вот ты — легко. Пока это можно будет продавать, нужно продавать. Мне денег много нужно. У меня большие планы.

— Светлые Боги, — девушка прижала ладошку к губам. — Да я за месяц миллионершей сделаюсь. Летов, скажи что шутишь.

— Не-не, — засмеялся я. — Все серьезно. Не хочется самой этим заниматься, найми за долю малую специалистов. Есть же специально обученные люди, понимающие толк в распродаже чужой популярности?

— Ты имеешь в виду рекламные агентства? Ну, да. Есть такие.

— Ну вот. Выбери контору посерьезнее, и предложи им сотрудничество. С них поиск покупателей, с тебя право на использование. Счет, куда мою долю переводить, я тебе на телефон перекину.

— Ахренеть, ты простой, — покачала девушка головой. — Прикинь, я такая с улицы выливаюсь в агентство, и говорю…

— Я дам тебе официальную бумагу, — кивнул я, уже все для себя решив. — Могу и с юристами помочь, чтоб не посмели тебя обмануть, и мне потом не пришлось идти их всех наказывать. Услуги адвокатов за твой счет.

— Договорились, твое сиятельство, — скривилась Баженова. И протянула ладошку для рукопожатия. — Спасибо. Я прям не ожидала такой подарок… Но мозги у тебя работают… Как кассовый аппарат.

— Ого, Баженова, — отстранился я, чтоб посмотреть на девушку целиком. — Это был комплимент или лесть? Кстати, отлично выглядишь.

Длинное, до пят, вечернее платье из странной, меняющей расцветку в зависимости от угла зрения, ткани, действительно очень ей подходило. Замысловатая прическа, вечерний макияж и струящаяся, бликующая ткань делали Ксению чудо какой хорошенькой.

— Должна соответствовать, — хмыкнула та, но тут же смутилась. Щечки слегка порозовели. — Но спасибо.

— С первого миллиона, закажи себе ювелирные изделия, — с улыбкой посоветовал я. Даже это ее смущение выглядело очень мило. — Я бы подарил, но ты же не примешь?

— Нет, — решительно подтвердила она.

— Значит, будешь сама себе покупать. Денег будет много. Это я тебе обещаю.

Мыли в голове улетали в дальнюю даль целыми центуриями и манипулами, складываясь в легион. Голова и правда работала, как кассовый аппарат, выдавая идеи по активному продвижению на рынок изображения наглого выскочки — вышедшего из ниоткуда сразу в князья с помощью Силы. И выпускной бал больше не казался зоопарком, где я должен был стать единственным экспонатом. Нет. Все изменилось. Последнее школьное мероприятие должно было стать стартовой площадкой нового, нашего с Ксенией, предприятия. Стоя на пороге, держа своего первого вассала под руку, наслаждаясь ее ароматом, я высчитывал, как могу сделать лицо первого в княжестве человека еще более привлекательным товаром.

Давным-давно, тысячу лет назад, суровые жители холодных и неуютных Скандинавских скал, на утлых лодочках отправились покорять мир. Силой оружия или торговлей, водя дружбу с одними и убивая других, они увековечили название своего ремесла. Сейчас, века спустя, викинг — это торговая марка, название продукта вроде каких-нибудь туфлей или печенья, а не морской разбойник, заставлявший сердца сжиматься от страха. Я намерен был повернуть историю вспять. Сначала стать торговой маркой, а потом нести ужас в жилы врагов. Потому что в Вальхалле полно свободных мест!

6. Руна Дэг

После Трибогова дня 1148 год

Начало месяца Iunius ю.к.

Вы что там, совсем работать разучились?

Почему я узнаю о Сиятельной потенции поднадзорного из СМИ, а не от вас?

Не разочаровывайте меня.

Выясните его дальнейшие планы.

В полиции Берхольма служило более девяти тысяч человек. Почти десять. Еще бы два десятка человек, и было бы десять. Среднее годовое жалование — тридцать пять тысяч гривен. По мнению Статистического Комитета МВД империи, такой уровень доходов на семью автоматически переводит ее в средний класс. Это я к тому, что заработные платы полицейским были назначены достаточно высокие. Как славяне говорят: грех жаловаться.

Тем не менее, это не помешало большей части личного состава полиции столицы Сибири, организовать и осуществлять всевозможные криминальные схемы. Коррупция, рэкет, крышевание уличных банд, торговля оружием и наркотическими веществами. Дорожная полиция вообще откровенно грабила на дорогах. За мзду можно было снабдить правами на управление автомобилем кого угодно, включая новорожденного ребенка.

Даже секретари и бухгалтера получали свой кусок криминального пирога. Приписки, завышение закупочных цен, списание и дальнейшая продажа имущества. Материально-техническое оснащение полиции оплачивал муниципалитет, но это никого не смущало. Система получения денег с использованием служебного положения не подразумевала снисхождений.

От подробностей, тщательно расписанных — поименно, с адресами и названиями — в обычной, ученической, «толстой», тетради, аккуратным, каллиграфическим почерком, волосы по всему телу начинали шевелиться. Отец Вышаты Ромашевича, исполняя мой наказ, подошел к делу более чем ответственно. Скрупулезно. Как бухгалтер или счетовод. Все про всех своих сослуживцев. Включая самого себя.

Добыть полный список сотрудников полиции города, считавшейся как бы частью княжьей дружины, для нас было плёвым делом. Минута на запрос через Сеть, и еще пара, чтоб скачать файл. А вот процесс совмещения списка с тетрадкой затянулся на целую неделю. Но оно того стоило. Нельзя карать всех поголовно, и правых и виноватых. Мы не Боги, чтоб видеть правду в душах людей. И не жандармы, чтоб эту правду просто знать. Для нас, для меня было важно не ошибиться.

Из девяти тысяч девятисот восьмидесяти полицейских не были упомянуты в тетради Ромашевича менее тридцати человек. Двадцать семь, если быть точным. И это открытие вызывало ярость. Менее одного процента честных людей из числа тех, кто по роду службы, обязан был защищать простых людей от засилья криминала.

Ежегодно из казны княжества на жалование полицейским тратилось около пятисот миллионов гривен. Триста пятьдесят — только для Берхольма. После исчезновения князя Рутгера две трети вассалов перестали платить княжью долю налогов, не говоря уже о щитовых и прочих выплатах. Кроме полицейских, на балансе было еще масса других социально значимых направлений, вроде больниц, музеев, дорожного хозяйства княжеского уровня или того же Лицея. Естественно, денег ни на что серьезное не хватало. Да чего уж там, вообще ни на что не хватало. Старики все эти десять лет только и могли, что латать совсем уж очевидные дыры, и обещать. Не грозить. Нет. Обещать Справедливость, что, в принципе, и звучало, как угроза.

На исходе весны Берхольмская полиция должна была получить на свои счета очередной транш. Жалование на все лето. На три месяца. Восемьдесят семь миллионов, триста двадцать пять тысяч гривен. Но не получило. И одной из причин тому было, что на территории моей новой усадьбы в пригороде нашлась липовая аллея.

Листья липы по форме напоминают сердце. Предкам было этого обстоятельства довольно, чтоб признать за деревом