— Правда?

— Проголодался?

— Чашка кофе с утра — это совсем не то, что нужно молодому организму после бурной ночи.

— Я умею запекать курицу.

— У меня есть бутылка прекрасного белого вина.

— Но ты должен пообещать, что съешь то, что я приготовлю.

— На этот случай у меня есть бутылка виски.

— Они тут?

— Да.

— Уверен?

— Габой, я сам видел, как свалил отсюда «Камаро», — доложил Аффтово. — А он здесь на всю округу единственный.

Аффтово бандиты отправили вперёд, присмотреть за домом, пока сами не подтянутся, подтянулись и выяснили, что их цели — белобрысый парень и некрасивая тёлка — уехали. Останавливать их Аффтово не стал, но что делать дальше, представлял с трудом.

— Слышь, Габой, а они точно вернутся? — осторожно поинтересовался Пилорама. — Не получится так, что толстый с тёлкой махнули в город, а мы в лесу застряли?

— Не получится, — отмахнулся вожак. — Ваятель сказал, что они в доме на несколько дней останутся, а Ваятель не ошибается. Так что давайте готовиться.

Свои «Мерседесы» бандиты припарковали на обочине шоссе, ярдах в двухстах от ворот виллы: с одной стороны, подъезд на ладони, с другой — машины не привлекают внимания. Соответственно подготовка, о которой сказал вожак, заключалась в том, чтобы забросить брелоки на участок.

— Все драться пойдём? — с надеждой осведомился Аффтово.

— Нет, ты на шухере.

Самый молодой бандит тяжело вздохнул, но спорить не стал: вчерашнего разговора хватило, когда он пытался возмущаться и просить, втолковывая, как сильно хочет порвать конкурентов. Но Габой остался непреклонен вчера, а значит, не изменит свою точку зрения и сегодня.

— «Камаро» — тачка клёвая, — шмыгнул носом Грамыч. — Габой, можно я потом её себе возьму?

— В тюрьму захотел?

— Кто меня посадит?

— Мусора.

Грамыч выразительно поцокал языком, а Аффтово с Пилорамой захихикали.

— Они что, бабки стричь перестали?

— Или у нас деньги кончились?

Смех стал громче. На своей земле бандиты не привыкли себе в чём-нибудь отказывать и решили, что главарь шутит, специально дразнит, желая завести горячего Грамыча перед дракой.

— Габой, я хочу эту тачку!

— Не получишь, — неожиданно твёрдо отрезал вожак. — Во-первых, папаша этого щенка какой-то прыщ на заднице и через тачку обязательно до тебя доберётся.

— И что он мне сделает?

— Ничего он тебе не сделает, но вони будет много. — Габой помолчал. — А во-вторых, Ваятель просил не светиться.

— Ваятель много говорит, — недовольно произнёс Грамыч. — Пора ему место показать.

— Я буду решать, когда пора, понял?! — рявкнул Габой. — Так что не порти всё из-за гребаной тачки!

Обжигающий взгляд заставил недовольного дружка кивнуть и согласиться:

— Понял.

Таинственный администратор таинственной игры, требовавший послушания и почтения, давно приводил Грамыча в лютое бешенство, и сдерживался бандит из последних сил. Только потому, что Габой пообещал лично отвернуть голову тому, кто сорвёт их удивительный проект, раньше, чем они узнают, как создаются персы. Габой пообещал Грамычу, что потом, выведав всю информацию, они порвут наглого старикашку на куски, но пока велел вести себя предельно аккуратно.

— Ладно, до свидания, — вздохнул Грамыч. — Хапну тачку у кого-нибудь другого.

— Вот-вот…

— До соседей далеко? — задала Саша давно интересовавший вопрос: так же, как «Паллада», дом Пети уютно прятался среди сосен и густых кустов, смотрел на залив, и ничто, казалось, не могло нарушить его уединение.

— Один — сто ярдов к северу, второй — сто ярдов к югу.

— Боже, это не может быть правдой… — Саше трудно было представить, что кто-то способен прикупить сотню-другую ярдов побережья для дома, в который «даже летом приезжает не чаще двух-трёх раз в месяц». — Мы совершенно одни?

— Я рад, что тебе нравится.

— Нравится? Петя, этот дом — моя мечта.

«Камаро» как раз остановился у автоматических ворот, и парень, прежде чем нажать на кнопку пульта, перегнулся и поцеловал Сашу в щёку.

— Мечты сбываются.

— Поменьше смотри телевизор.

— Но ведь в чём-то я прав?

— Ты… — Женщина ласково провела рукой по пышным волосам парня. — Ты прав во всём.

«Камаро» медленно покатился по недлинной, ярдов семьдесят, аллее, которая приводила Сашу в детский восторг. Вокруг — деревья, впереди — залив. Если открыть окно, то можно полной грудью вздохнуть невероятный запах солёных сосен.

— Как же тут хорошо!

— Здесь стало хорошо теперь, когда ты рядом.

— Подхалим.

— Скорее уж подлиза.

— Петя…

Машина плавно остановилась у главного входа в дом, и окончание поездки влюблённые отметили долгим поцелуем.

— Пойдём я накормлю тебя завтраком.

— Уже не уверен, что хочу тратить время на еду, — промурлыкал Пётр.

— Ты должен быть сильным.

— Буду, — пообещал парень, открывая багажник. И…

Как много порой для нашей жизни значит это самое «и…». И не сказал то, что собирался сказать. И не сделал то, что собирался сделать. А почему-то повернул голову, краем глаза заметив легчайшее движение сбоку. Не решил, что ветка качнулась на ветру или птица пролетела, а повернул голову и увидел…

Чёрные фигуры.

Стоящая с другой стороны машины Саша ещё не разглядела врагов, ещё щебетала о чем-то, ещё шутила, а парень уже знал, что предстоит драка.

— Персы!

— Что?!

Их трое, они сильны, но это ничего не значит: Петя с криком бросается на врагов и совершает невозможное: сбивает с ног первого перса — крепкого шестидесятидюймового бойца с дубинкой в руке.

— На!

Петя не помнит себя от ярости, зачем-то кричит, совершает ненужные движения и подставляется под удар, зато бешеная вспышка позволяет выиграть время. Чёрные рассчитывали, что их численное преимущество заставит «толстого» отступить, затрястись от страха, они планировали избивать беззащитную жертву и растерялись, получив жёсткий отпор.

— Сука!

Пётр наподдал ногой тому, что справа. Носок ботинка угодил в подбородок, голова чёрного дёрнулась, и, не будь он персом, дело закончилось бы переломом шейных позвонков. А так только отскочил трусливо, позабыв о желании бить.