— Значит, их только двое?

— Это все, что я видела.

— И один из них Кесслер? Вы бы узнали его голос?

— Думаю, да. Но эти оба слишком высокие — шесть футовили даже выше. Один, судя по акценту и манере речи, техасец.

— Значит, их по меньшей мере трое.

— Да, и еще эта самочка.

— А вы видели их машину?

— Нет. Наверное, они оставили ее за холмом, где-тоближе к дому вашего отца. Они оглушили вас и вкололи вам эту дрянь, а потомсделали укол мне. Тот, что походил на главного, послал техасца за машиной. Этоему я понравилась, правильнее сказать, подошла по размерам. В общем, этагадость не сразу подействовала, и я еще находилась в сознании, когда услышала,как к фасаду дома подкатила машина. Но к тому времени, когда они погрузили васи вернулись за мной, я уже отключилась. У меня осталось какое-то смутноевоспоминание, будто по дороге я наполовину очнулась и обнаружила, что мы обалежим на матрасах в кузове с высокими бортами грузовика. Мы остановились, ивам, кажется, сделали еще один укол. Но все это могло мне только почудиться.

— Так оно и было. У меня два следа от уколов.

— Но зачем им понадобились наркотики? Они же могли наспросто связать.

— Чтобы мы не сообразили в каком направлении и скольковремени нас везут. Мы сейчас можем находиться как в двадцати милях западнееКолвиля, так и в четырехстах южнее. Кажется, мы где-то в Сьерре или у подножиягор, хотя моя догадка ничего не стоит.

— Вы думаете, они еще раз собираются проделать то жесамое, что и с вашим отцом, — послать вас в банк за деньгами?

— Видимо, так. Раз это однажды сработало, то онирассчитывают, что получится еще.

— Я никак не могу понять одного. Его руки былисвободны, так почему же он…

— Время, — перебил Ромстед. Потом объяснил:

— Он бы взорвался раньше, чем попытался бы освободитьсяот этого барахла.

— Но, Эрик, часть устройства должна была находитьсягде-то на нем. Где-нибудь в пиджаке. Наверняка в кармане имелись связующиепровода, которые он мог бы порвать.

— Да, я знаю… — начал было Ромстед, но тут интеркоможил.

— Ну конечно, он мог разорвать цепь! — произнеснасмешливый голос, — но именно этого ему хотелось меньше всего на свете.

Они переглянулись. В глазах Ромстеда застыл вопрос. Полеттпожала плечами. Это мог быть и Кесслер, но она не была уверена.

Ромстед повернулся к интеркому:

— Почему?

— Вы разбираетесь в электрических цепях илиэлектронике? — спросил голос.

— Совсем немного, — мрачно ответил Ромстед.

— А вот ваш старик разбирался. Он сразу все понял, кактолько я показал ему схему.

— Я должен задавать вам вопросы?

— Как хотите, но мне кажется, вам следует знать, в чемтут дело. Детонатор срабатывает при обратном контакте с реле. При нарушениицелостности схемы и в случае разрыва цепи.

— Ну и что это значит?

— А то, что все очень просто: система и непредназначалась для взрыва от радиосигнала. Наоборот, именно радиосигналудерживал ее от детонирования, если вы понимаете, о чем я говорю. Он был у меняна поводке:

Ромстед встал, его охватил ужас. Каким беспомощным долженбыл себя чувствовать его отец! Он не мог сбежать — оказавшись вне зоныдосягаемости передатчика, он в ту же секунду взлетел бы на воздух. И если быдаже полиция схватила Кесслера или он сам попытался убить его, случилось бы тоже самое.

— Питание для детонирующего устройства былоавтономным, — продолжал голос. — Батарея заряженных конденсаторов;совершенно безопасно, пока детонирующая цепь разомкнута, но если радиосигнал покакой-либо причине прерывается, то реле обратным контактом замыкает цепь. Оченьхитроумное устройство.

«Эгоманьяк, — подумал Ромстед. — Чтобы доказатьвсем, какой он умный, способен дохвалиться до газовой камеры. Однако нам отэтого мало радости».

— Мы все согласны с тем, что вы гений, — сказалРомстед. — А для нас тоже приготовлен бурро?

— Нет, другого бурро мы не припасли. Однако у нас естьнеплохой фильм о нем. Мы с удовольствием вам его покажем, если вдруг не хватитсловесных доводов.

Ромстед ничего не сказал. За стеной снова заскрипелакровать. Затем голос продолжил:

— Но на самом деле в этом нет необходимости. Не думаетеже вы, что мы настоль§ ко глупы, чтобы проделать то же самое и таким жеспособом? Это будет совершенно новая операция и совершенно другой подход. Нехотите ли позавтракать?

— О Господи, — простонала за стеной девица.

Ромстед взглянул на Полетт. Покачав головой, онаотвернулась.

— Ценим вашу заботу, — ответил Ромстед, — нотолько не с гарниром из радиоспектакля.

Из интеркома послышалось хихиканье:

— Э, дружище, да у вас похмелье. Ладно, мы выведем васотсюда на некоторое время, чтобы сделать необходимые снимки.

Изголовье кровати за стеной ритмично загромыхало об стенку.

— Однако каков самец, почти без передышки, —заметила Полетт. — Или эта телка принимает их по очереди?

Она ушла в ванную и закрыла за собой дверь. Ромстед услышал,как она спускала в туалете воду и открывала кран. После финального вскрикаПолетт вернулась в комнату.

— Я всегда любила секс, — призналась она. —Как вы думаете, смогу ли я когда-нибудь снова этим заниматься?

— Конечно, — ободрил ее Ромстед. — Вас же досих пор не слишком беспокоило спаривание животных на скотном дворе?

Полетт прикурила очередную сигарету:

— Интересно, как это наш великий гений не додумалсяустановить здесь телекамеру?

— Не волнуйтесь, за нами наблюдают. — Ромстедпоказал на зеркало над комодом. — Оно фальшивое.

Полетт с интересом посмотрела на зеркало.

— Вы хотите сказать, как в некоторых казино? А как онодействует?

— Нужно, чтобы освещение с лицевой стороны былосильнее, чем с задней. В той комнате оно, видимо, спрятано в гардеробе илиприкрыто занавеской.

— Вот как. А что это за разговор насчет бурро?

Ромстед рассказал, как наткнулся на ослика с переломаннымиребрами.

— Это была демонстрация, чтобы старик сделался болееподатливым. Они пристегнули связку динамитных патронов к несчастному животному,привязали к хвосту несколько жестянок, чтобы заставить его бежать, и нарасстоянии нескольких сот ярдов взорвали заряд.