиться снова. Я успел немного поиграть в бейсбол, пару раз поговорил с Ларри по телефону и коротко пообщался с Дженни. В пятницу у нее было первое свидание. Я пожелал ей удачи. Пятница принесла мне собственную радость — почтальон принес письмо от Биргит.

Я даже не стал брать остальную почту из ящика. Я быстро открыл письмо. Я прочитал каждое слово дважды. Она была рада вернуться домой, но скучала по мне, по принимающей семье и по Ларри. Она проводила время со своими друзьями, в основном ходила в парк, в кафе и занималась парусным спортом на архипелаге. Письмо было подписано «С любовью, Биргит». Я взял остальную почту и пошел в свою комнату, чтобы написать ответ до отъезда в лагерь. Время было подходящее. Ответ должен был прийти примерно в то время, когда я вернусь домой из лагеря.

Пятница также была днем, когда нужно было идти в гастроном. Я решил поехать на велосипеде, потому что это было не слишком далеко. Я доехал до места, припарковал велосипед рядом с магазином и вошел внутрь. Там было несколько человек за столиками и несколько человек за прилавком. Я искал Андреаса, который управлял гастрономом для Гросси. Он стоял за прилавком. Он закончил готовить заказ, а затем спросил, не Стив ли я. Я сказал, что да, и он провел меня в небольшой кабинет.

«Дон Джозеф говорит, что ты хороший ребенок. Твоя мама сказала, что ты сможешь приступить к работе через две недели. Она подготовит разрешение на работу из школы, когда ты придешь в свой первый день. В течение учебного года ты будешь нужен мне в субботу весь день, в воскресенье после обеда и иногда на неделе. За исключением тех случаев, когда мы проводим кейтеринг, я могу гибко подходить к выбору дня недели. Ты будешь много работать с витринами, полками, подметать полы, делать доставку и тому подобное. У тебя ведь есть приличный велосипед?»

«Да, сэр».

«Отлично. Я подготовлю для тебя фартук с твоим именем, когда ты начнешь работать. Увидимся через две недели».

Я и не подозревал, во что ввязался.

Я поехал домой, чтобы поужинать и узнать новости. Папа объявил, что купил участок, и мы переезжаем, как только дом будет построен. Он уже договорился со строителем, и архитектор разработал планы. Строительство займет около двух месяцев. Мы переехали бы сразу после начала занятий.

В этом не было ничего удивительного. С момента моего рождения мы не жили в одном месте больше двух лет, а по адресу Милфорд Хиллз Драйв мы жили уже два года. По крайней мере, на этот раз это был тот же школьный округ. Самое приятное, что это было близко к дому Ларри. Я мог ездить туда на велосипеде в любое время. Минусом было отдаление от моей группы D&D и Ким.

После ужина я собрал свой вещевой мешок, а затем написал письмо Биргит на двух страницах. Я рассказал ей обо всем, что произошло, даже о том, как флиртовал с кузинами Ларри. Я упомянул, что Дженнифер была в том же лагере. В последнем абзаце я излил ей свое сердце. Я любил ее и скучал по ней. Я отдал бы все, чтобы увидеть ее, обнять ее. Я надеялся, что она чувствует то же самое. Утром по дороге в лагерь я опускал его в почтовый ящик.

Июнь/июль 1977

Лагерь Мэридейл находился в сельской местности в Эрлангере, штат Нью-Йорк, недалеко от аэропорта Большого Цинциннати. До него было около часа езды, так что, поскольку время высадки с 11:00 до 14:00, мы выехали из дома около 10:15 утра. Мое письмо Биргит благополучно лежало в почтовом ящике, а флаг был поднят. По дороге туда я мало что говорил — все были в машине, но только я собирался в лагерь. Джеффу это не нравилось, и он перестал ездить через год.

Я научился ездить на лошадях, стрелять из лука и даже из винтовки и пистолета в лагере КалАмигос в Малибу, Калифорния, летом после того, как мне исполнилось шесть лет. С тех пор я ездил верхом почти каждое лето. У меня это неплохо получалось, и я участвовал в программе обучения верховой езде. Это означало уход за лошадьми и, конечно, чистку стойл. Но я также получал дополнительные шесть часов верховой езды в неделю, что делало все это стоящим.

Мы подъехали, и Кен, вожатый, которого я знал с прошлого года, а также Дейл, заведующий конюшней, поприветствовали меня по имени. Я увидел пару знакомых детей и директора лагеря, который выглядел так, будто работал здесь еще до того, как Кентукки стал штатом. Я бросил свой вещевой мешок на землю перед нужным домиком — «Ирокез-2» — и попрощался с родителями. Они уехали, и я почувствовал себя свободным на две недели. Мне нравилось приезжать в лагерь рано, чтобы иметь возможность выбрать койку — верхнюю, в задней части домика и у окна. Я положил свою сумку на кровать, достал несколько вещей, положил их на полку рядом с кроватью и отправился наружу.

Я получил разрешение от Кена и Дейла пойти посмотреть лошадей. Я прошел по дорожке к конюшне, поприветствовал Диану, одного из инструкторов по верховой езде, а затем посетил несколько лошадей, включая Пахту, мою любимицу последних двух лет. У меня было немного сахара для нее и она с жадностью взяла его из моих рук. Я потрепал ее по носу и сказал, что с нетерпением жду прогулок верхом в лесу.

Я решил вернуться кружным путем, пройдя мимо домиков девочек, которые находились на другой стороне озера. Это могло сойти мне с рук в день регистрации, но никак не в другое время. В прошлом году пару ребят из старших домиков поймали за тем, что они поздно вечером пытались пробраться по озеру на сторону девочек. Эти ребята были на пару лет старше меня и должны были знать лучше. Лагерь был римско-католическим, и они очень серьезно относились к непорочности девочек в лагере. За исключением периодов купания, столовой и миксера (общих мероприятий), мальчики и девочки были строго разделены. И на этих совместных мероприятиях было достаточно вожатых, чтобы следить за всеми как ястребы.

У меня было одно преимущество, которого не было у большинства отдыхающих. Программа по верховой езде была совместной, и после первого года обучения за тобой