Сметаю с полок супермаркета всё, на что падает взгляд, не задумываясь.

Мысленно я уже дома. Очень надеюсь, что малой ещё спит, и у нас будет немного времени тет-а-тет.

Свой ключ я отдал Вике. Поэтому с непривычки застываю у двери. Тихо стучу, слыша, как негромко мяукает Зидан. Стучу ещё раз. Давай, просыпайся, Ягодка!

Звонить не хочу. Звонок громкий и разбудит Илюху.

—Стеф, ты чего?— выходит на площадку сосед, с удивлением наблюдая за тем, как я стучу.

В это время он уходит на работу. Пожимаем друг другу руки.

—Котов надрессировал дверь открывать?

—Неа… Лучше!— ухмыляюсь я.

Вика наконец-то открывает. Сонная, растрёпанная, сладенькая… окутанная облаком светлых волос.

—Ого!— слышу я сзади.

Быстро захожу, закрывая за собой дверь. Нечего мне тут… Моё!

Ставлю пакет на пол, подхватываю её за талию и вжимаю в стену.

—Привет, Ягодка…— впиваюсь в шею, громко вдыхая её запах.

С тихим вскриком прогибается, вцепляясь в плечи. Сонливость и усталость снимает как рукой. Горячая волна идёт по моему голодному телу, ускоряя пульс. Не отрываясь от неё, скидываю кроссовки.

—Я хочу тебя…— задыхаюсь от возбуждения.

—Стёп…— пытается увернуться от моих губ.— Ты что?.. Илюшка же…

—Спит!

—Эм… Комната одна…

—Какая ещё, к чертям, комната?!

Открываю дверь ванной, приподнимаю её за бедра и затаскиваю внутрь. Нащупав рукой ручку, блокирую дверь.

—Стёп… да ты что?! Я так не могу…

—Это я не могу…— возбуждённо шепчу в темноте, задирая её футболку. И расстёгивая другой рукой ширинку.

—Стой… стой… стой!

—Ягодка… пожалуйста… Я сдохну сейчас!— впиваясь в чувствительное ушко, вынуждаю обхватить пульсирующий от перевозбуждения член.

Вскрикивает, пытаясь отдёрнуть руку, но я обхватываю её сверху, не позволяя.

—Не отпускай меня… Вот так…— делаю её ладонью несколько движений вниз-вверх, проглатывая несколько несдержанных стонов удовольствия.— Блять… я кончу сейчас! Иди ко мне скорее.

—Стёпочка…— шепчет она жалобно.— Я так не умею… Мне… ммм… нужна кровать.

Возбуждённо смеясь — ну что за глупости?.. зачем нам кровать?— разворачиваю её практически силой лицом к стене.

—О, боже…— бормочет она, судорожно дыша.

Опускаюсь на колени, стягиваю с неё трусики и впиваюсь в округлую, нежную наощупь попку. Мне хочется наоставлять там засосов! Прикусываю упругую ягодицу, стараясь делать не слишком больно.

—Ай… ай…

Поглаживаю гладенькие влажные губки.

—Прогнись… ещё… сильнее, ну! Хочу твои губки.

Жадно слизываю с бёдер её пряное тёплое возбуждение. Это вставляет до головокружения! В паху требовательно ломит.

—Ты так пахнешь… Охренеть… Отрыв башки просто!

Удерживаю её ладонью за лобок, давя второй рукой на поясницу. Прогибая опять практически силой. Моя Ягода всё время пытается увернуться от ласк! Шлёпаю по непослушной попке.

—Прогнись, сказал!

Вхожу в неё пальцами, ещё раз шлёпая за непослушание.

Сдавленно стонет, сжимая бёдра.

Поднимаюсь, вдавливаюсь в неё членом под тихие вскрики. Притягиваю за бёдра, входя до упора. Головку чувствительно и сладко сдавливает со всех сторон горячей влажностью. Мошонка сжимается, подтягиваясь вверх. И я на грани… От её вкуса и запаха можно кончить, даже не двигаясь!

—Ааа… да… ммм…— скользят мои губы по её ушку.

Вскрикивает, судорожно сжимая меня, бёдра дрожат…

Закрываю ладонью рот, чтобы сильно не шумела. И, намотав копну волос на руку, прогибаю ниже, импульсивно вколачиваясь в эту потрясающе идеальную тесноту.

Наши тела дрожат…

Я так хочу её рот! Засовываю туда два пальца, оттягивая щёчку.

Ещё несколько нещадящих толчков внутрь и её иступлённых вскриков мне в руку…

Пиздец как горячо и вкусно!

Кончая, съезжаю мокрыми пальцами на её грудь, сжимаю сосок… Он выскальзывает… Снова ловлю его пальцами, чувствуя, как она догоняет меня и кончает ещё раз.

Целую влажную кожу плеча. Вместе съезжаем по стене. Сжимаю её в руках.

—В душ со мной пойдёшь?— голос сиплый…

—Господи…— хрипло бормочет она.— Боже мой… Что это было?

Устало смеюсь ей в волосы.

Вздрагиваем от стука в дверь.

—Мамочка, ты здесь?

—Да!

—Я в туалет хочу.

—Минуту… Включи свет!— шепчет мне.

—Выключатель за дверью,— застёгиваю ширинку.— Открывай.

—Ты что! Что я скажу?!

—Я скажу.

Встаю, подаю ей руку. Открываю. Илюшка, поджав перемотанную ногу, держится за стенку.

—Ой…— с любопытством смотрит на нас.— А что вы тут делали?

—Свет чинили,— выхожу, щёлкаю выключателем.— Вот видишь, снова всё работает!

Пряча улыбку, сбегаю на кухню кормить банду.

Диван разложен. На одной половине, лёжа на животе, спит Стеф. На другой — довольный Илюшка играет в приставку. В футбол!

Проходя мимо, я любуюсь то могучей рельефной спиной одного, то счастливой мордочкой другого.

Брови сына испуганно взлетают, когда джойстик начинает вибрировать в его руках, но, перехватив его покрепче, он довольно продолжает игру.

И всё это разбавлено развалившимися рядом урчащими котами.

Мне почти хорошо!

Если исключить всех тревожных птиц, что бьются у меня на подкорке. Это только передышка. На самом деле ещё ничего не началось.

Включаю телефон. Отписавшись сухо маме, что мы в порядке — обида на неё — это отдельная тема — ставлю телефон на беззвучку, чтобы не будить Стефа. И он периодически вспыхивает экраном, нервируя меня — то звонок, то сообщение. Ничего не читаю, трубку не беру. Я — страус? Ну и пусть.

Усилием воли отключаю всё, что за стенами этой квартиры. Взгляд снова прилипает к размеренно вздымающейся спине. Шорты немного съехали вниз, обнажая резной переход со спины на ягодицы. Мне хочется потрогать его, ощутить каждый перепад этого рельефа.

Вспоминаю наш секс в ванной.

Господи… Заливаюсь краской, как школьница.

Надо признаться, на мгновение мне снова показалось, что я не ошиблась в первоначальном «диагнозе». Такое творить может только «специалист»! Это было так пошло и дико возбуждающе, что я вообще потеряла себя и способность анализировать, умирая там от удовольствия, как самка. И хожу сейчас как… беременная утка! Словно его член до сих пор во мне! И всё вибрирует и сжимается, как будто по мне пропускают слабые разряды тока.