Отстраняю ногой одного кота от другого, не позволяя им подраться за остатки чизкейка.

—Детский врач, на секундочку,— продолжаю перечислять свои явные достоинства.— И люблю тебя до одури!— перехожу на шёпот, увлекая её в поцелуй.

Зацеловав моё лицо, Вика снимает наконец-то свою обручалку.

—Я хочу его продать. Но как — не знаю. Это бриллиант. Этих денег должно хватить на адвоката. Только документы на бриллиант в сейфе у Бориса.

—Хм… Нужен будет твой паспорт. Отнесём его в ломбард. Илья!! Гулять поедем?

На пикник хочешь?

—Да!!!

—Собирайтесь.

—Стёпочка, у него же обуви нет.

—Тоже мне проблема.

—А у меня даже расчёски нет,— сжимает заплетённую с утра косу.— И бюстгальтера…— снижая голос.— Я же в чём была, так и побежала.

—Бюстгальтера… это… очень… многообещающе…— ныряю ладонью под футболку и сжимаю её пышную грудь.

—Стеф…

—Тсс…

—Нет… нет…— ловит мои руки.

—Сиди тихо, я немножко.

Зажмуриваясь, кусает губы, пока я играюсь с пружинящими под пальцами сосками.

—Хватит, пожалуйста,— срывается её голос.

—Почему?..

—У меня и трусиков запасных нет! Эти только высохли.

—Поедешь без них…— смеюсь я ей в шею, резко сжимая сосок и наслаждаясь стонами.

Задираю длинную футболку, сжимая её лобок. Ныряю пальцами под трусики. Её глаза пьяные, веки тяжёлые. Рисую по мокрой шёлковой плоти.

—Стёпа…— тревожно и хрипло.

Пересаживаю спиной к себе.

—Обними меня,— шепчу на ушко.— Мы быстренько…

—Прямо здесь?!

—Только ты.

—О, нет! Пожалуйста…— сжимает бёдра, мешая мне.

—Разведи ноги.

Обрисовываю пальцем её пульсирующий вход.

—Здесь сожмись…— неровно дышу в её ушко.

Толкают внутрь два пальца.

—Сопротивляйся мне…

С хриплым стоном сдаётся, закидывая голову мне на плечо.

—Умница… сильней сожми… ещё… да… вот так…

Большой палец кладу на клитор и сжимаю кисть. Чувствую, как дрожат её бедра.

—У тебя такие губки… ммм…— засовываю ей в рот два пальца.— Хочу трахнуть тебя в ротик… в горло…

Прикусываю кромку ушка и трахаю, кайфуя от того, как она беспомощно в исступлении прикусывает пальцы и хватается за мои руки. С тихим вскриком выгибается и дрожит всем телом.

—Мхм… Я же обещал, что быстренько!— возбуждённо смеюсь ей в ушко.

Отпускаю. Встаёт, взмахивая руками, словно ища равновесие.

—Боже…— блуждает её рассеянный неадекватный взгляд.— У меня ноги дрожат!

Подмигиваю.

—Держи себя в руках, Ягода. Нам ещё на шопинг ехать!— смотрю на часы.— Час-полтора у нас ещё точно есть до закрытия магазинов. Бегом…

Смывается в ванную. Закрывая глаза, тру испачканные в ней пальцы друг о друга.

Хочу… Дожить бы до вечера!

Подняв Илью на руки, Вика выходит в подъезд.

—Здравствуйте!— удивлённо здоровается с ней сосед Лёха.

—Здравствуйте…— слышу неуверенный голос Вики.

Выхожу тоже, пожимаю ему руку, пока Вика спускается вниз.

—Твоя?— беззвучно и поднимая от удивления брови.

—Моя.

—Ох, накрылся наш футбол по выходным?

Виновато развожу руками и сбегаю вниз по лестнице. Остановившись у подъезда, забираю с рук Вики Илью и усаживаю его на шею под восторженный писк.

—Чего пищим?— поднимаю я бровь.

Вика встревоженно приоткрывает рот.

—Это точно безопасно, Стёп?

—При адекватности водителя — вполне.

—Мама, я выше тебя!— хлопает в ладоши Илья.— Стеф, давай листик сорвём!

Послушно подхожу к дереву, позволяя ему побаловаться с веткой.

—Здесь жук!

Солнце низко над горизонтом и слепит глаза. Придерживая Илью одной рукой, надеваю солнцезащитные очки.

—Под ветками пригибаться, держаться вот так…— даю инструкции.

Вика, взяв меня под руку, прижимается к моей колючей челюсти виском и трётся.

Замираю в этом кайфовом островке счастья.

—Спасибо, Стёп.

—Тактильно теперь… Я словами плохо усваиваю.

Несколько раз целует в плечо. Чувствую, как улыбаются её губы.

—И прости меня.

—За что?

—Про себя я обзывала тебя наглым голубоглазым чудовищем. А ты — голубоглазое наглое чудо!

—Ну… Я, честно сказать, тоже не очень лестно отзывался о тебе,— ухмыляюсь я.

—Как?..

—Э, нет… не скажу!

—Говори немедленно!

—Выкупи!

—Поцелуем?— смеётся.

Встречаемся взглядами.

—Поцелуя мало…— прищуриваюсь я.— Илюха уснёт, я тебе подробно расскажу…

—Ох…— вспыхивает она, отводя глаза.

—Но сейчас целуй.

Бросает смущённый взгляд на Илью. Но он, видимо, серьёзно занят исследованием дерева.

На мгновение прижимается губами к моим. Прикосновение языков…

—Добрый вечер,— прерывает нас недовольный женский голос с нотками брезгливости.

Вика отлетает как ужаленная, вспыхивая от смущения.

—Добрый вечер…

Эту женщину я уже видел.

—Бабушка…— растерянно выдаёт Илья.

Стеф крепче сжимает мою руку.

—Марина Богдановна, моя мама.

Лицо горит. Чувствую, как на меня тут же начинает давить её присутствие, превращая в неуверенную девочку. И мне так неловко, словно меня четырнадцатилетнюю с мальчиком поймали.

—Я понял. Приятно познакомиться. Степан,— невозмутимо и прохладно.

Мама едва контролирует брезгливость, проходясь по мне взглядом. Она и дома-то вынесла бы мне мозги за такой внешний вид!

Теряясь, тяну футболку вниз. Но соски продавливают ткань, и становится ещё хуже. Отпускаю. Чёрт с ней!

—Вика, нам нужно поговорить.

Высокомерно оглядывает Стефа. Потому что джинсы, футболка и яркие навороченные кроссы. А это «моветон»!

—Возьми Илью и сядь ко мне в машину.

—Нет,— синхронно и категорично отвечаем мы со Стефом.