этим корабль был полностью посвящен Америке, в частности Нью-Йорку. Все палубы, рестораны, магазины, детали декора носили названия улиц и площадей этого города. Крестными этого судна стали «The Rockettes» – известное танцевальное шоу Бродвея.

Построенный суперлайнер принадлежал Норвежской круизной судовой компании NCL. Длина его была триста двадцать четыре метра, ширина – пятьдесят. Чудовищное водоизмещение – более ста сорока тысяч тонн! Этот гигант выглядел больше самой Норвегии. Четырнадцать пассажирских палуб с пятнадцатой открытой. Кают на корабле было более двух тысяч. Этот исполин заглатывал в свое фешенебельное чрево свыше шести тысяч человек. Из них четыре тысячи восемьсот девятнадцать человек пассажиров и тысяча шестьсот команды. Тут одних лифтов было шестнадцать. А переходных лестниц, путей-дорожек и не сосчитать. Здесь в изобилии царили бары, театры, кинотеатры, боулинг, библиотеки, рестораны, салоны красоты, сауны, интернет-центры, магазины Duty Free, сигарные комнаты, бассейны, джакузи, водные горки, спортивные площадки, беговые дорожки, фитнес-центры, мини-гольф, скалодром, каток, сёрф-симулятор и даже часовня. По всему кораблю Wi-Fi – звони – не хочу, лишь бы были деньги. Кстати, о деньгах. Постройка корабля обошлась кому-то в восемьсот сорок миллионов долларов…

Пашка в кино видел, как выглядит миллион долларов. Это был чемодан, доверху набитый зелеными купюрами. Потраченная сумма представлялась ему, как если бы в самую большую каюту корабля затолкали восемьсот сорок чемоданов «зелени», которые утрамбовали громилы-охранники, чтобы дверь закрылась…

Суперлайнер, в ожидании пассажиров и своего первого рейса, жил у причала в тестовом режиме. Все его силовые установки работали на полную катушку.

Сегодня Пашка решил пройтись от начала до конца по одной из центральных палуб. «Norwegian Breakaway» светился шикарными люстрами, всевозможными бра, светодиодами разной масти, как новогодняя елка. На всех палубах звучала музыка. Игровые автоматы в залах казино призывно вопили армейскими горнами, звенели водопадами невидимых монет, дзинькали, что-то выкрикивали, вращались светящимися цифровыми табло, обещая джекпот. На бесчисленных плазменных мониторах шла реклама будущих круизов и телеэкскурсий по кораблю. Все бурлило, активно существовало, жило. Пугало только одно – отсутствие живых существ. Как на «Марии Селесте». Это было царство спрятанного под пластик металла, работающих без устали механизмов, комфорта для кого-то невидимого, а от этого ужасного и всесильного. Это было царство призраков. Корабль Призрак…

Пашка, словно заколдованный, едва добрался до атриума в три палубы высотой. По кругу подсвеченный винный бар, на стене гигантский телеэкран, где море, море, море и ни единой души… По соседству картинная галерея без посетителей, библиотека без читателей и пустой конференц-зал. Призраки! Только звуки. Море звуков! Океан!..

Пашка, оглушенный пустотой и навязчивой звуковой какофонией, бродил, вжимал голову в плечи и бесконечно озирался – вот-вот сейчас что-то произойдет!.. Живущее своей невидимой жизнью огромное пространство подавляло. Абсолютное безлюдье пугало до предела. Оказывается, человек не может быть один! Ему нужен кто-то еще – живой. Пашка очнулся от наваждения и буквально понесся к Веселому Рождеру – там Жизнь…

Прежде чем отправить «Norwegian Breakaway» в Роттердам, а оттуда в Великобританию, в Саутгемптон, немцы решили устроить грандиозный банкет «Rock the Dock», что вольно переводилось как «Раскачай верфь», или док. Это было многолетней традицией. Так делалось каждый раз после постройки очередного корабля и в честь его первого выхода в море. Размах соответствовал масштабам построенного. В этот раз он был космический.

