— Это очень прискорбно, господин барон, — сказал Олег и поджал губы.

— Я сообщаю вам об этом, чтобы вы не питали радужных надежд. Но не все так плохо. — Барон улыбнулся. — Во всяком случае, у нас. Мы заканчиваем последние приготовления и на рассвете отправляемся в путешествие. Вы должны быть готовы в шесть утра. Постарайтесь выспаться. Есть вопросы?

— Признаюсь со всей откровенностью, господин барон, их у меня много. Все же я думаю, что не стоит с ними лезть раньше времени.

— Ну что ж, вы еще умнее, чем кажетесь, — сказал барон и поощрительно похлопал его по плечу. — Можете быть свободны, пан Мазовецкий. Постарайтесь не путаться под ногами.

Но Олег не мог не путаться под ногами! Он шатался по двору, в котором ровным счетом ничего не происходило, проигрывал в голове варианты своих действий. На него надменно косились солдаты, охраняющие замковый комплекс. Опустила глаза горничная, прошмыгнувшая мимо. С опаской глянула упитанная Урсула, когда он шел по коридору, поспешила закрыться у себя в комнате. Исподлобья покосился дворецкий Шульман, когда они столкнулись в третий раз. Такое ощущение, что для всех этих людей он выглядел как смерть в балахоне и с косой!

Потанин истоптал кирзовыми сапогами все западное крыло замка, где не было ничего интересного кроме заброшенных учебных классов. В глубине коридора он обнаружил переход, тянущийся на юг, направился туда, дважды свернул, спустился по винтовой лестнице и оказался в закрытой галерее первого этажа. Снова помпезные колонны, готическая вязь на бесконечных аркатурах, средневековые горельефы, живописующие нравы рыцарей и их прислужников.

В западной части южного крыла обнаружилась лестница, ведущая на второй этаж. Он поднимался по ней, и с каждым шагом в душе его усиливалось сопротивление. Голова кружилась так, словно Потанин взбирался на высокую гору.

В этой части замка было пусто. Даже мягкие шаги рождали дрожащее эхо на потолке. Воздух звенел, крупицы пыли висели в воздухе. Он проходил через залы, заваленные мусором. В одном из них остался рыцарь в доспехах с опущенным забралом. Он стоял как какой-то идол, опираясь на копье, охранял пустые стены. Олег шел как по вчерашнему дню и чувствовал, что зло еще здесь. Оно не вывезено в опломбированном контейнере, впиталось в эти стены, невидимыми нитями свисает с потолка.

Вскоре майор контрразведки СМЕРШ подошел к ответвлению, ведущему в глубину здания, где находилась тайная комната.

«Если барон здесь, то можно выключить охрану, дать ему в челюсть и быстро выяснить, что за фигню он здесь держит, — витала в его голове не вполне осознанная мысль. — Схватить фон Гертенберга в охапку и уйти, прикрываясь его телом. В хозяина солдаты стрелять не станут.

Что потом? Попробовать захватить машину, прорваться через местность, напичканную эсэсовцами, у которых боевого опыта выше крыши».

Он дошел до аппендикса и встал. Из глубин замка доносились мужские голоса. Поколебавшись, Потанин шагнул в коридор, добрался на цыпочках до последнего поворота. Голоса приблизились, лязгал металл. Барон был здесь. При нем не только пара охранников, но и кто-то еще. Возможно, майор Нитке.

Нет, Олег еще не выжил из ума, чтобы бросаться с голыми руками на группу вооруженных людей! Он попятился, вышел в широкий коридор, припустил к лестнице и столкнулся с озабоченной Матильдой Фогель! Она несла скрученные рулоном пустые мешки, быстро сделала большие глаза, отступила, машинально взялась за кобуру на поясе, которой вчера не было.

Да и сама она выглядела не так, как раньше. Волосы собраны под пилоткой, одета в пиджачную пару, напоминающую парадную форму немецкого пилота. Пистолет, по счастью, остался в кобуре.

Поколебавшись, Матильда убрала с нее руку, раздраженно качнула головой и проговорила:

— Вы возникаете как привидение, пан Мазовецкий. Куда это, если не секрет, вы крадетесь?

— Я крадусь? — изумился Олег. — Что это вы такое говорите, фройляйн Фогель? Я совершал прогулку по замку в свободное от службы время. Возможно, задумался. Вы тоже шли не очень громко.

— Я всегда хожу не очень громко, — отрезала Матильда. — Топать ногами свойственно мужчинам. — Она смотрела на него очень пристально, явно пыталась раскусить.

Официальная версия ее не вполне устраивала.

Он не стремился наклеить на лицо дурковатую маску, понимал, что не тот случай, но особо умного тоже из себя не строил, играл, как уж мог.

«Этой особе надо объединиться с Шиллером, — подумал Потанин. — Вдвоем они меня быстро раскусят».

— Хорошо, я понимаю, вы гуляете, — сказала Матильда. — Потому что вам нечем заняться. И как тут дышится, пан Мазовецкий?

— Не очень, — признался Олег. — Атмосфера в этом замке не очень благоприятна для моего организма. Не понимаю, с чем это связано.

— Ясно. Но ничего, скоро вы будете дышать полной грудью.

— Согласен. Морской воздух оздоровляет и омолаживает.

— С чего вы решили, что мы полетим к морю? — спросила Матильда. — Только не говорите, что вам об этом сообщил лично барон фон Гертенберг.

Это был обидный прокол. Как такое могло у него вырваться?

— Вы шутите, фройляйн Фогель? — Он не доставил ей удовольствия демонстрацией смешанных чувств. — Куда же еще мы можем лететь? На восток, на запад? Первое сродни самоубийству, второе означает долгий срок лишения свободы. На юг, к Берлину? Все это было бы очень смешно, фройляйн Матильда, если бы не было так грустно. Я, может быть, и бывший советский гражданин, но отнюдь не тупое полено. Дорога к морю пока открыта. На чем вы пытаетесь меня подловить?

— Я не пытаюсь вас подловить, — ответила Матильда. — Вы просто не всегда следите за своим языком. Позволите пройти?

— Да, конечно. — Олег посторонился. — Проходите, фройляйн. Вы, наверное, очень спешите. Вы сегодня одна, без оруженосца?

— Вы имеете в виду Фридриха Буркхардта? — Матильда нахмурилась. — Странно, что вы о нем вспомнили. Почему вы назвали его оруженосцем? Хорошо, что не Санчо Пансой!

— Я имел в виду интеллектуального оруженосца, — промямлил Олег, вновь проклиная свою невоздержанность.

Матильда холодно засмеялась и сказала:

— Вот тут вы правы. Фридрих обладает обширными знаниями, но не всегда способен применять их на практике. В научных кругах его назвали бы теоретиком. Полагаю, он где-то здесь. Мы не обязаны шпионить друг за другом. Кстати, что случилось с вашим товарищем? — спросила девушка. — Он ведь был таковым, разве нет? Вы сидели с ним в одной камере. Он так радел за вас перед бароном, вспоминал, как вы спасли ему жизнь…

«Сам спас, сам и забрал», — подумал Олег.

— Господин Чепурнов, к сожалению, скончался, — произнес он трагическим голосом. — Это очень огорчительно. Он прошел через горнила практически всех эпохальных сражений, героически защищал Германию, а умер во время приема пищи, в одиночестве. По-видимому, отказало сердце.