Дело в том, что этого сбоя не могло не произойти.

Как не могло существо, которое Настя увидела сегодня в зеркалечужих, мужских глаз, махать тяпкой на огороде, обтягивать полиэтиленом теплицу,доить коз, стоять у плиты и…

И клеить обои.

Черной коже, в которую она была затянута весь сегодняшнийдень, это бы и в голову не пришло.

Как она оказалась на Бойцова сегодня утром, Настя объяснитьне могла. Она вышла из дому с твердым желанием купить с десяток рулонов обоев ипрочую хозяйственную мелочь. Но… То ли машины притормаживали возле нее слишкомчасто, то ли люди смотрели на нее как-то особенно, то ли вся ее тридцатилетняясущность вошла в жесткое противоречие с определением “мамаша”…

Факт оставался фактом.

Ноги, обутые в ботинки Кирилла, сами принесли ее кфлигельку. И ей ничего не оставалось, как подняться по лестнице к железнойдвери и нажать кнопку звонка.

Открыл ей все тот же прыщавый юнец, но теперь их встречаносила совсем другой характер. Челюсть у паренька отвисла, волосы встали дыбом,а глаза едва не вылезли из орбит. Настя и сама испугалась подобной реакции.Неужели вчера, убирая загаженный до последнего миллиметра “Валмет”, онапропустила какой-нибудь темный угол? Неужели объявилась настоящая уборщица итеперь самозванку-Настю ждет расплата?

— Здр… Здравствуйте. — Парень не просто ел ееглазами, было впечатление, что он ею подавился. — Вы к нам?

Неужели он не узнал ее? Поколебавшись, Настя отнесла это кмагии “Секретных материалов”, которыми так был увлечен юноша в прошедшуюсубботу. На то, чтобы запомнить уборщицу по найму, у него просто не хватиловремени.

Что ж, тем лучше. Никто не будет изводить ее ироническимизамечаниями по поводу каких-то Карабселек.

— К вам.

— Здорово! — неизвестно чему и совершеннонеожиданно для себя обрадовался парень.

— Вы думаете?

Ни о чем он не думал. Просто смотрел на нее, и все. Но темне менее такое бравурное начало приободрило Настю.

— Я могу поговорить с вашим директором?

— Конечно. Он будет рад. Подождите секундочку. Юнецпопятился от двери и только в самый последний момент (с видимой неохотой!)повернулся к Насте спиной. И исчез в темном коридоре. А она осталась ждать.

Она оперлась рукой на дверной косяк и задумалась. В рюкзаке(Кирюшином рюкзаке) у нее лежал пакет с удобрением для Aloe Margaritifara. Онакупила его совершенно случайно, в маленьком магазинчике “Флора”, уже наподступах к переулку Бойцова. Ведь нет никакой уверенности в том, что этоткомпьютерный маньяк будет следовать листку с указаниями приходящей уборщицы. Аэто — прямой путь к гибели редкой разновидности алоэ. Она не должна позволитьцветочку умереть. Если ничего не выгорит с “Валметом”, хотя бы Aloe Margaritifaraбудет спасен!..

Итак.

Удобрение для цветка у нее было, а никакого плана не было.

Но в самый последний момент Настю осенило. Если “Валмет”откажется предоставить ей информацию о Кирилле (да и кто она такая, чтобыпредоставлять ей информацию?), она может сделать ход конем.

Попроситься на работу.

За символическую плату. Уборщицей, то есть тем, кем она, посути, и являлась все эти годы. Она никого не обманет, она будет делать то, чтоумеет. Только и всего. Нужно только зацепиться за это дурацкое агентство, а ужтам она сумеет хоть что-то раскопать. Если Кирюша работал здесь, онаобязательно это почувствует.

А Кирюша здесь работал. Иначе не было бы никакой визитки.Это первое.

И второе: письмо с угрозами пока еще никто не упразднял. Кактам было написано? “ЕСЛИ БУДЕШЬ ПРОДОЛЖАТЬ СОВАТЬ СВОЙ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА, ТООЧЕНЬ СКОРО МОЖЕШЬ ЕГО ЛИШИТЬСЯ”.

Вот. Именно так. Именно таким угрожающим шрифтом. Они оченьлегко отмахнулись от письма, работники доблестных органов в лице ГеоргияВениаминовича Пацюка. Это письмо было им как кость в горле, как бельмо в глазу.Даже если бы они нашли его раньше Насти, то все равно сделали бы вид, чтоникогда его не находили! Еще бы, все так замечательно складывается: пришлый,никому не нужный молодой человек повесился в квартире, которую снимал! Призакрытых дверях и при закрытых окнах, при перерезанном телефонном кабеле. Безвсякой записки, без всякой надежды на то, что в самый последний момент появитсякто-то, кто вытащит его из петли. Таких никому не нужных молодых людей полно,тут вряд ли поспоришь.

И пусть… Пусть ее почти убедили в том, что у Кирюшиоказались проблемы с психикой. Что он не вынес испытаний Большим Городом, чторисовал своих божьих коровок в надежде на то, что они отнесут его подальше отэтого промозглого муравейника.

На небо. А куда еще могут унести божьи коровки?..

Но письмо!

Письмо с угрозами никак не вписывалось в схему благостногосумасшествия и благостного самоубийства! Кирюше угрожали, и угрожали реально.“Если будешь продолжать совать свой нос в чужие дела…” А кто сует свой нос вчужие дела?

Вот эти дурацкие частные детективы!

— …Вас ждут! — торжественно провозгласил один изэтих самых детективов (лохматый, прыщавый и только что вернувшийся).

И Настя даже вздрогнула от неожиданности.

— Патрон вас ждет, — еще раз, уже громче, повторилон. — Прошу вас.

Спустя минуту Настя уже сидела в кабинете директора,представившегося ей как Валентин Куприянович Метелица. Директор оказался совсемне страшным мужичком лет сорока, с небольшой плешью на макушке, скорбнымиглазами и порочной, ярко-малиновой прорезью рта. Края прорези топорщились, каку вскрытой консервной банки. Кроме того, мужичок был отдаленно похож на Малхазаиз Цхалтубо, двоюродного брата Зазы. Цхалтубский Малхаз относился к Насте гораздолучше, чем Малхаз зугдидский, еще один Зазин двоюродный брат. ЦхалтубскийМалхаз вообще относился к ней лучше всех из родни, и Настя приободрилась.

Чего никак нельзя было сказать о директоре “Валмета”.

По лицу Валентина Куприяновича задумчиво бродили красныепятна, на висках выступил пот, верхний край консервной банки задрался, и онробко спросил:

— У вас угнали мотоцикл?

Издевательства над посетителями, похоже, являются фирменнымзнаком этого агентства. Хорошо еще, что Метелица не упомянул неверного мужа!Тезис об угоне мотоцикла Настя сразу же отвергла. Но директор все еще продолжалпялиться на нее. Примерно так же пялился залетный зугдидский Малхаз наВознесенскую продавщицу Лидуху. Смысл этого взгляда сводился к трем словам: “Ятебя хочу”.

Конечно, взгляд Метелицы не был столь откровенен, и все же,все же… В любом случае он отнесется к Насте снисходительно.

При такой снисходительности вполне может пройти вариантустройства на работу. Ей не должны отказать, она неожиданно почувствовала это.Ей не должны отказать, ей просто невозможно отказать. До сих пор так смотрел нанее только виноград на винограднике… А уж с ним-то она справлялась играючи,особенно с нежным, тонкокожим Мцване кахетинским.