Компания сняла самый большой торговый центр с непременным теперь модным атриумом в середине, стеклянный купол которого уходил куда-то в небеса. Стояло огромное количество столов с яствами и нескончаемыми литрами спиртного, словно речь шла о побитии рекорда водоизмещения построенного корабля. Целая армия официантов сновала с дополнительными закусками на подносах. Разноголосица накрывала присутствующих плотным нескончаемым гулом. Толпа шевелилась, словно потревоженный муравейник. Гул нарастал пропорционально принятым градусам спиртного. На банкете собралось более тысячи человек. Тут и корабельные строители, и инженеры, и команда построенного корабля, и все, все, все, кто так или иначе имел отношение к этому событию. Отдельной, скромной группой какое-то время присутствовали люди, обеспечивающие постройку финансами. С них все и началось. После официальных речей, объятий и традиционных пожеланий типа: «семь футов под килем», «попутного ветра, хорошей погоды» и так далее, док быстро и активно стали «раскачивать». Словно устроители хотели не только отметить это грандиозное событие, но и проверить собравшихся на отношение к алкоголю: «ху из ху». Многие в этот вечер не прошли «ходовые испытания». Их выводили, выносили, выпроваживали под неусыпным оком охраны. Из цирковых самый «ху» оказался мексиканец Максимилиан из «икарийских игр». Раскачать верфь с доком он не успел, а вот накачался знатно. Коллегу надо было спасать, что малопьющие Витька с Пашкой и сделали. Партнер мексиканца Эмануэль, по прозвищу Эма, где-то потерялся на безмерных просторах гулянки, докачивал док в содружестве немцев и прочих тевтонцев…

Изрядно захмелевший мексиканец невпопад вяло передвигал ноги, плевался, что-то бормотал, вскрикивал, периодически рвался из рук. То и дело спрашивал на плохом английском: «who you аге?»

– Слушай, он нас кроет или ему совсем ху… м-мм, плохо? – Витька, уставший от висевшего на его плечах вялого, но все еще говорящего тела, вслушивался в до боли знакомые звукосочетания.

– Спрашивает – кто мы? – Пашка сопел от натуги. Мексиканец, который работал нижним, был не хилый.

– А то я только и слышу: «Хуюа! Хуюа!» Хотел ему уж было вмазать. Так он и так уже вмазанный. Его тут прешь бесчувственного по-товарищески, а он тебя еще и посылает! Сволочь! Тяжелый, мля!..

Пашка, чтобы сделать передышку, остановился, встряхнул мексиканца:

– Макс! Очнись! Макс! Ты как завтра собираешься работать?

Назавтра предполагалось впервые показать шоу «Фантазия джунглей» зрителям, тем самым строителям. Кто выживет, конечно, после сегодняшнего…

Максимилиан собрал глаза в кучку, напрягся, узнал коллег и коротко ответил: «Watch!..» Освободился от объятий, постоял, пошатался и вдруг сделал резкое безукоризненное заднее сальто. Потом встал на руки и замер. Стоял не шелохнувшись.

– Не, ну ты глянь на него! – Витька в восхищении оторопел. – Стоит лучше, чем я трезвый. Вот здоровья у этого чиканоса!..

Максимилиан, услышав оскорбительное для уха мексиканца прозвище, было дернулся на Витьку. Пашка развернул Макса на себя.

– Ладно, всё! Убедил! Пошли домой, хватит на сегодня…

Глава тридцать первая

Артисты шоу «Jungle fantasy», воодушевленные громким приемом германских судостроителей, отправились вместе с кораблем в Роттердам, а оттуда в Англию. Путешествие началось. Все жадно впитывали первые впечатления.

Простой взгляд на карту дает некоторое представление о военно-морском стратегическом значении английского Саутгемптона, который стоит на треугольном полуострове, образовавшемся в том месте, где реки Итчен и Тест впадают в Саутгемптонскую бухту в