— Ты никого не спас, никому не помог. Ты не остановил его, хотя мог.

— Сгинь, наваждение, — произнес я с холодом в сердце. — Ты всего лишь сон.

— Иногда сны, это не просто сны, — рассмеялась Ева потусторонним голосом, исходящим откуда-то из глубины ее тела. — Тебе ли не знать, ловец?

Я отвернулся от неприятной картины, стараясь не пускать отчаяние в душу. Уж мне ли не знать, как сны могут влиять на ловца.

Но отвернуться не удалось, Ева вновь оказалась передо мной, стоя на фоне пылающего леса, отчего огонь очерчивал ее хрупкую изломанную фигуру оранжевым ореолом. За ее спиной стояли и все остальные, включая Кая, который даже с почерневшими глазами не переставал самодовольно ухмыляться.

Я лишь тяжело вздохнул, доставая клинки. Все по новой, все как всегда.

— Ты беспомощен, Лаэр, — заговорили мертвые хором. — Ты уязвимый. Ты должен был согласиться на предложение господина. Тогда мы были бы живы.

— Давайте уже начинать, — произнес я с безразличием.

Первой на меня бросилась Ева. Демоническая сталь разубила ее надвое, будто трухлявую куклу. А я лишь смотрел, как верхняя половина ловко перебирает руками по земле в мою сторону, оставляя за собой след черной слизи.

Затем шел Хоуп, Бион и под конец Мэйси. Все они падали с одного удара, но отказывались умирать. Следом шли остальные, но другие мертвецы уже встали со своих посмертных кроватей и двигались в мою сторону, отчего внутри становилось жутко.

Стоило мне отрезать Хоупу голову, как один из безликих воинов стал Хоупом. Стоило мне убить Биона, как еще десяток Бионов нападал с разных сторон. Но чаще всего я видел лицо Евы. Обезображенное, израненное, с застывшей печалью в глазах.

Я стоял на горе из скользких тел, а Скверна не стекала вниз, а взбиралась наверх, пытаясь схватить мои ноги. И когда вокруг меня образовалось бесконечное море мертвых тел, я наконец взлетел в небо, сразу на максимальную высоту.

После того, как прочувствовал стометровое ограничение наяву, стал и во сне упираться в этот невидимый барьер. Хрустнув шеей, огляделся на черную орду, которая уже строит пирамиду из собственных тел, пытаясь добраться до меня.

А еще эти голоса, что эхом отдаются в голове. Не смог, не способен, уязвим, слаб, не спас. Одно и то же. Каждый раз.

Это не Архитектор и не его Скверна. Это просто кошмар, не представляющий особой опасности, если не дать им себя убить. Ладно, пора с этим заканчивать. Я зажмурился и проснулся наяву, глядя в мутное небо, словно подернутое дымкой.

Вздохнув, сел и поправил съехавший плащ. В голове гудело, виски ломит от постоянного недосыпа. Этот сон сводит меня с ума уже который день. И приходится досматривать его до конца, чтобы тело хоть немного отдохнуло.

Я тихо подполз к костру и закинул туда пару поленьев. Принялся неспеша ворошить угли, позволяя огню разгуляться. Оглядев лагерь, не заметил Кая, значит его очередь дежурить. Значит, время перед рассветом и выспаться сегодня опять не удастся.

— Опять кошмар? — раздался тихий шепот за спиной.

Я обернулся на Еву, что сидела на своей импровизированной кровати, зябко кутаясь в плащ. Из ее глаз, носа и ушей текли струи черной слизи, заляпав ворот платья. Я зажмурился и с силой протер глаза, а затем растер и все лицо.

Скверна пропала. Ева несмело улыбнулась, стараясь не выказывать усталости, но кроме пары кругов под глазами, ничего с ней не случилось. Тяжелый переход, тяжелые времена.

— Опять, — кивнул я.

— Мир снов лихорадит, — произнесла она, подсаживаясь поближе к костру и касаясь меня плечом. — Мне стало труднее ходить по калейдоскопу, старые знакомые тропы иногда ведут в совсем уж непривычные места.

— Хреново выглядишь, спаситель ты наш, — усмехнулся Кай, вернувшийся с обхода.

— Ты меня с Хоупом перепутал. Он у нас мессия.

— Разве? — сделал он вид, что задумался. — А, ну да, точно.

Впрочем, одними подколками парень не ограничился. Еще он притащил котелок с водой и разместил его на костре. Кинул в него горсть чайных листьев и от этого запаха мне сразу перехотелось спорить.

Пока вода закипала, я ушел в медитативный транс, стараясь расслабить все тело. В последние дни, это стало единственным способом хоть немного отдохнуть и не сойти с ума. Заодно принялся сканировать эфирные потоки вокруг, но все было спокойно. Как и всегда.

С рассветом начали будить остальных и готовиться выходить. До Эдо оставался один переход, так что к вечеру будем в столице. В первую очередь распихал Биона, заставив глазастика осмотреть меня с ног до головы.

— Так, а теперь сон накинь, — произнес он, сияя глазами и поглаживая бородку. — Теперь второй сон накинь. Развей. Ага.

— Что-то заметил?

— Твои сны сливаются с той же скоростью. Думаю, еще месяц и останется один общий. В остальном все как всегда.

— Ясно, спасибо. Передай, пожалуйста, полено.

Я кинул деревяшку, попав Талеру по мягкому месту, отчего он лишь заворчал, но вставать отказался. Он вообще до сих пор не привык к ночевке под открытым небом, дитя урбана. А вставать с рассветом так и подавно.

— Подъем, — рявкнул я.

— Лаэр, отвали, — проворчал он, зевая и кутаясь в плащ.

— Осмотри источник и якорь. Мне опять тот кошмар снился.

— Я вчера осматривал, — простонал он. — И позавчера. Я все посмотрел, нет там ничего.

— Значит ты что-то пропустил и осмотри внимательней, — прорычал я, кидая очередное полено.

— Ты стал таким злобным, будто тебя Архитектор укусил.

— Извини, — вздохнул я, успокаиваясь. — Тяжелая неделька выдалась. Вот и бешусь постоянно. Посмотри еще раз, пожалуйста.

— Ладно, — простонал он, поднимаясь.

Впрочем, наш спец по эфирным каналам и всему, что на той стороне, ничем помочь не смог. Источник в норме и выглядит лучше всех в отряде. Даже Кай развит слабее меня. Понятное дело, что до Хоупа нам всем далеко, но у него свои проблемы в эфирном теле.

— Каналы в норме, чистые, пропускная способность отличная. В эфирном теле тоже никаких изъянов. Меток нет, повреждений нет, паразитов никто на тебя не цеплял. Якорь чист. Ничего, Лаэр.

— Ладно, — вздохнул я обреченно.

После этого Ева наложила на меня общее исцеление, отчего дышать стало легче, а голова перестала гудеть. Но с каждым днем это помогает все меньше и меньше. Я пробовал ставить завесы перед сном, пробовал отрезать якорь от калейдоскопа. Я даже спал, оплетенный лианами Евы. Ничего не помогает.

После завтрака мы все выдвинулись в путь. Я с Каем в авангарде, остальные позади, Врум летал вокруг, разведывая обстановку. Каю, как оказалось, приходилось часто сражаться и не только на тренировочных полигонах. В империи свои порядки, поэтому самым сложным временем для него стали каникулы, где он бился насмерть каждый день. Чаще всего против рабов-гладиаторов, иногда против других солдат и наемников по приказу императора. Но случались и стычки, когда его лично пытались устранить.